— Дед говорил, что они готовились к смерти, готовились резать своих жен и детей, чтобы те не попали на алтари темных тварей… а потом… Потом в тыл Коргу ударили тысячи гейтар Ахримана, — закончил демон и снова замолчал.
— Ясно, — я взял со стола свои полстакана, — а сейчас-то что? Вы говорите, было тихо.
— Да, — кивнул Гверт, — почти три века тишина. Говорят, еще в Гильторе живут разумные. Не знаю, да и кто я такой? Обычный крестьянин. Хорошо, хоть урожай успели собрать, а то бы совсем плохо… — Староста переключился на какие-то свои мысли.
Пьян он, что ли? Да нет, ему полведра — как мне пара стаканов. Или это извечная крестьянская психология — молчать обо всем?
— Гверт, вы обещали рассказать, что происходит в Крейде сейчас, вот и рассказывайте. Или вас что-то смущает?
В глазах старосты мелькнула тоска, потом он, придя, казалось, к какому-то решению, налил себе еще, опрокинул стакан, махнул рукой и наконец заговорил:
— Мы тут, господин Криан, Волсу и Амену поклоняемся в основном, а вы ведь от Молниевого пришли. С другой стороны, он правильный бог. Может, они и договорятся там, — Гверт ткнул пальцем в потолок. — Все равно это лучше, чем то, что происходит сейчас. Да и воины наши, они, наверное, тоже Ингвару…
— Стоп! — Я выставил перед собой руки, останавливая словесный поток. — Гверт, я пришел сам по себе, и мне нет дела ни до Волса, ни до Амена.
— Месяц назад со стороны Суоны явилось войско нежити, — начал немного успокоенный староста, — они почему-то обошли Фарот и двинулись сразу к Хантаре. Горм снова отстоял город, но это было только начало. По всей сатрапии стали подниматься древние кладбища, нежить заполонила округу. Болотные твари проснулись. Не нападали, правда, но иметь такое под боком — врагу не пожелаешь. Какое-то время мы просто отсиживались за стенами. — Гверт затянулся, ткнул пальцем в трубку и пояснил: — Табак я в Феаторе брал, а тут все дороги перекрыты, а как без табака, значит, — развел руками он. — Мы все ждали, что, может, из Хантары солдат пришлют или в Фароте наконец проснутся… — Он снова затянулся и посмотрел в сторону узкого окна, больше похожего на бойницу, тяжело вздохнул и добавил: — И дождались… Позавчера в деревню пришли беженцы из Уриаты, вчера из Феаторы. Нет больше деревень, а ведь у меня брат там был, в Феаторе, значит. Этот ублюдок, которого вы у ворот упокоили, он много крови попил. Спасибо вам…
— И что вы собираетесь делать? Вы думаете, это последний отряд?
— А что я могу? — староста пристально посмотрел мне в глаза. — У меня утром было двадцать охотников своих и шестнадцать пришлых. Сколько их сейчас? Половина.
— Так, может, дадите мне людей? Я попробую очистить округу.
— При всем к вам уважении, простите. — Гверт снова уставился себе под ноги. — Не могу, — вздохнул он. И вдруг поднял на меня взгляд, в его глазах мелькнула какая-то бесшабашность. — Освободите деревни от нечисти, дар! Очистите болотную пещеру, и я дам вам людей!
Вам доступно задание «Зачистка территории».
Тип задания: уникальное.
Освободите от нечисти Феатору и Уриату, а также убейте всех монстров в болотной пещере.
Награда: опыт; повышение репутации с княжеством Крейд, повышение репутации с жителями Баланы, Феаторы, Фарота и Уриаты. 10 крестьян под командование.
— Что за болотная пещера? И где это место находится? — спросил я, доставая из инвентаря карту и раскладывая ее на столе.
— Километрах в десяти в сторону Великого озера, в заболоченном лесу, с давних пор стояло какое-то странное сооружение. Там приметное место — небольшая возвышенность недалеко от болота, и старая дорога к озеру как раз проходила через него. — Староста затянулся, выпустил изо рта дым и ткнул пальцем в точку на западе от Баланы. — После того как войска Ахримана покинули княжество, там что-то произошло. Дед говорил, очухались, когда пропал караван и группа охотников, которых послали следом. Через некоторое время там пропал десяток солдат из Фарота, а потом всем стало как-то не до этого. Местные с тех пор обходят это место по дуге, да и дорогу к озеру севернее проложили.
— И что там за монстры?
— Охотники видели огромных светящихся жаб размером чуть поменьше вашего боро… — демон запнулся на полуслове, увидел мою усмешку, усмехнулся сам и продолжил: — Боевого коня, в общем.
— Ясно, — поднимаясь, сказал я, — спасибо, Гверт, я посмотрю, что можно сделать.
— Вы не останетесь?
— Нет, — покачал головой я, — мне привычней рядом с кабаном. Да и у вас, думаю, дел по горло. — Я наклонил голову, чтобы не стукнуться о низкий косяк, и вышел на улицу.
— Подождите, — нагнал меня староста.
— Что еще?
— Уважьте нас, Криан, поднесите факел. — И, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил: — Погребальный костер за деревней, значит. Нечисть-то уже, наверное, сожгли, а наших…
— Пойдемте, — пожал плечами я.
