В три часа после полуночи он уже спокойно спал в своей постели. Времена тут были патриархальные, и даже заговорщики ночами предпочитали спать, а не шастать по улицам. В таком режиме он прожил все оставшиеся дни. В ночь с субботы на воскресенье парень прихватил с собой веревку с кошкой, обмотанной полосами толстой кожи, и, дождавшись, когда в доме погаснет свет, проскользнул во двор нужного дома.
Кошка зацепилась на крыше со второй попытки. Дернув за веревку пару раз, Елисей убедился, что срываться кошка не собирается, и, уперевшись ногами в стену, начал подъем. Три минуты, и он оказался напротив приоткрытого окна. Перебравшись через подоконник, парень присел в простенке у окна и, осмотревшись, бесшумно скользнул налево. К спальне хозяина. Присев у двери, он осторожно нажал на ручку и, убедившись, что замок не заперт, хищно усмехнулся.
Было примерно половина второго ночи, а свет в доме погас около одиннадцати. По всему выходило, что фигурант спокойно спит и видит уже десятый сон. Выпрямившись, Елисей снова повернул ручку двери и, аккуратно приподняв полотно, чтобы петли не заскрипели, проскользнул в спальню. Нужный ему человек спокойно спал, завернувшись в одеяло так, что наружу только нос торчал. Похоже, он даже летом умудрялся серьезно мерзнуть.
Хмыкнув про себя от такого открытия, Елисей бесшумно достал из ножен бебут и принялся прислушиваться к дыханию спящего. Уловив ритм, он резким движением на выдохе всадил клинок в то место, где должно было находиться ухо врага. Ночь и темнота не стали для него препятствием. Кинжал пробил ухо и вошел в мозг. Прижимая коленом тело убитого, парень дождался конца агонии и, выдернув кинжал, спокойно отер его об одеяло.
Дело сделано. Теперь нужно было обставить все так, чтобы полиция решила, будто в дом пробрались бандиты. Впереди было еще три фигуранта, а значит, подозрения и полицейские филеры на хвосте ему были не нужны. Да и про трофеи забывать не стоило. Эта поездка встала ему в копеечку. Быстро затеплив маленький потайной фонарик, Елисей принялся обыскивать спальню.
Наградой ему стала небольшая шкатулка с драгоценностями. Задумчиво поворошив пальцем ее содержимое, парень чуть пожал плечами и сунул шкатулку в сумку. Изиными стараниями эти украшения очень быстро станут совершенно неузнаваемыми. А значит, и беспокоиться не о чем. Связка ключей навела его на мысль посетить хозяйский кабинет. Он находился через две комнаты от спальни. Привычным жестом почесав в затылке, Елисей выскользнул в коридор и пробрался в кабинет.
Тут он потратил времени гораздо больше, чем до этого, но оно того стоило. Из тайников и сейфа, точнее, здоровенного железного шкафа, он добыл кучу бумаг, чуть меньшую кучу ассигнаций и две коробки, набитые золотыми червонцами.
– Мода у них, что ли, такая, червонцы собирать? – проворчал про себя Елисей, укладывая добычу в вещмешок, который выудил из своей сумки.
Еще в одной шкатулке, обнаруженной в стенном тайнике, парень нашел пригоршню обработанных алмазов, все величиной от горошины до фасолины. Иного средства сравнения у парня просто не было.
– Ну, пора и честь знать, – еле слышно проворчал Елисей, завязывая горловину мешка.
Выбравшись в коридор, он проскользнул к нужному окну и, выбравшись на улицу, прикрыл за собой створку. Спустя еще десять минут он все той же бесшумной тенью скользил обратно домой.
На пустыре между забором Путиловского завода и деревенькой со странным названием Автово был огромный пустырь, заросший бурьяном и кустами бузины. К удивлению Елисея, именно там и была назначена эта странная дуэль. Выбравшись из кареты, он с удивлением осмотрелся и, недоуменно хмыкнув, тихо проворчал:
– Это шутка такая, или у меня чувство юмора отказало? Неужели приличнее места не нашлось?
Но выстроившиеся вдоль дороги экипажи и коляски не оставляли вариантов для двойного толкования. Адрес в письме указан был именно этот. Ну как адрес. Общее описание. Так что ему оставалось только дождаться появления князя Мышкина и принять участие в этом странном действе. По сути, парень уже и сам не рад был, что вообще ввязался в это дело, но слово было дано, так что оставалось только сдержать его.
Коляска князя Мышкина с родовым гербом на дверцах выкатилась на пустырь и, остановившись, выпустила из своего нутра самого князя. Увидев Елисея, Петр Васильевич с некоторой растерянностью улыбнулся и, подавая ему руку, упавшим голосом поинтересовался:
– Елена Всеславовна уже тут?
– Похоже, тут уже все, кроме самих дуэлянток, – мрачно проворчал Елисей. – Черт меня дернул во все это ввязаться. Своих дел невпроворот, а тут стой и попусту время теряй.
– И не говорите, Елисей Григорьевич, – в тон ему вздохнул князь Мышкин. – О! Похоже, вот и она, – оживился он, увидев подъезжающую карету.
– Петр Васильевич, вы доктора не забыли вызвать? – на всякий случай напомнил Елисей, зная его рассеянность.
– В карете моей сидит. Не выспались они, – иронично фыркнул князь.
