— Ну что же, давайте взвесим, — тихо проговорил продавец, будто решившись. — Вес двенадцать с половиной грамм, при цене восемь и девять долларов за грамм. Это будет…
— Сто одиннадцать долларов, — быстро посчитал я. — Только вот с весом вы ошиблись. Он не меньше пятнадцати.
— Хотите сказать, что я вас обманываю, молодой человек? — приподняв бровь, спросил торговец.
— Явно обсчитываете, — тут же улыбнулся я. — Там на внутренней стороне указана проба и вес. Пятнадцать грамм. Не сто́ит дурить незнакомца.
— Решил меня жизни поучить, малец? — выпрямился мужчина, а потом нехорошо усмехнулся. — Последний шанс, дам за него сотню, и хороший совет, который, возможно, спасёт тебе жизнь.
— Ого, даже так? — я задумчиво почесал подбородок. — Треть за совет? А знаешь. Давай, есть у меня чувство, что мы ещё не раз увидимся.
— Если ты послушаешь совета, вряд ли, — продавец одним движением спрятал кольцо под прилавком и тут же выложил на стол купюры. — И он таков: бери деньги и уезжай из города. Немедленно.
— Знаешь, а я ведь сразу бесплатный совет дал. А теперь дам платный. — я перехватил его правую руку до того, как она дёрнулась под прилавок. Хорошо, что я был хоть и не в форме, но и мужчина весь день сидел в подвале, тоже на качка никак не тянул. — Ты видел перстень, ты знаешь, что он значит. Рассказывай.
— А в чём совет? — забегав глазами по помещению, спросил он. Никаких боковых дверей я не видел, только ту, что за ним, так что не особенно беспокоился.
— Это он и был, рассказывай.
— Такие перстни носят братки Кусаки, что держит под собой Адлер, — снова попробовав дёрнуться, сказал продавец, и я отпустил его руку, так что он отлетел к задней стене магазина. Не выпуская его из поля зрения, я тут же перегнулся через стойку и, хмыкнув, достал винтовочный обрез.
— А мне-то казалось, что у вас ношение оружия запрещено.
— Это мой дом, и сертифицированное охотничье ружьё в нём держать можно, — побелев, пробормотал продавец. — Я не собирался ни в кого стрелять. Держу его только для самообороны.
— Ну а зачем он тебе, если ты его использовать не будешь? — резонно спросил я, наскоро осматривая оружие. Магазин на четыре патрона, правда, последние снаряжены какой-то ерундой, чтобы только ворон стрелять да отпугивать. Складной приклад, но, разрядив ствол, я щёлкнул спуском — работает. Не полуавтомат, к сожалению, затвор придётся тянуть самостоятельно. Но если придётся использовать — лучше, чем идти с одним ножом. А ещё, используя крупную дробь, не придётся беспокоиться о деформации пули в стволе. Если в этом мире существует такой метод опознания оружия.
— Отличная вещь, мне нравится, — кивнул я, разрядив и положив на стол. Отдельно оружие, отдельно патроны. — Покупаю.
— Я… я не продаю. — нахмурился работник ломбарда.
— Это странно, — покачав головой, я положил на стол второй перстень. — А так?
— Да, этого хватит, — тут же ответил мужчина, похоже, до последнего думавший, что первый перстень я стащил, теперь же у него в голове всё сложилось.
— Отлично, — я забрал ружьё. — А если по какой-то причине ребята Кусаки узна́ют, кто тебе их продал. Ну, тут что поделать, верно? Ты же сам выбрал такую опасную профессию, как скупка краденого. В крайнем случае просто приду не я.
— Верно, — мужчина громко сглотнул вставший в горле ком.
— Ну вот и отлично. Теперь, когда мы со всем определились. Включая цену, думаю, сто́ит продать весь мусор. Половину рублями, половину долларами. — сказал я, высыпая остатки драгоценностей. — Только теперь, пожалуйста, по нормальной цене и граммовкам. Ну и вычти свой процент, боюсь, это не последняя наша встреча.
— Хорошо, — кивнул торговец. Через полчаса я вышел довольно посвистывая, с ТОЗиком, двумя сотнями баксов и почти пятью тысячами рублей в рюкзаке. Заглянул на рынок, купив «в подарок» женские чулки. С рук взял чёрную водолазку и спортивные штаны, не сезон, так что продавцы с удовольствием отдали и то и другое в полцены. Чтобы не менять кеды, купил несколько пар носков максимального размера.
Единственная беда была с перчатками. Мало того что летом их было не найти, так, похоже, они вообще в Сочи никакой популярности не имели. Решил её, купив в аптеке автомобильную аптечку и рулон широкого пластыря. Буду похож на мумию. Но тут уже ничего не поделать.
Оставалось снарядить патроны, для чего я съездил на другой рынок и легко нашёл с десяток подшипников нужного диаметра. Пусть я и наследил с ломбардом, но лезть ещё и в пасть местным правоохранителям вообще не хотелось. Со всеми делами едва успел закончить к семи, и так с полным рюкзаком поехал к репетитору.
— Здравствуйте, заходите-заходите, — с порога приветливо встретила Марина Геннадиевна, из одежды сменившая только обувь на пушистые домашние тапочки. Мне тоже досталась пара, но проще. — Чай как раз заварился. Идёмте на кухню.
— Ну, хорошо, — чуть нахмурившись ответил я. Вообще, я так замотался, что не успел поесть. Чай с бутербродами точно лишним не будет. — Простите, что я с пустыми руками.
