Но самым странным было то, что Ринко даже предположить не могла, кто его враг. Она, знающая имена и явки практически всех хоть что-то из себя представляющих агентов иностранных разведок, шпионов великих домов, соглядатаев и «специалистов по деликатным вопросам» из родов помельче! Её опыт просто тыкал пальцем в пустоту, а наработки и связи — пожимали плечами и стыдливо прятали глаза.
А ведь она уже неоднократно намекала Роману, что тот может быть с ней откровенным. Что «малышка Рин-рин» ни за что не предаст своего друга, какими бы страшными ни были его тайны. Но младший Брюс, как и большая часть мужчин всех миров, намёков не понимал категорически.
Что же! На этот случай у лисы имелись и другие инструменты. И опыт в их применении. Она довольно быстро загнала мальчишку в логическую ловушку, выхода из которой не было даже в принципе. А потом прижала к стене прямым вопросом.
— Кто ты, Рома? — спросила она, не отрывая взгляда от лица воспитанника.
Тишина повисла надолго. Ринко видела, что сейчас её Ром-ром прокручивает огромное количество вариантов ответа, но не находит ни одного, который бы удовлетворил собеседницу.
Он был достаточно умным парнем — она в этом успела убедиться не один раз — и понимал, что с этого момента «школьная подружка» уже не отстанет. И что от того, насколько верно он ответит, полностью зависит, встретят они сегодняшний вечер друзьями или врагами.
— Нас никто не слушает? — наконец спросил Роман.
— В кабинете — нет, — улыбнулась своей предусмотрительности Ринко.
С недавних пор, уже после того, как ханьская авантюра закончилась, и наблюдение за внуком «железного Брюса» со стороны Тайной Канцелярии официально было снято, в особняке появились жучки от другого ведомства. До этого стояли только принадлежащие ей — ой, ну конторе, конечно же! Но она сама решала, какая расшифровка пойдёт на стол к начальству.
Эти же указывали либо на внешников, либо на «борзых» — их стиль работы. Лиса их не трогала. Знала, что если заглушит их или уничтожит, то на их месте вскоре появятся новые.
Ну, почти не трогала. Путём нехитрых манипуляций она смогла организовать несколько «мёртвых зон». Не постоянных, а блуждающих. Так операторам наблюдателей было проще свалить всё на технику.
— Вычистила? — хмыкнул Брюс.
Всё-таки, умный мальчишка!
— Подготовилась к разговору, — кивнула она. — Так ты на вопрос-то мой ответишь?
— Если сперва ты честно скажешь мне, зачем тебе знать ответ.
Даже слишком умный! Ринко почувствовала лёгкое возбуждение. Умные мужчины всегда на неё так действовали.
Тянуть она не стала. Уже давно решила, что в какой-то момент придётся идти на откровенность. Так всегда приходится поступать, когда ждёшь ответной искренности.
— Алексей уже стар, — сказала Ринко. — Его дар позволит ему протянуть ещё лет десять. И это максимум, мне можешь поверить. Потом я опять останусь одна.
— Это не всё, — чуть надавил Роман.
— Не всё, — согласилась лиса, почти чувствуя, как невидимый хвост лупит её по бёдрам. — Но это правда. И на данном этапе её тебе должно быть достаточно.
— Я хочу быть уверенным…
— Рома, я тебе не враг! — перебила она парня. — Поверь, если бы не мои усилия, то на твои странности в поведении обратили внимание гораздо раньше. И другие люди, другим тоном и при других обстоятельствах, задавали бы тебе те же вопросы.
Брюс кивнул, признавая её правоту. Глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и сказал:
— Таких, как я, называют Кочевниками…
.12
— Ром-ром, ты дурак?
Это было первое, что сказала Ринко, выслушав мой рассказ. Поведал я ей всё и почти без утайки. Понимал — полуправдой не отделаться. Лиса была минимум ровесницей моего деда, вскрыла бы ложь на простом жизненном опыте. Правда, именно такой реакции от неё, я не ожидал. Чего это я дурак?
— Почему? — даже опешил немного.
— Зачем ты прогнал Игана Брена? — хмыкнула одноклассница.
— Я же всё тебе объяснил…
— Да-да, он предал твоё доверие, ударил в спину и всё такое… — помахала она рукой. — Но прогонять-то зачем? Это же такой ресурс, да ещё и бесхозный!
То есть, по существу сказанного: что я попаданец, занял тело внука её старого друга, и теперь и таскаю беженцев из своего родного мира в этот, у кицунэ вопросов не было. Она вообще довольно легко это восприняла, будто чего-то подобного и ожидала. Только уточнила про настоящего Романа — что с ним? И задумчиво покивала, когда услышала основное правило Перехода.
— То есть, в любого человека вы переселиться не можете? Только в умирающего? Ну или обдолбанного, как тот мажорчик? Почему?
— Защитные механизмы Великого Древа? — пожал я плечами. — Чтобы исключить возможность межмировой экспансии? Я называю это даром мира, он вроде как отдаёт тех, в ком уже нет воли к жизни. Да, немного религиозно звучит, но как оно на самом деле устроено, никто не знает, так что моё объяснение ничем не хуже любого другого.
А вот моё решение по неблинцам её почему-то не устроило. Ресурс я, видите ли, потерял! Да я сам знаю, что потерял! Только что ещё с ними было делать? С людьми, которым я не могу доверять?