Примерно через час все было готово. Погребальный костер сложили на местном кладбище: кучу бревен высотой метра три украсили белыми лентами и цветами. Вокруг замерло все оставшееся население деревни, человек восемьдесят. Лица женщин заплаканы, мужчины хмуро смотрят перед собой. Это давно уже не игра! В игре так не может быть! Не может быть такой тоски в женских глазах, таких серьезных детских взглядов.
Я принял из руки старосты горящий факел и поднес его к тому краю, где была навалена солома. Костер занялся, будто его облили бензином, лицо обдало жаром. Я швырнул остатки факела в костер и некоторое время стоял, глядя в бушующее пламя, и думал. Что же ты наделал, RP-17?! Забрал жизнь у двадцати миллионов или подарил ее миллиардам? Что это? Великое зло или огромное благо? Так и не найдя на этот вопрос ответа, я удрученно покачал головой, развернулся и пошел в сторону деревни, краем глаза заметив, как молодой черноволосый демон в кольчуге, которого я видел около ворот, указывая на меня, что-то втолковывает высокой светловолосой девчонке.
Возле конюшни под навесом стояла широкая скамейка — не самое плохое место, чтобы переночевать. Я сел на старые, растрескавшиеся доски, закурил и прислонился спиной к бревнам стены. День понемногу клонился к вечеру, жители вернулись с похорон, и по улице разнесся запах парного молока и свежеиспеченного хлеба. Вот если сидеть так, зажмурив глаза, слушая рев скотины в стойлах и лай окрестных собак, можно думать, что ничего еще не произошло, что я просто в деревне у бабки, во Владимирской области, у которой мы с родителями гостили каждое лето. И сейчас раздастся скрип сапог отца, вернувшегося с рыбалки, а потом на крыльцо выйдет мама и, вытирая руки расшитым полотенцем, позовет нас с сестрой ужинать…
— Господин лыцаль, господин лыцарь! — метрах в трех от меня стояли двое детей: мальчишка лет семи-восьми и девочка немного помладше. Глаза обоих широко распахнуты, и, если бы не простенькие серые одежды, их можно было бы принять за персонажей какого-нибудь аниме. Видя, что я не сплю, девочка осторожно подошла ко мне и протянула глиняный кувшин, который держала в руках. — Мамка сказала передать тебе молоко.
К горлу подкатил комок, стало почему-то трудно дышать. Я аккуратно взял из рук девочки кувшин и поставил его рядом с собой на лавку. Мальчик передал мне что-то теплое, завернутое в белую материю.
— Спасибо, — хрипло ответил я, — как вас зовут?
— Дала, — улыбнулась девочка, — а его Хилт.
— Хирт! — поправил сестру отчаянно смущающийся парень.
— А меня Криан, — я улыбнулся им в ответ, достал из сумки две золотые монеты и протянул их детям. — У меня отдариться нечем, попросите мамку, чтобы купила вам сладкого.
— Так где ж купить? — лицо мальчика стало серьезным. — Ярмарка в Феаторе была, так нету теперь Феаторы.
— Будет и Феатора, и ярмарка, — выдохнув, в бессилии сжал зубы я. — Обязательно будет!
— Ты убьешь всех мелтвяков? — девочка оторвала взгляд от золотой монеты в кулаке и подняла на меня свои серые огромные глаза.
— Да, — серьезно кивнул ей я, — убью всех.
— А можно на твоего кабана посмотреть? А то мы в доме сидели — не видели. А как его зовут?
— Мрак его зовут.
За спиной раздался резкий хруст, и через пару секунд в проеме дверей появилась туша моего боевого товарища. Кабан, услышав свое имя, видимо, решил, что закрытая дверь стойла не такая большая помеха, и, в принципе, не сильно ошибся. Вепрь повел из стороны в сторону мордой и, убедившись, что хозяину ничего не угрожает, подошел ближе и с шумным выдохом улегся на землю.
— Какой здоровый! — в глазах детей восхищение смешалось со страхом.
— Хотите погладить? — улыбнулся я и, видя неподдельное счастье на их лицах, сделал приглашающий жест рукой.
На деревню опустились сумерки, ветер слегка колыхал кусок тряпки, прицепившейся к изгороди, и приносил со стороны леса запахи травы и хвои. Луна еще не появилась, но небо уже было усыпано звездами. Я поискал глазами Большую Медведицу и, не найдя ее, разочарованно покачал головой. На душе было паршиво, дети уже убежали, и у конюшни остались только мы с кабаном, который обожрался абрикосов и совсем не горел желанием возвращаться в стойло. Мрак спал у моих ног, иногда шумно выдыхая воздух и смешно дергая во сне ушами, его огромный черный бок вздымался в такт дыханию, словно кузнечный мех.
«А ведь мне невероятно повезло с этим рыцарем, — вспоминал я недавний бой, глядя на спящего вепря, — если бы не крит, сколько бы я ему снял с удара? Четыреста тысяч? Пятьсот? Это я еще оптимистично прикидываю».
Но что было, то было, сейчас нужно думать, как освобождать две деревни и чистить сто семидесятое подземелье. По всему выходило, что никак. «Если с деревнями еще прокатит, то с подземельем… хотя кто его знает. Если внутрь можно будет пролезть вместе с кабаном, а паки там не больше пяти мобов, то… Сколько у меня осталось мензурок с ядом? Три? Делать все равно что-то нужно… Маленькие Хирт и Дара совсем не отличались от обычных детей. Не может себя так вести программа, а это значит, что дохлые твари убивают не НПС… В Феаторе и Уриате, наверное, тоже были дети… 20 % — потеря уровней после смерти? Да плевать! Делай, что должно…»