— Да это вы меня извините, я уже отвыкла с учениками работать. Нужно вначале ваш базис проверить, начиная с литературы и устной речи, — улыбаясь, говорила женщина. — Вы чай с сахаром пьёте?
— Смотря какой, если чёрный, то два кубика, пожалуйста, — в этот момент живот предательски заурчал, после чего я заработал укоризненный взгляд. Ни слова не сказав, Марина Геннадиевна сделала несколько бутербродов с толстыми шматами докторской колбасы, и я мысленно добавил их в счёт.
— Сытое брюхо к учёбе глухо, но голодное вообще только о еде и заставляет думать, — заметила репетитор.
— Спасибо. Если не против, я сегодня хотел бы успеть максимум, — ответил я. — И с базисом, как вы сказали, у меня всё плохо. Я до прошлого года жил в другом месте, даже русский знаю только потому, что он использовался в семье, хоть и считаю его родным.
— Так может вам отложить учёбу на год и как следует подготовиться? — участливо поинтересовалась женщина. Я прикинул в уме новые обновлённые финансы, в принципе для жизни на год уже хватало. Но я сюда прибыл, чтобы отдыхать, а не заботиться о доходах, и тем более не бегать от закона. Сегодня покончу с местными сектантами, и всё. Баста. Буду учиться в своё удовольствие.
— Давайте проверим, вдруг из меня всё же выйдет толк?
— Дело ваше. Сейчас я схожу за учебниками. Хоть на чём-то сэкономите, — улыбнувшись сказала она, а к её возвращению я уже положил на стол, под блюдце, семьдесят пять рублей. — Ну что вы, мы же даже не начали.
— Показываю серьёзность моих намерений. Готов грызть гранит науки.
— Тогда начнём, пожалуй, с Александра Сергеевича…
Ну мы и начали, а через час стало понятно, что моих обобщённых знаний совершенно не хватает, чтобы корректно отвечать на вопросы. Я кое-как справлялся, когда речь шла об абстрактных вещах, рассуждать мог на любую тему, но вот определения, даты, фамилии местных исторических личностей…
Одно хорошо. До прибытия в Россию и становлением сыном нового главы правящей партии мой предшественник получил хорошее классическое образование. Класса до шестого… дальше уже всё было плохо. Внимание, слава, деньги — всё, что сопровождает золотую молодёжь, которой в жизни не придётся ударить палец о палец. А в конце алкоголь, девушки и…
— Ну что же… приемлемо, хоть и с большой натяжкой. — сокрушённо вздохнула Марина Геннадиевна. — К счастью, экзамены сдают предметно, возьмём для сочинения общую канву, лёгкую, но достаточно объёмную, чтобы хватило материала. Для этого придётся связать несколько исторических личностей и эпох в одно целое, чтобы на несколько тем можно было ответить одним текстом с небольшими изменениями.
— Как скажете. Полностью вам в этом доверяюсь, — кивнул я. — А что насчёт математики?
— Ой, точно. Так увлеклась, что совсем забыла… — репетитор вскочила со стула. — Подождите минутку.
Пока мы занимались, я был полностью поглощён учёбой, но фоном слышал, как в коридоре открывались двери, и кто-то заглядывал на кухню. А теперь и увидел кто.
— Вот, знакомьтесь, моя дочь. Анечка. То есть Анна Петровна, конечно, — улыбнулась женщина, представляя молодую, лет двадцати четырёх, статную девушку с весьма выдающимися формами, и при этом явно гибкую и спортивную. — Как говорят, отличница, комсомолка, спортсменка и просто красавица.
— Мама, ты же меня не замуж выдаёшь, а позвала помочь с репетиторством по математике, — с укоризной заметила Аня.
— А я Иван, очень приятно.
— Мне тоже, — вежливо улыбнулась девушка. — С чего начнём? Какая у вас вступительная программа?
— Вот, всё записано, — ответил я, протянув вырванный из блокнота лист в клетку.
— Ну тогда давайте пробежим по материалам одиннадцатого класса и потом… — проговорила девушка, поправив выбившиеся из причёски волосы за аккуратное ушко.
— Я бы советовала класса с девятого, — чуть поморщившись, сказала Марина Геннадиевна.
— Но за полторы недели ничего не выучить! — ошарашенно проговорила Аня.
— Так, мне и не учить, мне только вспомнить, — ответил я, и девушка пожала плечами. — С чего начнём?
— С тригонометрии, — не слишком уверенно сказала девушка. — Нужно понять, в каком направлении двигаться.
Спорить не стал, так как был более чем уверен в своих силах. Всё же расчёт траектории снаряда в уме — штука, без которой почти в любом мире с порохом выжить невозможно. При выходе в космос начинают действовать немного иные формулы, там уже влияние не одной планеты на гравитацию, а системы, но обычно на этом этапе развития есть компьютеры, или сервиторы.
— Ого, тут мне тебя учить нечему, я сама так быстро не считаю, — незаметно перейдя на ты, сказала Аня. — Тогда давай дальше. Алгебра?
За неполный час мы пробежались по всем основам. Что-то я напрочь забыл, но большинство помнил, потому что использовал в повседневной жизни. Вернее, жизнях. Нашлись вещи вообще неприменимые нигде, кроме фундаментальной науки, хоть и на базовом уровне, и в них я откровенно плавал, но их оказалось немного.