— Работать с теми, кто хочет тебя убить?
Когда я озвучил этот довод, Ринко посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Ничего не сказала, но поза, выражение лица и взгляд показывали все лучше любых слов. Мол, ну что за мальчишество! Да, Рома, да! Именно работать с теми, кто пытается тебя убить! Аматэрасу-о-миками! Да всё в мире так и делают, только ты почему-то гордо фыркаешь!
И вовсе не гордо! Я вообще предпочитаю любые договорённости, даже такие мутные, как у нас с Бреном, конфликтам. Последних в моей жизни и так хватает, чтобы ещё и новые плодить. Только что ещё было делать с неблинцами, которые решили превратить меня в свою послушную марионетку? Руки жать и обещать начать всё сначала?
— Давай так, — начала лиса тоном уставшего препода, уверенного в том, что все его студенты конченые тупицы. — Почему они вообще пошли на конфликт?
— Чтобы получить меня с потрохами!
Странный вопрос! И правда — для чего нужен Кочевник?
— Неверно! — отрезала Ринко. — Точнее, это следствие. А причина?..
Всегда терпеть не мог эту манеру — дострой фразу. Я откуда знаю, что она имеет в виду? В голову к ней залезу? Но если мыслить логически, то всё просто. У них заруба с джассанцами, нет своего Кочевника, каких-то внятных перспектив и надежды на будущее. Наш контракт работает по принципу «пятьдесят на пятьдесят», а они хотят большего.
В какой-то момент в одну светлую голову приходит мысль: чего это мы удовлетворяемся полумерами? Сделаем леновца своим и вдвое увеличим число спасённых неблинцев!
— Время поджимает? — озвучил я самую очевидную мысль.
— Ну, у всего вашего мира, насколько я поняла. Но тоже мимо, хотя и рядом. Ладно уж, не буду мучить! Причина очень простая — понимание своей уязвимости.
— Э-э-э?
— Любой, кто идёт на обострение конфликта, делает это от понимания своей уязвимости, — повторила она лекторским тоном. — Даже если не вполне это осознаёт. Когда у тебя всё хорошо, ты прикрыт по всем фронтам, тылам и флангам — ты пойдёшь на конфликт?
— Нет, — к чему она клонит, вообще?
— Вот именно! Потому что тебе это не нужно. А они решили действовать агрессивно — не видели другого выхода! — здесь лиса назидательно подняла указательный палец.
— Ситуация у них швах, я знаю…
— Дело не в этом! — в этот момент логика лисы совершила странный кувырок. — А в том, что ты их прогнал. Уязвимых, зависимых, наделавших кучу ошибок…
И тут до меня, наконец, дошло.
— Подставившихся! — выдохнул я.
— Именно! — на этот раз её указательный палец был чуть ли не к моему носу приставлен. — Тех, кого всё плохо, можно было взять за мягкое вымя и доить годами! Всего-то нужно грамотно разыграть парочку сцен, и ты бы получил опосредованное управление ресурсом. Которое со временем превратилось бы в полное. Запомни, Рома: отходов нет — есть кадры.
Вот она, конечно, циничная! Интересно, это видовая особенность или она просто долго живёт? У меня для такого пока жизненного опыта маловато, но со временем, полагаю, тоже накроет профессиональной деформацией.
К тому же она ещё и шпионка. По ходу моего рассказа, Ринко тоже о себе кое-что поведала. Чтобы, как она сказала, всё было честно. Сотрудник Тайной Канцелярии с лицензией свободного агента — ничего себе! По уровню, может, и не выше моего деда или Баруха Моисеевича, но уж точно — менее связанная нормами службы, правилами и отчётами. Высокопоставленный фрилансер, короче.
— Это ещё можно исправить? — спросил я.
Одна из самых сложных дисциплин в жизни — это умение признавать свои ошибки. Сколько бы ты ни имел за своей спиной опыта и успешных операций, а всё равно корчить из себя всеведущего не стоит. Во-первых, потому, что таких людей попросту не существует, и даже матёрые профессионалы могут ошибаться. Как говорится, своего мнения не меняют только дураки и покойники. А во-вторых… Впрочем, первой причины уже достаточно.
Так что нужно делать выводы, исправлять косяки и идти дальше. Лиса права. Я мог бы многое сказать в своё оправдание, но зачем? Слова произнесены, неблинцы отправлены далеко и надолго, конфликт уже состоялся. Кому есть дело до того в каком эмоциональном состоянии я принимал это решение? Важнее другое — можно ли ситуацию вывернуть себе на пользу.
— Это будет непросто, — чуть покачала головой Ринко. — Но реально. Я тебе помогу.
Другими словами, мы вплотную подошли к тому, что нужно этой умной и хитрой рыжей чертовке. От меня. Не по доброте же душевной она меня профильным специалистам не сдала. Своим коллегам, на минуточку.
— Почему?
Ринко долгое время смотрела на меня, не отвечая. Без выражения, по её лицу вообще ничего нельзя было прочесть. Профессиональный покерфейс, без всех этих ужимок кавайной девочки.
— Ты был со мной честен, — наконец, произнесла она. — Я спросила, ты ответил. Может что-то и не сообщил, но, скорее, по причине неважности этого для тебя, а не желая скрыть. Я это ценю.