Несколько секунд думал подойти или нет, но после решил, что у меня будет ещё куча времени, чтобы узнать её с другой стороны. Сейчас отвлекать от работы, чтобы что? Мы и так увидимся через четыре часа, а мне ещё к скупщику нужно зайти… или не нужно? Может, ну его, влезать в это дерьмо. Отпуск…
Чтобы чуть отвлечься пошёл плавать, да так увлёкся, что по возвращении не увидел своего полотенца и пакета с вещами. Украли?
— Молодой человек, тщательно осматривающий пляж, подойдите к спасательной вышке, — раздался голос из громкоговорителя, и я, усмехнувшись и покачав головой, направился к наблюдавшей за мной со смехом Аней.
— Привет! Ну и шуточки у тебя! — сказал я, заметив под вышкой пакет с вещами и свёрнутое полотенце. — Как ты меня вообще заметила?
— Это моя работа, замечать, что происходит на пляже. Хотя больше просто кричать в мегафон и одёргивать зазевавшихся мамашек, — улыбнулась Аня. — А ты уж больно долго в воде торчал. Пловец? Занимаешься?
— Люблю активные виды спорта. — ответил я почти не задумываясь, потому что это была чистая правда. — Но предпочитаю одиночные соревнования.
— Я бы тоже с удовольствием поплавала, — со вздохом проговорила Аня. — Но у меня работа такая, полусидячая.
— А просто сидеть в одиночестве до боли скучно, вот ты и решила надо мной подшутить, — резюмировал я, и девушка легко согласилась. — И о чём хочешь поболтать? Не об отдыхающих же?
— Да ты сам отдыхающий, — ткнув меня в плечо, со смехом проговорила девушка. — Развалился на пляже и даже не поворачиваешься. Смотри, обгоришь — придётся сметаной мазать.
— Ну ничего, буду как жареный пельмень со сметаной.
— До пельменя тебе надо поднабрать килограмм так шестьдесят, а потом обзавестись авторитетным пузом, — она кивнула в сторону мужика с пивом, который тоже заглядывался на девушек, как и я раньше, только вот они ему не улыбались, а старались скорее отвернуться.
— Ну это уже скорее колобок… — возразил я.
— Да уж, расплывшийся и прокисший, — усмехнулась Аня. — Увы, но таких сейчас большинство. У других денег на курорты не хватает.
— Ну не скажи. Я хоть и не девушка, но подкачанных парней замечал на пляже не раз. Да хоть вон, пара блондинчиков идёт.
— Так, они тут работают, — пожала она плечами. — Как и бешеные сестрёнки, которые всем улыбаются. Показывают, так сказать, товар лицом. На людей без денег они даже внимания не обращают, задачи не те.
— Сурово у вас здесь. А я-то думал курорт, отдых.
— Ну, кому отдых, а кому — работа. Кушать-то всем хочется, — легкомысленно ответила Аня.
— И что, ты нормально к проституткам относишься, разного пола?
— Их тело — их дело. Не всем же повезло родиться такими умницами, как я, да ещё и с хорошими родителями. Так что я торчу на вышке за двадцать рублей сутки, а они получают за ночь удовольствия по сотне баксов.
— Две с половиной тысячи за ночь? — присвистнул я.
— И замечу, никогда не спят одни, — с плохо скрываемой завистью вздохнула девушка. — Каждый день вижу, как они уходят с кем-то.
— Так, у тебя же дежурство утром, а вечером ты уже со мной занимаешься.
— Так, они умудряются ещё… да вон сам посмотри!
Двое блондинов и в самом деле уже стояли возле какой-то дамы, лет сорока, один целовал ей ручку, в то время как второй, взяв руку женщины, положил себе на грудь, а потом повёл ниже. А ведь ещё даже двенадцати нет!
— Ну, зато у них перспектив никаких, — попробовал я воодушевить прикрывшую ладонью глаза Аню. — Пройдёт бурная молодость, они станут старыми, дряблыми и никому не нужными. А ты получишь вторую вышку.
— Думаешь? — хмыкнула девушка. — Ну они же тоже не идиоты. Летом здесь работают, а зимой уезжают в Москву на учёбу. И лет через десять оба будут врачами, отлично знающими анатомию на практике. А я…
— А ты? — проговорил я, думая, что анатомию-то они, может, и будут знать. Но только в плане гинекологии, хотя чем тоже не работа. Вот убийцам, снайперам и профессиональным солдатам анатомию приходится изучать куда тщательней.
— А я переведусь в МГИМО, на новый факультет. Если его не закроют так же внезапно, как открыли.
— Что за факультет-то? И зачем тебе на него переводиться?
— Смеёшься? Море и солнце — это, конечно, прекрасно. Но тут же перспектив никаких. Нужно выбираться на хорошее место. А единственное подходящее — новые дворянские факультеты, которые по всей стране пооткрывали. И не у нас, здесь, а в Москве или Питере. А там уже можно будет устроиться на работу в службу посольского сопровождения. В референты или секретари.
— Зачем тебе это? И при чём тут дворянство?
— Ты из спячки, что ли, выполз или меня проверяешь так?
— Считай, что из спячки.
— Ладно, как знаешь. Вот смотри, у нас по всей стране проходит тестирование на соответствие ДНК утерянным боярским родам. Кто-то срывает джекпот, но в основном просто люди узнаю́т, что их предки были из глухой деревни. Но есть и третья категория — нетитулованные дворяне.
