Когда мелкая начала рисовать какую-то пентаграмму на моём лице, в глаза будто насыпали специи от красного доширака. Кровь от срезанных век смешалось со слезами, ощущения были такие, будто в глаза мне закапали раскаленный свинец.
Мелкая ловко доставала из моих глаз мелких демонов и, обрезая крылья, сажала в стеклянные банки. Иногда импы вырывались и убегали, тогда на помощь приходил Баюн. Кот не стесняясь жевал порождений скверны и сплевывалеще живых, но и изломанных тварей в их стеклянные тюрьмы.
А я? Я извивался, молил прекратить, рыдал, как брошенка, угрожал похлеще Рамзана Ахматовича, но кто бы меня послушал?
- Вот, - мелкая бесцеремонно сунула в мой рот желейную конфету восстановления. - А как вылечишься, прими конфеты с бодростью и не вздумай засыпать.
Произнесла она и, звеня банками, скрылась в домике Бабы-Яги. Борясь с болью от отрастающей кожи век, закинул в рот и желтого желейного мишку. Кстати, самому не получилось, но Пуговка об этом позаботилась. Стоило мне опереться на дрожащие руки, как рядом возникли две деревянные марионетки, одна из которых чадила дымом и искрами.
- Медвед, это ты? - поинтересовался я у куклы.
Деревянный болванчик кивнул. Мелкая всё-таки научилась переселять своего демонического импа в новые тела. Рад за неё.
- Куда дальше?
В ответ, немая марионетка покачала головой, мол, никуда сам ты не пойдёшь и взяла меня на спину. Приятный сервис. Надеюсь мы всё-таки сможем найти с Медведом общий язык.
Даже тряска на твердом горбе марионетки и зелье бодрости, которое Пуговка упаковала в желейную конфету, не помешали мне проспать всю дорогу.
Когда у меня получилось вновь открыть глаза, я чувствовал себя не только невыспавшимся, ну и разбитым. К тому же, уже зажившие глаза всё равно чесались, будто болячка которую так охото в сковырнуть.
Марионетка, в которую вселился демон, вынесла меня на край лесного озерца на котором кто-то развел костер. Хотя, почему "кто-то"? Зябкий влажный воздух нырял под одежду и заставлял ёжится, но жар от языков пламени согревал и расслаблял, от чего хотелось свернуться калачиком и вновь погрузиться в безмятежную негу сна.
Разумеется поддаться слабости и понежиться после слишком длинный ночи мне никто не дал.
- Вставай,- ласково, насколько это мог сделать скальный тролль, Копилка толкнул меня в плечо. - Ну давай же. Лежебока!
- Ну зачем ты так? - осадила его Марфа. - Пусть мальчонка спит. Он такой хиленький и слабый…
Ну да, для домовой, которая сейчас была большие Копилки и обнимала его за плечо, я казался таким же милым и беззащитным, как маленький котёнок. Да твою же мать! Почему домовая, которой по всем канонам сказки положено быть размером с табуретку, обладает такой силой?
Последние слова, я кстати, озвучил вслух и расправив, теперь уже опрятно заплетённые косы, Марфа, держа под руку моего здоровяка, решила ответить на мой вопрос. Всё равно, на поляне были только мы трое, и нужно было скоротать время, пока мы ждём остальных.
Как оказалось, все довольно просто и сложно одновременно. Если не вдаваться в затейливый говор Марфы, от которого откровенно попахивало седобородой древностью, то в отношении домовых всё было просто.
Домовые, это не отдельная раса или вид сапиенсов. В нашем языке нет грамотного слова, описывающего этих существ, но ближе всего по смыслу подходит классификация - телесные духи жилища.
Домовые являются антропоморфным воплощением не только домашнего очага, но и самого дома в целости. Что интересно, люди которые живут в этом доме не является его хозяевами. По мнению домовых, они всего лишь гости, которые проживают в доме домового, и никак иначе.
Но я немного отклонился от темы. Главное то, что мне удалось выяснить - домового можно убить. Они не имеют ни уровни, ни интерфейса и их сила прямо зависит от удалённости от собственного очага.
То есть, в своём доме или же поблизости от него, домовой практически всесилен. Его не волнует разница в уровнях ее аспектов, рядом со своим домом молодой домовой с лёгкостью упакует даже дракона!
Но сила этих духов одновременно является и их слабостью. Домовой не может надолго или далеко покидать родные хоромы. По мере удаления от очага, сила домового начинает угасать, вплоть до гибели. Как-то так.
Слушая рассказ этой дородной и наверное, даже привлекательной домовой, я не мог не заметить искры между ней и моим оболтусом Копилкой.
Странно, мне впервые было неловко начать разговор на щипетливую тему. Это из-за того, что несколько часов назад Пуговка вынула из моего котелка чертей? Не знаю. Может быть.
Знаю, это прозвучит как каламбур, но мне было неловко осознавать неловкость за то, что я хотел спросить у этих двоих. Может быть с изгнанием демонов в мою душу вернулась совесть?
От этих душевных терзаний из меня отвлек мерный шум двигателя. Но почему Ярослав не пришёл сюда пешком, а решил пробиваться через чащу на Патриоте?
- Кстати, что с тобой делала Яга? - вспомнил я, проборов крики ужаса моего друга.
- Не "Яга", а Морана Никитишна! - поправила меня Марфа, отстаивая честь хозяйки.
