Приемный зал был выполнен в светло-коричневых тонах. Декоративные мраморные фонтаны, широкие диваны и кресла, книги, в кажущемся беспорядке разложенные на столиках… Утонченная небрежность — так бы я назвал открывшуюся перед нами картину. Если кто-то останавливался в отелях со стоимостью номера свыше тысячи долларов за ночь, поймет, что я имею в виду. С другой стороны, каким еще может быть центральный отель Вайдарры?
Портье, напомнивший мне бармена из фильма «Сияние» с Джеком Николсоном, учтиво поклонился. Положил руки на наши с Пончиком бирки и, не выразив ровным счетом никаких чувств, выдал мне ключи от моего номера, а Пончику сказал, что его ключи забрала жена, которая сейчас находится в соседнем зале, в компании достаточно экстравагантного рина. Как оказалось, Орден Приближающегося Рассвета взял нас четверых на полный пансион сроком на две недели. Ну да, через две-то недели все по любому решится. Так что поживем на казенных харчах, я не против. Да и Орден вряд ли от этого обеднеет.
Получив у портье три амулета, о которых нам сказал маг, мы прошли в соседний зал, такой же безлюдный, и заметили сидящего у окна «экстравагантного рина» в обществе читающей какую-то книгу Масяни. При виде заставленного закусками стола, двух заполненных янтарной жидкостью хрустальных графинов мне показалось, что Орден от таких-то «харчей» и впрямь может обеднеть. Ну и хрен с ними — сами напросились.
Фантик полулежал на кожаном диване с огромным бокалом в левой руке и плавно водил в воздухе правой, словно дирижировал каким-то невидимым оркестром.
— А вы, смотрю, тут неплохо устроились, — хмыкнул Пончик, оглядывая все это великолепие.
— Празднуем ваши уцелевшие задницы, — пьяно хохотнул лысый, допил содержимое своего бокала и, наконец, принял нормальное сидячее положение.
— Не знаю, что это за коньяк, — кивнув на графины, хмыкнул он, — но, по словам того плешивого дядьки, это лучшее, что было в этом клоповнике! И оно, поверьте, того стоит! — Он поднялся, по очереди пожал нам руки и широким жестом указал на кресла.
— Садитесь, друзья, опрокинем по чарке, а то я тут сопьюсь в одиночку в обществе этого синего ученого чулка!
— От же урод, — отложив в сторону книгу, улыбнулась Масяня. — Пустили, блин, алкоголика в «all inclusive»…
Девушка поднялась, кивнула мне, чмокнула Пончика в щеку и только потом заметила висящий над его головой ник.
— Что это за мастер Ито? — чуть выставив вперед подбородок, поинтересовалась она. — Мастер чего? И где этот мастер уже успел залить за воротник?
— Так мы только церковное вино, во славу местного бога, — указав на потолок, не задумываясь, отмазался Пончик. — Магистр Себастьян нам так и сказал: без пары бокалов беседовать никак нельзя. А мастер… это мы с сестрами фартуки шили…
— В горошек, — поддакнул Фантик, разливая по бокалам коньяк. — Моя тоже в горошек шила. Они завсегда дороже продавались, но теперь-то я хоть знаю, кто у нас был конкурент!
— Пара бокалов, значит… и фартуки… — Масяня уперла руки в боки, но не выдержала и рассмеялась. — Пончика мне верни! И имейте уже совесть, расскажите, чем у вас там все закончилось?
— Вот что ты, Масянь, за женщина такая? — со вздохом покачал головой Фантик. — Люди только с дороги. Не поели, не выпили… Дай им покушать, а я тебе сам чего-нить расскажу.
— Да ты мне и так уже все мозги вынес! — хмыкнула охотница, дождалась, пока Пончик наконец сменит ник, и села за стол рядом с ним.
Я тоже сел и, слушая их беззлобную перепалку, принял у лысого протянутый стакан. Коньяк и впрямь оказался выше всяких похвал; мы выпили, закусили и кратко поведали о наших приключениях. Причем из поддатого Пончика вытянули абсолютно все: от драки в игорном доме и бега по пересеченной местности до встречи со спутником бога воров. С другой стороны, о подобной встрече он мечтал несколько лет, и как же не поделиться с любимым человеком? Масяня, впрочем, отнеслась ко всему этому вполне нормально: то ли и так догадывалась, то ли выпытала еще раньше у Макса.
— Ты, это, Масянь… — в конце рассказа опустил глаза разбойник, — иди спать ложись, а мне сестер повидать нужно. Я только ночью это сделать могу. Тот дохлый урод намекал, что они у него, но это вряд ли. Изумруд был у них, и он бы и так его забрал, но все равно на душе кошки…
— А пил тогда зачем? — сухим голосом поинтересовалась та.
— Да я чуть-чуть, — пожал плечами разбойник. — По ветерку проветрюсь. Там безопасно…
— Безопасно?!
— Я с ним схожу, — успокоил девушку я. — Со мной-то по любому безопаснее. Да и не пил я почти.
— Ну идите, — пожала плечами Масяня. — И… спасибо, Ром…
— И я пойду, — пьяно пробубнил Фантик.
— Не, друг, ты лучше спать иди, — остановил его Пончик. — Ты там такого шума наделаешь, а шум нам совсем ни к чему.
— Ну и идите, — махнул рукой Лысый. — Я и тут побуду. Тут классно! Видели, у них фонтаны из чистого золота? Жаль только, унитазов нет. А то бы я посидел… — мечтательно добавил он. — Пару суток бы посидел…
— Нам к жене твоей утром идти, не забыл? Посиделец! — улыбнулась девушка.
