Два вполне определённых, хоть я и не мог разглядеть их с такого расстояния, и один… нет, не случайный, но каждый раз разный. Едва заметный и вспыхивающий буквально на мгновение. При этом он появлялся только перед теми, кого потом называли графскими или княжескими фамилиями.
— Вы нервничаете, это вполне нормально. Если возникнет тошнота, головокружение или потемнение в глазах, ничего страшного, соблюдайте спокойствие, — спешил проинструктировать нас ряженый. — Если такое случится, вам помогут пройти дальше. Не беспокойтесь.
И в самом деле, когда перед очередной претенденткой вспыхнул символ, который я почти увидел, оставалось совсем чуть-чуть, девушка покачнулась, и её тут же поддержали под руку, пока зачитывали титул наследной боярыни Травиной. Она почти на автомате сказала, что отказывается от всех притязаний на указанное имущество, после чего её отвели в сторону и настала очередь Семёнова.
— Положите руку на библию, повторяйте за мной, — монотонным голосом, явно уже шедшим на тысячный повтор, сказал стоя́щий рядом с пьедесталом чиновник. — Я, ФИО… обещаюсь Всемогущим Богом верно служить Его Величеству…
— … Царю и Самодержцу… — повторял за ним Саня, и в этот момент я заметил, что символ появляется не над ним, как раньше казалось, а над библией, на которой лежит его рука. Усечённые сверху песочные часы, будто разрубленные в узком горлышке дополнительной линией. Символ вспыхнул и исчез, и в тот же момент парень пошатнулся, но выстоял, а над ним появился новый символ. Перевёрнутый крест, а скорее даже меч.
Но не успел я понять, что происходит, как вновь загорелся символ часов и всё пропало. Что это было? С какой стати? Почему?
— Сим нарекаю тебя князем Александром Серебряным, без права на престол. Отрекаешься ли ты от имущества и долгов предков своих, и обязуешься ли…
— Ух ты, Сашка — князь, — ошарашенно проговорила Наташа. — Вот свезло.
Ну нет, здесь дело не в везении. Вернее, не только в нём. Что-то с парнем только что произошло. Скорее всего, он получил Символ, как и пара людей из десятка отобранных. Теперь бы понять причину. Я вижу символы и могу их познать, если они влияют на меня или отобрать в бою. Скорее всего, так. Только использовать их пока не обучен. А вот насчёт остальных. Не просто же так такую процедуру придумали. Тут не только и не столько клятва, сколько… книга? Библия?
— Следующий, — сухо сказал провожатый, чуть подталкивая Наташу. Воодушевлённая девушка чуть не вприпрыжку подбежала к постаменту и, положив руку на библию, начала произносить клятву. Вот над книгой появился символ. Прошло около десятка секунд, и он повторился, а с девушкой ничего не произошло.
— … Сим нарекаю тебя дворянкой Дёминой, отрекаешься ли ты…— произнёс распорядитель, и плечи девушки опустились. Она ещё не могла поверить в произошедшее, но всё уже было решено. Над ней не загорелось символа. Когда расстроенную и чуть не плачущую Наташу споро увели в сторону, я подошёл к постаменту и не просто положил ладонь на обложку с крестом, а надавил.
И картонка прогнулась! Внутри было пусто. А затем загорелся символ, из двух треугольников, и пространство в книге заполнилось. Там появилось что-то не очень большое, но твёрдое. К сожалению, сквозь обложку больше ничего было не разобрать.
А в следующую секунду у меня перед глазами вспыхнуло целое поле из символов. Словно стена в египетской пирамиде, словно скрижали с древними письменами. Только более простыми, состоящими из прямых, словно вырубленных в скале твёрдой рукой символов. Миг, и виде́ние исчезло, равно как и табличка под пальцами.
— … отрекаешься ли ты от имущества и долгов своих предков…
— Нет, — опомнившись, ответил я, чем вызвал нешуточное оживление в зале.
— Вы не поняли, это стандартная формулировка, без её произношения мы не можем признать вас лицом дворянского достоинства, — поспешно пояснил стоящий рядом распорядитель.
— Да нет, я всё прекрасно понимаю, — ответил я, и демонстративно достав из кармана пейджер, вдавил красную кнопку.
Нью-Дели, президентский дворец.
— Итак, друг мой, что ты решил? — спросил, улыбаясь мужчина, сидящий напротив главы республики. — Всё в твоих руках. Пара бесполезных глиняных табличек за жизнь миллионов твоих сограждан.
— Мы оба знаем, что они не бесполезные, а твоя улыбка насквозь фальшивая, как и лицо, — проговорил президент, борясь со страхом и стараясь держать себя в руках. Это было довольно сложно, ведь служба охраны пропустила этого человека, не подняв ни одной тревоги. А учитывая ту угрозу, что он осуществил в прошлый раз… Ещё одного ядерного взрыва хрупкое перемирие между Индией и Пакистаном может не выдержать.
— Для вас они бесполезны. Вы уже три года ищите носителей истинной крови, но все надежды тщетны, — отмахнулся незваный визитёр. Президент хотел было возразить, что они нашли потомков династии Пратихара, но сдержался. Если это чудовище убьёт его, погибнет лишь один человек. А если получит скрижали — умрёт надежда. А Британцы накинут ярмо столетнего рабства с новой силой.
