— Думаю уже поздно.
— Закончили упражнение, построились! — сверкая глазами, скомандовал капдва. — Результаты, которые вы сегодня показали, в попытке поступить на специальный дворянский факультет не просто неудовлетворительны. Они ужасны. И ладно бы только среди девушек, парни, которые претендуют на столь высокое звание… вы никуда не годитесь! Однако у меня просто нет выхода, мне нужно набрать двадцать человек на курс, а потому я вынужден из вас выбрать лучших. Из худших.
Последнее высказывание явно задело очень многих. Кто-то ругнулся себе под нос, кто-то свесил голову, ну а из ряда девушек послышались всхлипы.
— Никто из вас не сдал даже на хорошо, — продолжил Зав каф, и от каждого его крика строй вздрагивал. — Не говоря уже об отлично. Но я позволю вам получить последний балл, если вы его заслужите. Хотите плюс балл? Выходите на татами. Кто победит — получит плюс один. Кто проиграет — минус один и вылет с экзаменов.
Из строя начали несмело выходить парни и девушки. И чёрт его знает, была ли это проверка на командный дух и поддержку товарищей или, наоборот, на проявление лидерских качеств, я бы ни за что не поручился. Понимаю, что вся ситуация сидит у него в печёнках, но так абитуриентов подставлять, всё же они не солдаты. Да и виновник происходящего лишь один.
— Разрешите обратиться, тащ капитан⁈ — не выдержав, спросил я.
— Опять шило в жопе свербит, Карлсон? Давай, обращайся, — встал напротив меня капдва. Был он хоть и уже не в самом расцвете сил, но всё ещё очень крепкий и здоровый мужик, да ещё и с отличной подготовкой. Сейчас он был килограмм на тридцать больше меня, но в росте мы почти сравнялись.
— У меня не нашлось пары для спарринга. Прошу вас выступить против меня.
— Да ты… — от такого предложения капдва даже растерялся на мгновение, но затем улыбнулся от уха до уха. — Спарринг захотел, это можно. Но жалеть я тебя не стану. Даже не рассчитывай.
— Так точно, тащ капитан. Разрешите ещё один вопрос? У нас вроде начальство бить не принято, но…
— Бить? Если ты меня, как ты говоришь, сумеешь пробить, хоть пару раз, я тебе поставлю пятёрки и зачёт автоматом за первую сессию, — рассмеялся Пётр, демонстративно снимая пиджак. — Только у тебя ничего не выйдет. Начали!
Ну я и начал. Отпрыгнул, чтобы не попасть под хук, мышцы саднило, экзамен дался мне не легко, но есть во всём этом один огромный плюс. Пётр Александрович видел, как я устал, да ещё и считал меня самоуверенным и наглым юнцом, рассчитывающим только на молодость и подготовленное тело. В общем, он меня сильно недооценивал.
— Чего ты бегаешь, уже передумал? — насмешливо спросил капдва, когда я в очередной раз разорвал дистанцию. — Вот же он я.
При этом он развёл руки в стороны, явно провоцируя на удар, и я ему подыграл. Побежал вперёд, чуть нагнувшись и метя в живот. А когда он в последнюю секунду резко опустил руки, чтобы перехватить мой удар, я оттолкнулся от упругого мата, взвился вверх и, схватив его голову ногами, сделал разворот на сто восемьдесят градусов. Он меня ещё и сам подтолкнул, начав поднимать руки.
За счёт разгона, силы инерции и хорошо исполненного приёма, я буквально перекинул капитана через себя, отчего он рухнул на мат с таким грохотом, что аж стёкла задрожали. Я тут же отпустил его шею и откатился в сторону, поднявшись на ноги, а вот капитан ещё несколько секунд лежал на мате, хватая ртом воздух.
— Отойдите, ему нужна первая помощь! — крикнула Аня, подбежав к отцу. — Пап, ты как? Посмотри на меня?
— Я в норме, — прохрипел Пётр, отстранив девушку своей лапищей, и сев, начал озираться. — В норме… где этот мелкий поганец.
— Я тут, товарищ капитан второго ранга, — сказал я, вытянувшись по струнке.
— Ты… — глядя на меня чуть стекленеющим взглядом, проговорил завкаф. — Пшёл вон. Следующая пара.
— Так точно. Честь имею, — ответил я, направившись в раздевалку
Несколько секунд думал свалить с концами, но потом свернул в сторону душевых и, скинув одежду, встал под горячие струи. Пусть вода и не могла снять усталость, но постепенно убирала напряжение. По мышцам прошла судорога, и я сцепил зубы, пережидая секундную боль. Отоспаться… нужно будет отоспаться.
Выйдя из душа, я обтёрся собственной формой, полотенец не было. Закинул её в пакет, а затем в рюкзак, и только чуть подсохнув переоделся в уличное. После чего направился в кабинет комиссии для поступающих.
— Добрый день, когда можно будет узнать результаты экзаменов?
— Господи, да что ж вы всё… — тяжело вздохнула уже знакомая девушка, только мешки под глазами разрослись и налились фиолетовым цветом. — Все результаты экзаменов будут вывешены на доске рядом со входом, в течение четырёх дней. Первое сентября — неучебный день. Пожалуйста, до свидания.
— Понял, спасибо. Всего хорошего, — сказал я и уже собирался уходить, когда девушка, встрепенувшись, окрикнула меня. — Да?
— Вы карточку студента заполняли? — устало спросила она.
— Да, отдавал паспорт на заполнение.