— А при чём тут ты и факультеты? Уже прошла тестирование, и оно положительное? — уточнил я.
— Да нет же. Сейчас все олигархи и их дети рвутся в боярство, в новую аристократию, но уже и так понятно, что потомков среди них меньше одного процента. Но нельзя же свою кровиночку оставить беспонтовым потомком крестьян? Вот и придумали открыть дворянские факультеты, выпускники которых будут ниже по статусу, чем потомственные дворяне, но смогут претендовать на тот же титул за военную службу. Ну или за папочкины миллионы.
— Новая государственная элита. — закончил я её мысль. — А почему им просто не купить себе знаменитую фамилию и не оформить всё в чёрную, если денег полно?
— Я же говорю — есть минимальный шанс сорвать джекпот, уже было такое пару раз, и обычные люди получали княжеские титулы. А олигархам, которые их присваивали раньше, предлагали либо взять такого человека в семью, поделившись богатствами, либо отказаться от фамилии.
— Кровь и ДНК важнее денег? — присвистнул я. — Что-то неслыханное творится. Но детей-то своих никто не бросит.
— Вот, ты же всё понимаешь. Только учиться они будут не в нашей глухомани, а в столицах. Но конкурс там заоблачный, двести человек на место. Вот я и хочу поступить здесь на такой же, а потом, курсе на третьем перевестись, — ответила Аня, напрочь забыв о наблюдении за пляжем. — А после выпуска по знакомству устроюсь в крупную компанию, лучше с иностранным филиалом.
— И тебя не будет смущать, что ты служишь не настоящим аристократам, а подделке, пусть и дорогой?
— Так, им все будут служить. Только я при этом буду получать больше, — пожав плечами, улыбнулась девушка.
— Даже если тебе предложат при этом совмещать работу с постелью?
— Фу, ну что за пошлость? Нет, конечно! — искренне возмутилась девушка. — И вообще, в нормальных крупных компаниях такого не бывает. Для этого всегда можно нанять, да хоть тех же близняшек. Мир не без добрых блядей.
— Какой у тебя, однако, трезвый взгляд на мир. Я бы даже сказал прагматичный, — заметил я отворачиваясь.
— Ну сейчас деньги только там можно заработать. Подстилкой я быть не собираюсь, не так воспитана, — с грустной улыбкой проговорила Аня. — В бандитки меня папа не отпустит, так что остаётся только одно — пытаться пробиться в дворяне.
— Звучит как план, — поморщившись от крика очередного торгаша, проговорил я. — Придерживайся его и, может, окажешься на самом верху.
— Я реалистка, мне и в серединке тоже будет неплохо. Главное, не болтаться внизу и не скатиться… — вздохнула девушка, но в этот момент глаза её сузились, и она подхватила мегафон. — Граждане, следите за своими детьми. Гражданка в фиолетовом купальнике, у вас ребёнок заплыл за буйки, верните его немедленно.
— Он хорошо плавает, — отмахнувшись, проорала женщина, которой явно предназначалась эта фраза. — Не утонет.
— Вот же дура, — с яростью рыкнула Аня и, подхватив спасательный круг, бросилась к кромке воды. Надо сказать, что её бегущая стремительная фигура выглядела значительно привлекательнее, чем когда она сидела в одной футболке за математикой. Взглядом окинув море, я заметил держащегося на волнах ребёнка, раскинувшего руки. Прикинул, нет, в текущем состоянии тела Аня доберётся до него быстрее. Так что даже дёргаться не стал.
Есть непреложное правило: если у человека ещё есть силы — он пытается плыть и барахтаться, если они заканчиваются — то замирает, расставив конечности, и пытается удержаться над водой. Конечно, таких можно спутать с просто отдыхающими и гребущими на спине, но у спасателей такая работа — перестраховываться.
Аня, подняв фонтан брызг, вбежала в воду, а затем нырнула и быстро погребла к ребёнку. Да уж, надо ещё и плаванье подтянуть. А уже через десяток секунд ребёнок, судорожно вцепившийся в спасательный круг, был спасён. Девушка дотащила его до берега на буксире.
— Да всё с ним в порядке, просто придуривается, — не признавая своей вины в произошедшем, заявила горе-мамашка, возле которой уже начали собираться отдыхающие. — Ну нахлебался немножко…
Аня, поставившая дрожащего всем телом ребёнка, не сдержалась и, подойдя к этой дуре, влепила ей громкую затрещину.
— Ты своего сына чуть не убила сейчас! — рявкнула Аня.
— Ах ты тварь! Да я тебя сейчас! — взвыла баба, попытавшись вцепиться девушке в короткие светлые волосы. Но та технично отступила в сторону, сделав подсечку, и направилась обратно к вышке, когда за ней погнался мужик. Он весил минимум вдвое больше Ани и спешил явно не с благодарностью или извинениями, так что я решил вмешаться и уровнять весовые категории.
Ловко пущенный в голень камень заставил толстяка вскрикнуть и споткнуться. А когда он поднялся, сверкая налившимися кровью от ярости глазами, я уже стоял рядом с девушкой, подбрасывая на ладони гальку размером с кулак. Такой легко можно проломить череп, и даже стараться не придётся.
— Ты чё творишь, мелкий уродец! — завизжал мужик. — Ты хоть знаешь, на кого наехал? Да я тебя в асфальт закатаю!