ормальное сочетание развлечений. Есть клиенты на море — учишь погружаться. Нету? Гуляешь вместе с группой в горы, показывая достопримечательности. Каждый крутится как может, а я плачу довольно щедро.
Мы разделили пещеру на две условные части. С южного и северного входа, повезло, что она сквозная и можно будет обследовать лишь половину, а потом уже зайти с противоположной стороны и продолжить. Так мы резко сокращаем риски не выбраться из каменного мешка.
— Я подготовил тросы с грузилом через каждые пять метров, — сказал один из инструкторов, знойный блондин, у которого сейчас из гидрокостюма торчало только лицо с выдающимся носом. — Будет видно, где верх, где низ, чтобы не запутаться. Световые маячки каждые десять метров. Но это всё равно слишком большое расстояние, у нас никакого оборудования не хватит.
— Поэтому и берём с собой баллоны, — пожал я плечами. Опасность приятно щекотала нервы, но я не самоубийца, так что все меры предосторожности соблюдал.
— Баллоны — это только полбеды. Если верёвка оборвётся, не дай бог, и мы заблудимся, будет неважно, сколько у нас воздуха. А верёвки точно не хватит. Не для таких условий, — предупредил второй. — Возможно, вам стоит выбрать какой-нибудь менее экстремальный маршрут?
— Значит, выбираем всю подготовленную длину, ищем место для перекладки и продолжаем. Или возвращаемся, — спокойно ответил я. — Под лежачий камень турист не лезет, так что вперёд.
— С богом, — проговорил один, наспех перекрестившись, второй сделал себе какую-то заметку, в дневнике и оставил его перед входом в пещеру.
Склон резко уходил вниз уже через несколько метров от входа, так что оборудование находилось под навесом, но его едва хватило. Закупленные бухты тросов стояли возле машин, генераторы подключены к проводам и тянутся к прожекторам, поставленным у самой воды. Но даже так пробивали они всего на пять-семь метров.
— Воду мутная. Дожди недавно прошли, — заметил первый инструктор, и я лишь кивнул, принимая этот факт.
— Поехали, — аккуратно войдя в холодную горную воду, я начал спускаться по дну. Пока не погрузился по шею. Поправил маску, подал кислород, проверил и потом продублировал у дайверов, а они у меня. Чтобы гарантировано не было никаких проблем. И только после этого мы погрузились в воду.
Сегодня она и в самом деле была чересчур мутной, даже мощные фонари не пробивали дальше метра. Но это только у входа. Стоило спуститься на первую сотню, таща за собой трос и освещение, как прозрачность стала почти идеальной.
Было что-то фантастическое в том, чтобы плыть между сталактитов и сталагмитов. Словно добровольно ныряешь в зубастую пасть гигантской рыбины. И будь у меня чуть менее устойчивая психика, так и могло показаться.
Вода проточила себе маршрут в скале, и пусть у неё на это потребовалась не одна тысяча лет, сейчас в свете фонаря можно было оценить всю красоту проделанной работы. Почти чистые срезы, смешение пород, едва заметные серебристые вкрапления, блестящие в свете ламп. Это было и в самом деле волшебно.
Но слишком пусто. Чем дальше я погружался, тем отчётливей понимал: искать тут нечего. Вернее, даже если есть — бесполезно. Слишком большое расстояние, тысячи кубических метров. В одиночку отсмотреть это нереально. Да ещё и ограничения по оборудованию. Один из инструкторов дёрнул меня за страховку и помог сменить баллон на полный. Второй уплыл с опустевшими к выходу и не вернулся.
Плохо, значит, слишком много уходит времени на дорогу. А раз так…
Меня вновь дёрнули за страховку, воздушная смесь заканчивалась уже и в сменных баллонах, когда, неожиданно, я почувствовал вибрацию. Гора вновь дышала! Нашла, блин, время! А через несколько секунд мне стало не до шуток. Потолок неожиданно просел, и потоком воды меня отбросило вперёд, отделяя от напарника.
Баллона хватит на пятнадцать минут, как раз на обратную дорогу, а вперёд плыть непонятно сколько. Я просто не выберусь.
Эти мысли проскочили за долю секунды, пока я формировал Длань. Не зря пианист гонял нас и заставлял разминать пальцы. Быстрые выверенные движения, и ударная волна сталкивается с обломком скалы, заставляя его зависнуть на несколько секунд. Ровно столько мне потребовалось, чтобы с помощью напарника, который изо всех сил тянул страховку, оказаться на нужной стороне.
Сердце бешено колотилось, я едва не задохнулся из-за того, что потянул больше смеси, чем нужно, но опасность ещё не миновала, мелкие толчки продолжались, а значит, пора выбираться как можно скорее. О чём и напомнил мне жестами инструктор.
Только вот моё внимание было приковано к внезапно открывшейся части пещеры, небольшому закутку. В свете фонаря что-то сверкнуло, и я немедля рванул туда. Да, каменная скрижаль точно не станет блестеть, но если её сюда притащили, значит, могли положить с другими сокровищами.
В два рывка я оказался возле предмета, торчавшего под слоем грязи, которую удачно смыло потоком от ударной волны.