Глава 17
— У него детонатор! Держи его! — рявкнуло сразу несколько голосов, и ко мне бросились охранники. Твою же, и ведь серьёзно, не подумал. Зато получил ответ на то, сколько одарённых в зале: с разных сторон загорелось с десяток символов, перед императором возникла прозрачная стена, кто-то растянул между ладонями молнию, у другого вспыхнул на ладони огненный шар.
От бросившихся на меня охранников я на автомате уклонялся, просто выходя из их зоны контроля и крепких мужских объятий, чуть подталкивая друг к другу, да так, что особенно усердные с треском встречались лбами.
— Ваня, держись, я сейчас! — крикнула с балкона Аня, и я краем глаза увидел, как её тут же поймал отец. Особенно времени общаться не было, на меня уже наставили оружие и единственное, что удерживало охрану от стрельбы — я постоянно прикрывался телами их товарищей, перепрыгивая и лавируя между ними.
— Куда, дурёха! — рыкнул он, сгребая её в охапку. — Карлсон, кончай дурить и летать! Сдавайся по-хорошему, иначе хуже будет, всем!
Будто я этого не понимал! Весь план пошёл по одному месту. Силы постепенно заканчивались даже у молодого организма на адреналине, а телохранители с компактными автоматами, уже заняли возвышенность и только ждали сигнала. Если у них не выдержат нервы, точно положат здесь несколько человек. Может даже, меня.
И толку мне от того, что я вижу символы? Надо было раньше учиться их применять. Отпрыгнул к стене, на авось выставил перед собой открытую ладонь, как делала сектантка. Естественно, ничего не произошло. Только охранники ближе подобрались. Представил символ во всех золотых красках. Бесполезно.
В этот момент его величество таки отдал приказ, но не автоматчикам, а стоя́щей за троном женщине лет пятидесяти, та вышла вперёд, и я успел увидеть, как, она достала ручку и рублеными движениями вывела символ, который в то же мгновение загорелся над ней. Слишком далеко, чтобы разобрать, что он значил… Но гадать о смысле не пришлось.
Женщина осела на пол, а затем от неё будто пошла волна, люди падали без чувств один за другим. Кто поумнее, типа телохранителей, заранее присели, и я успел в последнее мгновение, а затем на глаза будто опустилась чёрная пелена. Сопротивляться ей не было совершенно никакой возможности, и чем сильнее я пытался, тем глубже проваливался в небытие.
Императорский дворец в Царском селе. Допросная.
— Значит, вы утверждаете, что понятия не имели, о том, как ваш воспитанник пронёс на церемонию присяги запрещённый предмет? — спокойно, но дотошно спрашивал следователь. Пётр давно не чувствовал себя так погано, словно нашкодивший мальчишка, которому выговаривал отец. И было бы за что!
— Так точно. Я вообще был не в курсе, есть ли у него что-то. Да и ваши коллеги его обыскивали, как и всех нас.
— Действия сотрудников — не вашего ума дело, — сухо сказал дознаватель. — Вы являетесь его прямым руководителем и ответственным лицом. Скажите спасибо, что во время инцидента никто сильно не пострадал.
— Инцидента? Да этот придурок просто выпендривался! — едва сдерживая себя, ударил по колену кулаком капдва. — А теперь из-за него…
Соседняя допросная.
— Как давно вы его знаете?
— Около двух недель, — проговорила опустившая голову Аня.
— Как бы вы его охарактеризовали?
— Весёлый, надёжный, милый… — девушка не выдержала и заревела, а следователь со вздохом подвинул к ней стопку салфеток.
— И этого хватило, чтобы вы сблизились? Он втирался вам в доверие?
— Что? нет! Наоборот, не хотел, а я… сама пришла.
— С кем-то, кроме одногруппников, общался?
— Не знаю, он всё время учился и тренировался. И на пляже иногда зависал. В рестораны ходил…
— Откуда у него деньги на развлечения? — спросил следователь, и, дождавшись пожатия плечами, продолжил: — Возможно, вы видели или слышали что-то компрометирующее его? У него были проблемы с законом или преступностью?
— Что? — Аня вспомнила, как зашла в гости, но, поджав губы, промолчала и покачала головой. — Нет, он не такой. Не видела.
— Послушайте, мы всё равно всё выясним, а лжесвидетельство является уголовно наказуемым деянием, вы же в курсе?..
Императорские покои, спустя несколько часов.
— Итак, мы знаем, что это было? — требовательно спросил у вошедшего Василий Первый. — Неудавшийся террорист?
— Если и террорист, то очень странный, ваше величество. Вы сами видели, как он буквально издевался над нашей охраной, — вытянувшись по струнке, высказал своё мнение руководитель службы имперских дознавателей, которая ещё только начала формироваться из одарённых дворян.
— И где Лебедь, когда он так нужен… — постучав пальцами по столешнице, проговорил Император. Вопрос был риторическим, он сам отправил генерала и одного из самых доверенных лиц разбираться с проблемами на Кавказе. Хотя сейчас вспомнил, что глава СИБ так всё подстроил, что и послать-то больше было некого.