- Пусть так, - кивнул я, не желая ввязываться в полемику. - Так, что произошло? Ей удалось вылечить твоё мёртвое сердце?
- Починила-починила! Я сама его держала, чтобы не вырвался! - гордо ответила Марфа за моего друга.
Что получается, они только познакомились, а она уже им помыкает? Вот Копилка, вот подкаблучник!
- Ага, - с улыбкой ответил здоровяк и ударил кулаком в грудь. - Теперь оба сердце работают. Как часики!
- Было больно?
- Ни чуточки! - хорахорясь перед дамой, произнёс здоровяк.
- О! - оборвала нас домовая, указывая на свет автомобильных фар. - А вот и Морана Никитична пожаловала!
Глава 22
Машина без проблем перескочила через поваленное дерево, я остановился у костра, Ярик заглушил мотор. Парень, не поздоровавшись, поспешно выскочил и открыл дверь для своей леди. Златоглазка весёло хихикнула и попыталась выбраться из высокой машины, но её подвела координация, и великая Морана растянулась на сырой земле, принявшись смеяться.
Бляха медная! Если сначала я принял её падение за усталость, то теперь отчетливо видел её красные щёки и хмельной блеск в глазах.
- Что с ней? - обеспокоен произнесла Пуговка.
- Ярослав, ты что, её с корпоратива везёшь? - спросил я у брата.
- ЗИЛ, сейчас не время, - произнес он, протягивая своей даме сердца руку, чтобы помочь Златоглазки подняться.
Девушка скорчила рожицу и покачала пальчиком.
- Всё нормально, ЗИЛ, - ответил Ярослав, но я заметил как он скрежещет зубами, не зная что делать.
- Нормально? Да она синяя, как изолента! - усмехнулся я.
Яга всё слышала, поэтому, выглянув в распахнутые дверцы, скорчила мне рожицу и попыталась принять вертикальное положение.
- А что такого? - хмыкнула она, пытаясь отряхнуть платье, но только размазала ее по шёлку жирную грязь. - Имею право! Сегодня великий день!
- Сегодня пятница! Ты что - еврейка? - попытался пошутить я.
- Дур-рак ты, ЗИЛ, - промурлыкал Баюн и, не в пример своей хозяйке, ловко выскочил из салона машины. - Даже твои глупые шуточки не омрачат радость Мары.
- Да-да-да! - усаживаясь у костра произнесла захмелевшая Златоглазка. И щелкнув пальцами, посмотрела в сторону Ярослава. - Дорогой, принеси пожалуйста ларец!
Яр наклонился, поцеловал богиню смерти и, спустя минуту, появился у костра каменные шкатулкой. Златовласка Поставила её себе на колени, трепетно правила пальцами крышку и, не сдержав смешок. посмотрела на нас.
- Какие же вы молодцы, ребятки, - она прикусила губу и бесцеремонно схватив за ремень стоящего рядом с ней брата, притянула его к себе, а затем смачно, без стеснения поцеловала его в синие губы.
- Может останешься? - произнесла она почти шёпотом.
Тою мать, да она на полном серьёзе любит моего брата!
- Да я вроде никуда не собираюсь, - ответил Ярослав.
- Мар-ра, - промурлыкал Баюн. - Ты не должна вмешиваться в ход времени…
- Ну-да ну-да, - ответила Златоглазка и опустила глаза. Глубокий вдох и вот перед нами сидит не пьяненькая, полная любви девушка, а настоящая, мать его, богиня смерти!
- Златоглазка, - обратился я к девушке, стараясь уточнить некоторые моменты. - Что ты сделала с Копилкой? Нет, я понимаю, что ты, вроде как, вылечила его сердце. Но ведь что-то его остановило. Это не могла быть какая-то мелочь иначе, его организм просто растворил бы инородный элемент.
- Ты прав, - кивнула проводница душ. - Его сердце пронзил великий артефакт, известный вам как Копье Лонгина. Осколок этого оружия не только остановил сердце тролля ну и дал ему десятикратную силу, поставив их в один ряд с некоторыми богами.
- И где он сейчас? - напрягся я.
- Там же где и взяла, - сщурив глаза произнесла богиня смерти. - Или ты думаешь что…
- Нет! - произнёс я, понимая как двояко звучала моя фраза. - Извини. Я не имел в виду ничего подобного.
- То-то же, - хмыкнула она и улыбнулась. - Смотрю, извлечение от демонов пошло на пользу твоим манерам!
- Да, наверное, - признал я.
Признаться, я так привык к этим чёртовы могла сама в своей голове, что теперь… Это можно сравнить с зубной болью, к которой ты привык за несколько недель. И вот, когда полностью сгнивший зуб наконец был удалён и ты не чувствуешь боли, душу переполняет радость от того, что тебя ничего не беспокоит.
- Ладно, мы отвлеклись, - произнесла богиня и и резко, словно срывала пластырь, открыла привезенную нами шкатулку.
Что-то внутри ларца зашевелилось. Приподнявшись, чтобы рассмотреть, я заметил комок перьев, который расправив крылья вдруг превратился в рвущегося в небо… Лебедя?
- ЗИЛ, ты чего замер? Принеси мне его! - с упрёком произнесла богиня.
В другой раз я бы осадил её, какого хрена она мне приказывает? Но сейчас я счел это глупым.
Взглянув на птицу, которая уже поравнялась с м