Тряхнуло ещё раз, я сгрёб всё, что выделялось на полу, на всякий случай провёл пальцами и, не найдя никаких выступов, поплыл за инструктором, который уже скрылся за ближайшим поворотом. Нет, не сбежал, а проверял дорогу и при каждой возможности подтягивал меня за собой.
К счастью, потолок над нами больше не рушился, а вот грязи осыпалось столько, что, если бы не маячки и трос, точно потерялись. Через двенадцать минут мы вырвались на поверхность. Последние сотню-другую метров нас тянула лебёдка. Медленно, чтобы не приложить об углы, но неуклонно и уверенно.
— Да ну, серьёзно? — ошарашенно смотрел на выброшенные мной сокровища. — Вы где это нашли?
— Больше там нет, — умывшись чистой водой и начав снимать костюм, ответил я. — Но теперь у нас, по крайней мере, есть свидетельство, что там был клад. Возможно, и не один. Сейчас отправлю профессору, пусть определит, что мы нашли.
Мужики переглянулись, посмотрели на меня, на джип и, вздохнув, отошли. Я же аккуратно разложил найденное, так чтобы было видно, сфотографировал на телефон и отправил на электронную почту профессору, который помогал нам с исследованиями.
— Иван? Вы слышите меня? Это просто потрясающе! У вас на руках сенсация десятилетия! — возбуждённо крикнул он в трубку, стоило мне позвонить. — Судя по орнаментам, я их не очень чётко вижу, но, похоже, вы нашли египетские украшения. Привозите их в институт, как только сможете.
— Хорошо. Думаю, часа через два-три буду на месте. До сколько посмотрите?
— Ох, прошу прощения, но боюсь сегодня никак. Меня друзья пригласили в Абхазию, и я уже на границе, — с сожалением ответил профессор, а потом почему-то зашептал в трубку. — Знаете, это просто потрясающе, молодой человек! Две исторических находки в одно и то же время. И как рядом!
— Две? А какая вторая?
— Я не должен вам этого говорить, но… под барельефами в Новоафонской пещере нашли второй слой, — с плохо скрываемым восхищением сказал он. — Там уже группа английских археологов. Но учитывая, что я был рядом, удалось напроситься в качестве консультанта по тому историческому периоду…
— Уже известно, что идёт под фресками? — напрягшись спросил я.
— Говорят, какие-то письмена. Пока ничего толком непонятно…
— Оформите мне пропуск, я буду в течение пяти-шести часов, — нетерпящим возражений тоном сказал я. — А вы за это получите для исследования найденные мной сокровища. На любой разумный срок.
— Хорошо. Сделаю что смогу…
Глава 12
— Профессор, что происходит? — спросил я у учёного, стоило добраться до подножия горы в Абхазии. Из телефонного разговора я знал, что железнодорожная ветка отключена, и они ждут не в Гаграх, а в верхней части долины у старой крепости.
— Какой-то бардак, честное слово. Молодой человек, может, хоть вы сможете объяснить этим господам, что нас сюда позвали, — всплеснув руками проговорил учёный. Он явно нервничал, и поводов для этого хватало.
У самого подножия горы, у единственной нормальной дороги собралась настоящая толпа. Судя по одежде — исследователи, учёные, археологи и, конечно, монахи. Чёрные и серые рясы составляли чуть ли не половину от всех присутствовавших. Но хватало и рабочих фартуков, испачканных глиной. И белых халатов с засученными рукавами.
— Они что-то нашли? — указав на исследователей, спросил я.
— Да! Боже, да! — воздев руки к небесам, ответил профессор. — Пока мы не можем говорить, что именно, но это явный прорыв в истории христианства. Ну или, по крайней мере, православия. Вы не поверите, сколь значимы для археологии…
— Короче, если можно, — попросил я.
— Ну молодой человек, ну нельзя же быть настолько равнодушным к великому открытию! — укоризненно покачал головой профессор. — Это же наша с вами история, человеческая. Это историческое открытие… ох, бог с вами… При установке освещения произошло то, что вначале посчитали трагедией: лестница рухнула на керамическую фреску на стене, и та раскололась. Но свершилось чудо, за этой табличкой оказалась другая, каменная, с неизвестными пока письменами. У меня есть фото, но оно даже близко не передаёт всего великолепия. Как только мы получим доступ и вернёмся в пещеру…
Дальше я его уже не слушал. На продемонстрированном мне изображении были явно видны символы. Нет, не так. СИМВОЛЫ!
Вот только кто-то явно узнал об их значении гораздо раньше. Больше того, похоже, Березов устал ждать, пока мы с Настей сблизимся, и слил информацию на сторону. Иначе появления наёмников не объяснить, а именно они перегораживали въезд на гору. Два БТРа с крупнокалиберными пулемётами и тридцать человек личного состава.
Что-то выдавало в них иностранных наёмников. Может, непривычный камуфляж. Может, американское оружие на шеях. А может, то, что из группы почти треть была неграми. Кто знает?
Для меня же главное было не это. Оружие. Никаких калашей, только м-ки и ар-ки. Прилетели со своим, на длительные бои не рассчитывают. Значит, это краткосрочная операция, а скорее даже эвакуация особо ценного груза. В ближайшее время всё закончится, но исследовать тут будет уже нечего.