— Ага, с корабля, на бал. Вернее, с самолёта, — ответил Саня, устроившись на заднем сиденье. — Вообще, это я у тебя должен спрашивать, вы же подружки.
— А ты её парень, — легко парировала Аня.
— Да что-то последнее время не похоже…— ответил нахохлившийся товарищ.
— Ладно, потом поговорим, — прервал я начинающийся спор.
Слушать всю дорогу жалобы Сани совершенно не хотелось. Про отъезд Наташи, которая до этого вилась вокруг парня словно пчела, а теперь слиняла, никому из нас ни слова не сказав, а только выпросив отпуск в совместном предприятии, говорить тоже не было желания. Раз девушка решила уехать в новогодние праздники, вместо того чтобы справлять их с семьёй и парнем, значит, были у неё на это причины. Если Саня захочет, напряжётся, а если просто продолжит ныть, ну… это его выбор.
Стоило включить музыку, как узкая горная дорога тут же поглотила всё моё внимание, и до самого Адлера мы вообще не разговаривали. И только проехав его, я вспомнил о начинающейся стройке на моём участке в Хосте. Без лишних объяснений просто припарковался на безопасном горном выступе, и взяв бинокль, посмотрел сверху на медленно ползущие грузовики.
— Уже начали? — без вопросов поняв причину остановки, спросила Аня. — Я думала, вы полгода будете согласовывать всё.
— Там ещё куча работы, но вначале пусть построят нормальный пирс в гавани.
— Значит, всё же будешь использовать её как порт? — уточнила подруга. — Не оставил идею с контрабандой? У нас вроде и так неплохо с финансами, и в «ЦарьФоне» дела продвигаются, наконец. Никто палки в колёса не ставит.
— Когда финансовый противник неожиданно умирает при странном стечении обстоятельств, в котором виноваты обезьяны, проблемы внезапно исчезают, — ехидно заметил князь Серебряный. — Странно, правда?
— Ты же не хочешь сказать, что Ваня причастен к смерти Баранова? — хмуро спросила Аня. — Ведь непричастен, правда?
— Давайте лучше подумаем, что делать с портом, — врать не хотелось, поэтому я перевёл разговор на другую тему. — По поводу контрабанды: думаю, нет. Хватит с нас криминала, тем более что власть за него, наконец, решила взяться всерьёз.
— Ну и вопрос ты задал… — вздохнула Аня, прислонившись ко мне плечом. — С морпортом Сочи мы в легальном поле конкурировать не сможем. Никак. Так что… на что ты вообще рассчитываешь?
— Пока меня интересует пассивный доход, — уклончиво ответил я, не став вдаваться в подробности и рассказывать о звонке императора. То, что с последнего места я неожиданно переместился в середину списка претендентов на престол, удивило. Но не то чтобы радовало. Скорее немного пугало. Ведь я прекрасно осознавал, что ждёт победителя. Балы, отдых и развлечения ему точно не светили.
Работа императором… да что там, любым крупным руководителем, отвечающим даже не за миллионы, а хотя бы сотни жизней, это адский труд. Постоянная сидячая работа, тысячи документов, идущих непрекращающимся валом. Работа с десятками министров, сотнями спец представителей, генералами и шишками более мелкого разлива. Контроль, делегирование и снова контроль.
Я проходил это многократно. Сражения, достижения, мимолётная слава и потом бесконечное сидение по рабочим кабинетам, совещаниям, планёркам высшего уровня, заседаниям совета государственной безопасности. Или планетарной, имперской и… перечислять можно бесконечно.
Были среди моих, хм, ну пусть будет братьев, хотя ближе будет сокамерников или соратников по несчастью, любители бюрократии. Удивительно, но в самом деле были. Им только дай чем-нибудь поуправлять, желательно планетарного масштаба. Они тащились от хорошо составленных договоров и продуманных на тысячу лет вперёд кодексов. Я и сам, каюсь, иногда радовался отлаженным процессам, но всегда больше был по другим проблемам. Спасение и выживание — это моё. А вот эти все бумажки…
Поэтому от одной только мысли, что придётся становиться императором и волочь на хребте бюрократический аппарат вызывала дрожь в коленях и неприятные мурашки по всему телу. Но и оставлять всё как есть, без реальных рычагов власти и подготовки к возможным неприятностям опрометчиво. Второе место? Главнокомандующий?
Чёрт его знает, надо смотреть по обстоятельствам.
— О чём задумался? — возвращая меня в реальность, спросила Аня.
— Ерунда, поехали! — отмахнулся я, поцеловав девушку в макушку.
Уже смеркалось, а освещения на серпантинах не завезли, так что пришлось сосредоточиться только на дороге. Саню я высадил в центре, а подругу довёз до дома. И чем ближе мы были к пункту назначения, тем сильнее она нервничала: всё ли собрала, не забыла ли чего и так далее.
— Если что-то и забудешь, купим на месте, — успокоил я Аню, и она немного расслабилась, упав в мои объятья. Увы, продлилось это недолго. Окно над нами распахнулось, и оттуда выглянула Марина Геннадиевна.
— Ты чего там застряла? Собираться ещё! — окрикнул нас мама Ани, и засмущавшаяся девушка, клюнув меня в щеку на прощание, сбежала домой. Я же, помахав её маме, сел в машину и отправился в свой номер.
