Он подбросил артефакт в воздух, и тот завис, между нами, пульсируя мягким светом.
— Этот малыш — моя "лестница Якова". Позволяет перемещаться между этажами Академии... скажем так, минуя общепринятые маршруты.
Я уставился на кристалл, чувствуя, как во мне просыпается жгучее любопытство.
— И сколько таких... "лестниц" разбросано по зданию?
— О-о, — Беркоф лукаво прищурился, — это было бы слишком простым ответом. Настоящий вопрос — не "сколько", а "когда". Некоторые из них работают только в полнолуние, другие — исключительно, когда декан читает лекции по квантовой теургии...
Он ловко поймал падающий кристалл и спрятал его в складках мантии.
Я быстро изложил суть: прогресс в развитии ядра тьмы, оценка Шуппе (немного приукрашенная — "Пётр, я пока не могу уделить тебе внимание на развитие телепортации"), и моя уверенность, что ядро жизни поможет выдержать нагрузки.
— Боже, какой прогресс! — воскликнул профессор. — За три месяца — от зародыша умений до телепортации! Правда, можно надорваться... Но зато мы нащупаем границы твоего потенциала.
Я кивнул, стараясь выглядеть уверенным.
— Так, в столице с разрешениями на телепортацию — бюрократия на месяцы. А Шуппе, как ты говоришь, не до тебя... — Он задумался, потирая подбородок. — Значит, нужно место с сильным магическим фоном, где твои выбросы энергии останутся незамеченными.
— И где это?
— Как где? Тамань! Грязевые вулканы. — Его глаза загорелись. — И полезно для здоровья, и твои эксперименты никто не заметит... если, конечно, не будешь прыгать на километры.
— Замечательно! А кто объяснит принципы работы?
— Тут сложнее... — Он нахмурился. — У тебя нет знакомых бездельников, которые разбираются в пространственных искажениях?
— Увы.
— Ну тогда... — Беркоф вздохнул. — Как у тебя с историей?
Я насторожился.
— Ну... как у всех?
— Ясно. Современной молодежи древности не интересны, — усмехнулся он. — Ладно. Третьекурсники едут на практику в Тмутаракань — древний город на Тамани. Дипломные исследования. Можешь присоединиться к группе профессора фон Винтерсхагена.
— Чего?! Какой таракани?!
— Гермонасса-Тмутаракань! — взорвался Беркоф. — Античный город, тысячелетняя история! Студенты туда каждый ноябрь ездят, когда курортники разъезжаются.
— А... понятно.
— Но Винтерсхаген — историк. Так что тебе нужно решить два вопроса: методичка по телепортации и наставник, который объяснит основы.
Я задумался. Где бы найти такого...
И тут меня черт дернул за язык.
— Профессор... а эта девушка, которая меня выгнала... она случайно не...
Беркоф хитро прищурился.
— Алиса Витальевна? Да, она как раз специалист по пространственным манипуляциям. Но после твоего "визита" вряд ли захочет с тобой работать.
— А теперь, — профессор перевел взгляд на мои все еще раскрасневшиеся щеки, — давай обсудим твою маленькую... неловкость с Алисой Витальевной. Хотя, — он хитро улыбнулся, — судя по твоему виду, ты уже получил достаточно наглядный урок о важности стука в дверь.
В этот момент где-то внизу раздался яростный женский крик:
— Беркоффф!!! Где этот бесстыжий первокурсник?!
Профессор вздохнул театрально глубоко.
— Кажется, у нас осталось ровно три секунды, прежде чем гнев пространственного аналитика достигнет критической массы. Предлагаю использовать это время с умом.
Глава 2
— А сколько ей лет? — спросил я, вытирая ладонью пот со лба.
— Двадцать пять, — ответил Беркоф, поправляя очки.
— Старовата... — не подумав, вырвалось у меня.
Профессор резко замер. Его взгляд, обычно полный снисходительного юмора, вдруг стал таким, каким смотрят на особенно туповатого первокурсника, перепутавшего компоненты для зелья. В воздухе повисла тягостная пауза.
В этот момент раздался оглушительный треск — дверь на крышу буквально вырвало с петель.
— Ну, удачи тебе, студент, — процедил Беркоф и буквально растворился в воздухе, оставив после себя лишь легкую дымку и запах ментолового табака.
Я обернулся к новой угрозе.
Алиса Витальевна стояла в проеме, вся дрожа от ярости. Её каштановые волосы, обычно собранные в строгий пучок, теперь рассыпались по плечам. Грудь вздымалась так, что мой взгляд упорно норовил соскользнуть вниз, несмотря на смертельную опасность ситуации.
— Студент! — её голос звенел, как лопнувшая струна. — Как вы смели ворваться в процедурную, где... где девушка... — она запнулась, щеки вспыхнули ярким румянцем, — и потом просто сбежать?!
Я сделал шаг назад, нащупывая рукой парапет.
— Алиса Витальевна, — начал я максимально нейтрально, — а вы не планируете поехать на раскопки в Тамань?
— Что?! — её брови полезли к волосам. — Что я там забыла? У меня занятия в Академии!
— Как что? — я расправил плечи, стараясь выглядеть убедительным. — Перед вами маг пространства, первоиспытатель! Я пробью границы реальности и...