— Прописку местную указывали?
— У меня нет местной прописки.
— А, значит, претендуете на место в общежитии? — вздохнув, спросила регистратор. — Ладно, давайте тогда место вре́менного проживания. Фамилия?
— Карлсон, Иван Васильевич. — ответил я, и девушка немного оживилась. — Сейчас снимаю квартиру на Конституции СССР, но только до первого.
— Ясно. Карлсон, — она ещё раз хмыкнула. — «К». Секунду.
Девушка, быстро перебирая пальцами, пролистала листочки в одной из папок и выудила моё личное дело, тонюсенькое, всего из двух листов. И не ясно, будет оно расти или нет. Если завкаф пойдёт на принцип и влепит мне единицу, то двенадцать баллов для прохождения минимального порога я не пройду.
Нужно будет поискать альтернативные варианты. Если я не поступлю в Черноморский, куда идти? Чем заниматься? В принципе денег у меня хватит на полгода, если ужаться — даже на год. Экзамены сданы, так или иначе. Теперь остаётся только отдыхать, наслаждаясь последними днями лета.
Вписав в карточку текущий адрес, я вернул дело регистратору и, поблагодарив, пошёл выполнять программу-минимум. Вернулся домой, развесить мокрые вещи и забрать купальные принадлежности. На секунду прилёг, чтобы отдохнуть, и тут же провалился в глубокий, не слишком здоровый сон.
Несколько раз просыпался, ходил в душ, смывая холодный пот. Много пил, воду, конечно же. Повезло, что она и из-под крана была достаточно чистой. И добравшись до кровати, снова проваливался в сон. Организм, доведённый до предела, сбоил, но постепенно восстанавливался. Молодость брала своё.
Окончательно проснулся я только на следующий день, ближе к вечеру. Тело продолжало болеть, хоть немного и отпустило, но живот от голода сводило так, что выбора не было. Я двинулся к холодильнику, выбирая, что из немногочисленных продуктов выбрать, когда в дверь постучали.
— Сейчас! — крикнул я, оглянувшись по сторонам. Вот же… вся одежда оказалась грязной и потной. Подумав немного, я решил, что раз кто-то заявился ко мне, то это его проблема, в каком виде я выйду. Благо хоть трусы-семейники на мне чистые. Стук повторился. — Иду-иду.
Глазка на двери не было, что раньше меня не напрягало, а теперь было существенной недоработкой, которую я нивелировал цепочкой и лежащим рядом со входом трофейным пистолетом. Сместившись так, чтобы меня не сразу стало видно и одновременно нельзя было выбить дверь мне в лицо, я открыл основной замок.
— В чём дело? — спросил я, приоткрыв створку, но в проходе обнаружился не кто-то из бандитской братии или СИБ, так ничего мне и не написавших за прошедшие дни, а смущённо глядящая на меня девушка. — Эм. Привет?
— Привет, — проговорила Аня. — Могу я зайти?
— Да, конечно, — ответил я, снимая цепочку и отодвигаясь так, чтобы загородить полку с оружием. — Как ты здесь оказалась?
— Если я тебе неприятна, могу уйти, — тут же нахмурилась Аня.
— Да нет, Ань, я не о том. Просто не думал, что ты ко мне придёшь. Да и адрес я тебе свой не давал.
— Ну, работа у меня окончена, сегодня был последний день. Подумала, почему бы не зайти, проведать тебя… а адрес взяла в твоей карточке, — ответила она, чуть смутившись. — Слушай, ты не можешь что-нибудь одеть?
— А… да, прости. Я просто немного приболел и не успел после нашей экзекуции постираться, — почесав в затылке, прямо ответил я. — Честно говоря, только недавно проснулся и даже не знаю, какое сегодня число.
— Блин. Это ты меня прости, если бы не те поцелуи. И отец… ох. В общем, я что зашла… Хотела тебя обрадовать — тебя зачислили на факультет дворянской службы, с максимальным возможным баллом! — протараторила Аня. — Папа немного взбесился, но после того, как пришёл в себя, решил, что лучше уж ты будешь заниматься под его началом, чем шляться по улицам. Ну, с такими навыками.
— Вот видишь, значит, ничего плохого в том поцелуе, даже особенном не было, — улыбнувшись, ответил я.
— Но повторять его нам, конечно, не стоит, — уверенно проговорила Аня, всплеснув руками.
— Конечно, — кивнул я, улыбнувшись, и в этот момент в животе призывно заурчало. — Слушай, если тебе не противно будет сидеть с грязным молодым человеком, немного младше тебя, как насчёт сходить в ресторан грузинской кухни? Здесь недалеко готовят приличный шашлык.
— Ты зовёшь меня в ресторан? После всего, что было, и притом что я сказала?
— Чтобы сходить с красивой девушкой в ресторан, совсем необязательно иметь такие-то пошлые намерения на время после него. Так что? Идём?
— Да! — решительно кивнула Аня, и через десять минут я впился зубами в сочный кусок мяса, чуть не зарычав от удовольствия. Истощённый организм требовал калорий, жира и белка. Но я всё равно не спешил, тщательно пережёвывая каждый укус и заставляя желудок наполняться медленно и неспешно.
Аня, к моему удивлению, от мяса тоже не отказалась, а потом на правах старшей попросила себе бокал вина. Ей тут же предложили чачи, для храбрости, но девушка смущённо отказалась. Просидели мы у Генацвале около полутора часов, постепенно переходя от поедания к неспешным разговорам.