– Признаться, я и сам не выспался, – согласно зевнул Елисей, культурно прикрывая рот кулаком.
– Женщина? Хорошенькая? – тут же поддел его князь.
– Эх, если бы, – понимающе усмехнулся парень. – Увы. Просто не спалось. Все думы проклятые. Совсем одолели.
– О чем же, позвольте спросить? – заинтересовался князь.
– Да есть у меня возможность один добрый уговор на поставку револьверов заключить, да только не все там от меня зависит. Вот и думаю, как своих визави заинтересовать так, чтобы они отказаться не сумели, – напустил туман парень.
– А что за служба? Уж не полиция ли? – не унимался князь.
– Нет. Контрразведка, – пожал Елисей плечами.
– Однако и знакомства у вас, – удивленно покачал князь головой.
– Доброе утро, господа! – прервала их беседу графиня. – Благодарю вас от всего сердца, что соизволили помочь мне в столь щепетильном деле.
– Позвольте поинтересоваться, Елена Всеславовна, а что за причина столь резкого решения спора? – не сдержав любопытства, спросил Елисей.
– Баронесса фон Штойц осмелилась заявить в салоне у мадам Лопухиной, что я меняю любовников, словно перчатки. А самое главное, что я смею уводить мужчин у замужних дам.
– Не сомневаюсь, что это не так, – деликатно попытался свернуть тему парень, но графиню, похоже, уже понесло.
– Я, конечно, не монашка, судари мои, но подобного поношения ничем не заслужила и терпеть его не собираюсь. А раз уж мужа моего Господь прибрал, значит, спросить за свою честь должна сама.
Эти слова графиня произнесла, гордо вскинув подбородок, и, не дожидаясь ответа, нетерпеливо огляделась.
– Ну, и где она? – произнесла женщина, нетерпеливо притоптывая ногой.
Приехала графиня на поединок в изящной амазонке, позволявшей ей свободно двигаться и чувствовать себя вполне уверенно. Глядя на ее раскрасневшееся лицо и порывистые, быстрые движения, Елисей в очередной раз убедился, что был прав в своих выкладках. Похоже, эта женщина действительно была адреналинозависимой. На пустырь выехали еще две кареты, и графиня, презрительно фыркнув, объявила, повернувшись к своим секундантам:
– Явилась. Надеюсь, она не опоздала?
В голосе ее явно звучал определенный подтекст, и Елисей, не удержавшись, вопросительно покосился на князя Мышкина. Сообразив, чего от него ждут, князь достал из жилетного кармана часы и, откинув крышку, коротко кивнул:
– Успели. До назначенного времени еще три минуты.
В ответ раздалась очередная порция возмущенного фырканья. Сообразив, что в таком состоянии графиня способна натворить бед, Елисей аккуратно взял ее под локоток и, слегка наклонившись к плечу женщины, тихо спросил:
– Елена Всеславовна, помните, вы просили у меня совета, как вести себя во время дуэли?
– Конечно, – тут же подобралась она.
– Так вот, сердечно вас прошу. Успокойтесь. Возьмите себя в руки. Иначе все может кончиться очень плохо. Вы не владеете собой.
– Но она…
– Молчать, – прошипел Елисей так, что женщина поперхнулась на полуслове. – Или ты, коза дикая, уймешься, или я тебя нагайкой поперек тыла перетяну так, что неделю стоя есть будешь. Уймись, сказал. На руки свои посмотри, – приказал он, пользуясь замешательством графини.
Та растерянно опустила взгляд на свои подрагивающие от волнения пальцы и, судорожно вздохнув, прикрыла глаза. Потом, сжав кисти в небольшие, но крепкие кулачки, замерла, явно следуя доброму совету. Спустя пару минут она снова вздохнула и, повернувшись к парню, растерянно произнесла:
– Однако и средства у вас, князь. Словно ледяной водой окатили.
– На то и расчет, – пожал Елисей плечами. – Но ежели от сердца, то мой вам совет, зажмите свой норов в кулак и деритесь, раз уж решили за свою честь стоять.
А визжать да ногами топать после дома станете. Сейчас вам нужно помнить только одно. Выстрел только один, и вы не можете промахнуться. Запомнили?
– Да, – чуть помолчав, решительно кивнула женщина.
– От и добре, – усмехнулся Елисей, отпуская ее локоть.
Но не успел он сделать и двух шагов к выехавшей на середину выбранного места дуэли коляски, как она остановила его очередным вопросом:
– Князь, а про нагайку вы, надеюсь, пошутили?
– Нет, – повернулся к ней парень. – Ради дела выпорол бы за милую душу.
– Что, прямо здесь, прилюдно? – уточнила графиня с растерянной улыбкой.
– Ну, зачем же. Вон, в кусты бы отвел, – ответил Елисей, пряча ехидную ухмылку.
Тем временем князь Мышкин уже вовсю общался с противоположной стороной, оговаривая все положенные нюансы дуэли. Два офицера, являвшиеся секундантами баронессы, слушали его очень внимательно. Судя по их реакции, познания князя в дуэльном кодексе их явно крепко удивили, и теперь они мотали эту науку на ус. Обернувшись, князь махнул Елисею рукой, подзывая его к коляске, и парень, напомнив графине, что нужно держать себя в руках, направился к нему.
– Князь, сделайте одолжение, проверьте оружие, – попросил Мышкин, указывая на коробку с парой дуэльных пистолетов.