— Вы точно самоубийца! — перебила она. — Знаете ли вы, что только каждый десятый может войти в подпространство, а выйти — только каждый сотый?!
Я театрально приложил руку к груди:
— Нет, не знал. Но откуда мне знать? Я же не просто первокурсник — я вольнослушатель!
Её глаза сузились до опасных щелочек.
— А-а, так это вы тот самый прогульщик! Нас предупреждали — не ругать за пропуски, но спрашивать вдвойне на экзаменах.
— Как вдвойне?! — возмутился я искренне. — Это что за дискриминация?
— А вы что думали? — Алиса скрестила руки на груди. — Прохалявить три года, учиться только по учебникам? Только преподаватель может направить развитие мага в нужное русло!
В её глазах читалась такая уверенность, что я невольно сник.
— Понял... — я сделал паузу для эффекта. — Тогда будьте моим гуру. Личным наставником.
Она отшатнулась, будто я предложил ей что-то неприличное.
— С чего такая честь?!
— После всего, что между нами было... — я многозначительно опустил взгляд, — между нами не может быть секретов.
Алиса вспыхнула, как маков цвет.
— Хам! Подлец! Как вы смеете!
— Я лишь хочу защитить вашу честь, — торжественно заявил я. — Ваш прекрасный образ навеки запечатлен в моей памяти.
Она закрыла лицо руками, но через пальцы я видел, как краснеют даже уши.
— Ладно... — наконец выдохнула она. — Я согласна быть вашим наставником. Но для практики нужно разрешение...
— Я уже в курсе. А если мы поедем с археологической экспедицией в Тамань?
— Кто вам это предложил? — мгновенно насторожилась она.
— Беркоф, — не моргнув глазом, соврал я.
Алиса задумалась, покусывая нижнюю губу.
— Ну... если профессор одобрил... Он действительно опытный... Но отпустят ли меня...
— Могу я говорить, что вы мой наставник? — перебил я.
— Можешь. Но о "том случае" — ни слова! — она пригрозила пальцем. — Иначе ты точно не войдешь в число тех счастливчиков, кто выходит из портала.
— Договорились.
— Тогда приходи завтра на кафедру магической физики, — сказала она, уже поворачиваясь к выходу. — С пяти до семи. И... Петр?
— Да?
— Если опоздаешь хоть на минуту — первое практическое занятие проведу, заморозив тебя в пространственно-временной петле. На недельку.
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что с ближайшей трубы слетели три ворона.
Я влетел в помещение кафедры древней истории, едва не сбив по дороге двух аспирантов с кипами старинных фолиантов. Воздух здесь пах старым пергаментом и чем-то кисловатым — возможно, консервирующим раствором для артефактов.
— Профессор фон Винтерсхаген, можно побеседовать наедине? — начал я, замечая, как его брови поползли вверх.
Старый историк отложил лупу, через которую изучал потрёпанную карту с отметками красного воска. Его кабинет представлял собой хаотичное нагромождение древностей: на полках стояли амфоры с трещинами, а на стене висел портрет сурового мужчины в мундире археолога XIX века — вероятно, того самого прадеда, погибшего при раскопках скифского кургана.
— Мест нет, — буркнул он, указывая на единственный свободный стул, заваленный свитками. — И знаю я вас, халявщиков. На моих лекциях не видел, а память... — постучал пальцем по виску, — у меня, молодой человек, отменная.
Я мысленно переключил тактику, заметив на его столе фотографию в серебряной рамке — группа археологов, среди которых выделялась молодая Алиса Витальевна в полевой шляпе.
— А как вы относитесь к Алисе Витальевне Ледянской?
Глаза профессора внезапно оживились. Его пальцы непроизвольно потянулись к галстуку с заколкой в виде миниатюрного ледоруба.
— Алиса Витальевна? — голос его стал на полтона выше. — Серьёзная девушка. Перспективная. В прошлом году её статья о пространственных аномалиях в античных храмах...
Я уловил мечтательный отблеск в его взгляде, когда он задумчиво провёл пальцем по краю фотографии.
— А если она поедет с вами в Тамань?
— Положительно! — он вдруг оживился, поправляя пенсне. — Среди группы есть юные студентки, её присутствие было бы... кхм... полезно для их морального облика.
— Могу обеспечить её согласие, — пообещал я, замечая, как его щёки порозовели.
Профессор насторожился, его рука непроизвольно сжала бронзовую статуэтку сатира на краю стола:
— И что мне это будет стоить?
— Ничего. Просто ваш опыт поможет ей... воспитать такого бестолкового ученика, как я.
Он прищурился, солнечный луч через витражное окно играл на его морщинистом лбу:
— А вы, собственно, кто?
— Вольнослушатель Егоров. Дворянин Черноморской губернии.
Профессор Винтерсхаген нервно постучал пальцами по резной ручке своего кресла, сделанной из морёного дуба. Его кабинет был заставлен странными артефактами - на одной из полок пылился миниатюрный обелиск, испещрённый незнакомыми рунами, который периодически испускал слабое голубоватое свечение.
"А слышал, слышал," - кивнул он, поправляя пенсне. В глазах профессора мелькнуло что-то похожее на опасение. "На последней планерке ректор особо отметил вашу... скажем так, нестандартную ситуацию. Михаил Федорович лично просил относиться к вам со всей строгостью."