— Так вот я и настраиваюсь заранее, — буркнул Фантик.
— Давайте, ребят, осторожнее там, — вздохнула нам в спину Масяня.
— Одна нога здесь — другая тоже здесь, — чмокнул ее в щеку Пончик и следом за мной отправился на выход.
Покинув отель, мы вышли с площади и направились, как я понял, в сторону портовых районов города. Времени на часах было уже хорошо так за полночь, и народа на улицах значительно поубавилось.
Чем дальше мы удалялись от центра, тем беднее становились улицы, меньше становилось торговых лавок, однако ночная жизнь не прекращалась и здесь. Из окон трактиров лилась самая разнообразная музыка, раздавался смех. Два раза нас останавливали патрульные группы, но, проверив бирки, извинялись и проходили по своим солдатским делам дальше. Совсем уж неподалеку от порта, когда в воздухе заметно повеяло рекой, дорогу нам перегородили четыре характерных субъекта, но Пончик, который вновь сменил над головой ник, сделал какой-то ломаный жест левой рукой, и представители местного преступного мира молча растворились в тени стоящих вдоль дороги деревьев.
— Нам ведь не нужна лишняя кровь? — пожал плечами он и, остановившись, вытащил из сумки подозрительно знакомую хрустальную бутыль. — Давай лучше по маленькой? А то я как прихожу в этот район, у меня такая ностальгия… аж до слез!
Он залпом отхлебнул почти четверть литрового графина, занюхал выпивку рукавом и протянул емкость мне.
— Хорошее такое «по маленькой», — усмехнулся я. — А бутыль-то зачем спер? Могли бы по дороге купить.
Я, в свою очередь, сделал пару глотков и, передав графин обратно, потянулся за трубкой.
— У тебя есть лишняя сотня золотых? — хмыкнул ассасин и сделал еще пару глотков, таких, что в бутылке осталось не больше четверти. — К тому же один наш знакомый товарищ, возможно, не так сегодня нажрется. Так что я еще и доброе дело сделал, — поморщившись, добавил он.
— Зато сейчас, чувствую, нажрется другой, — глубоко затянувшись, покачал головой я. — А тот, второй, себе еще пару бутылок закажет без особых проблем. А что, и правда сотня золотых?
— Кав-в-велийский коньяк, — с трудом выговорил название Пончик. — Его так просто не купить. Только в магазинах королевского двора.
— Ты пока не напился окончательно, скажи, где искать твоих сестер? А то будем сейчас плутать полгода по этим трущобам.
— Нет, все! — отрицательно потряс головой ассасин и убрал бутылку в инвентарь. — Хорош! А то что-то действительно как-то сильно зацепило. А что насчет Дианки и Эрики, так Арким, тот мужик, через колодец которого мы лезли, записку с сыном отправил. Тот положил ее в укромное место. Так что все путем. Должны дождаться. Докури и пойдем, тут уж совсем немного осталось.
— Вот пока я курю, расскажи, что там с этим изумрудом на самом деле было?
— Да ничего такого, — пожал плечами Пончик. — Мы с сестрами позаимствовали его у одного проезжего купца. Потом предложили этому кретину Фальку. Тот отказался, и мы продали изумруд Блэкмастеру из Клинков за триста золотых монет. А когда он, Блэкмастер, в смысле, стал выпендриваться своими ловушками, выкрали его и у него. Ну а на следующий день случилось Обновление. Вот такая веселая история.
— Прямо проклятый изумруд какой-то, — хмыкнул я, убрал в сумку трубку, и мы двинулись дальше.
Вскоре Пончик завел меня в какую-то местную «промзону». Уже слышно было, как шумит река и перекрикиваются дежурные матросы на стоящих у причала кораблях. Жилые дома закончились, и по обеим сторонам улицы за перекошенными заборами стояли какие-то здания, склады и другие портовые постройки. Остановившись в начале широкого пятидесятиметрового переулка, освещенного одним лишь покачивающимся на ветру фонарем, Пончик издал какой-то странный, похожий на кваканье огромной лягушки звук, пожал плечами, вытащил из сумки бутылку, сделал пару глотков и протянул ее мне. Видно было, что парень уже хорошо так навеселе, поэтому бутылку я ему возвращать не стал. Просто стоял и маленькими глотками приканчивал содержимое.
Стояли мы так уже минут десять. Погода испортилась. Заметно похолодало. Дующий с реки ветер скрыл луну за облаками, и стало совсем темно. Нет, демоническое зрение позволяло мне прекрасно видеть и переулок, и выглядывающие из-за заборов крыши домов, но торчать в этом хартовом порту всю ночь никакого желания не возникало. Я сделал еще один глоток из бутылки, прошел вперед по переулку и, облокотившись на дерево, хмуро посмотрел на немного сконфуженного разбойника.
— Ну и где твои сестры? — рявкнул я, перекрикивая порывы усилившегося ветра.
— Я это знаю так же, как и то, зачем Фальку вдруг понадобился этот гребаный изумруд, — опустив голову, вздохнул он. — Я думаю…
В этот момент ко мне от соседнего дерева метнулась серая тень ассасина. Сука! И здесь достали, уроды!
— Пончик, бой! — заорал я в канал, а поскольку в руке у меня была зажата бутылка, встретил атакующего кулаком куда-то в область груди.