Судя по тёмному небу, на Сочи надвигался сезон тропических дождей. Принося с собой сырость и похолодание. Это не потоп — угроза красного уровня, когда внезапно поднявшиеся океанические волны смывают всё на своём пути. И только надёжные бетонные стены, тридцати метров в высоту и сорока в глубину, выдерживают эти массы. Настроение это не ухудшало, ведь даже дождь был безопасным, и единственное, чем он грозил, — банальной простудой. Ну и флегматичным поведением, больше подходящим для философских мыслей и долгого сна по утрам.
Правда, всё это мгновенно улетучилось, стоило мне подъехать к гостинице. На одной из колонн при входе грустно висела промокшая Сорока. Куртка на ней оказалась порвана и торчала клочьями, шерсть местами вырвана с кожей, а, поставив машину и подойдя ближе, я заметил, как с её лапы капает кровь.
— Тринадцатая? — окрикнул я, и с радостным воплем обезьяна спрыгнула со своего наблюдательного пункта и заковыляла ко мне. Пришлось самому подойти ближе и взять её на руки. — Это кто тебя так подрал? На собак напоролась?
— Уа… — ответила мартышка, грустно качая головой. Потом дважды ткнула в себя пальцем и сделала большой круг.
— Другие обезьяны? — понял я, и она несколько раз кивнула, изобразив улыбку, а потом прижалась ко мне. — Ладно, пошли в номер.
Пока проходил мимо консьержки, заметил её нервный взгляд. Безусловно, это могло быть связано с её работой или даже личной жизнью. Может, кто-то из клиентов нахамил, бывает. Но если можно потратить пару секунд и снять любые подозрения, надо этим пользоваться.
— Добрый вечер, — первым поздоровался я, на что девушка неуверенно и даже нервно улыбнулась. — Всё в порядке? Ничего плохого не произошло.
— Нет-нет, всё в полном… — ответила девушка, но под моим взглядом замолчала и сглотнула вставший поперёк горла ком. — Я… я не знаю.
— Вот как. Ну расскажи, милая, что произошло, пока меня не было.
— Там. У вас, несколько человек. Может, двадцать… — неуверенно проговорила она. — Я пыталась их остановить, но охрана просто отказывается.
— Спасибо, ты сделала уже достаточно, — с улыбкой поблагодарил я и положил на стол несколько зелёных сотенных купюр. — Можешь сходить сегодня в увольнительную, уверен, управляющий будет не против.
— Спасибо, — пискнула девушка и, схватив деньги, пулей вылетела из холла.
Я же спокойно вернулся в машину, достал новенькую сайгу, на которую абсолютно официально получил разрешение. Три больших бубна — барабанных магазина как на ППШ. Да, там было не пятьдесят патронов как на пистолет-пулемёте, а всего двадцать, но это уже приближалось к автоматному количеству, а учитывая калибр и универсальность, во многом такая комбинация даже выигрывала.
Две сухарки, сумки для сброса израсходованных магазинов если не будет времени совать их по подсумкам. Набитая доверху разгрузка. Многовато, пожалуй, но запас карман не тянет. Кобура с АПБ, и тройным запасом к нему. Гранаты. Теперь я был готов ко всему. Замер на мгновение, обдумывая план.
А потом, усмехнувшись, сбросил всё обратно в машину, оставив только автоматический пистолет и боезапас к нему.
Двадцать человек, а я собираюсь будто на войну с армией. После отдыха надо немного размяться, да и тонировки со знаками никто не отменял. Сыграем на двойной неожиданности. Они ждут, что застанут меня врасплох, так почему бы не дать им такую иллюзию? Пусть порадуются. В последний раз.
Первым делом я заглянул к управляющему. По всей видимости, он благоразумно покинул гостиницу, сразу, как узнал о приближающихся неприятностях. Ну ничего, потом поговорим с ним. Никуда он не денется, если вообще вернётся на своё рабочее место.
— Жди здесь, — приказал я, отпуская Тринадцатую. Тоже ведь подкинула проблем. Надо будет, а хотя… я тут же достал сотовый и выбрал из списка тех номеров, что не запоминал, охрану в питомнике. — Ало, это князь Пожарский.
— Д-добрый день, ваше сиятельство, — пробормотал охранник.
— В чём дело, что у вас там произошло? — говоря это, я вышел из лифта. Всем своим видом показывая крайнюю занятость звонком. Хотя я отмечал все детали, включая приоткрытые двери на пути к моему номеру. Три, пять. Я остановился посередине коридора. — Говорите, вам за это ничего не будет.
— Понимаете, у нас ЧП. Обезьяны будто взбесились. Ограждения поломали, все разом ринулись на границу с Абхазией, — мямлил мужчина, явно не понимая последствий для себя и заведения. — Часов пять уже как. Просто все разом бросились и убежали. Толпой.
— Погоди, хочешь сказать, что обезьян в питомнике не осталось? — задумчиво проговорил я.
Это и в самом деле могло стать проблемой. Не мирового масштаба, конечно, но, если они свалили в другую страну, с их повысившимся уровнем интеллекта… А с другой стороны, ну сколько их там? пара тысяч? Учитывая, что они даже оружие толком не освоили — просто крупная банда. Ничто в сравнении с враждебными государствами. А вот питомнику конец. Учёные разбежались, теперь и звери тоже.