Именно об этом он в последнем разговоре рассказывал Ромке. Только при Тальверусе, последнем Хранителе, размер благодати равнялся ста процентам, и тот Великий Дом или Дома, чью сторону он принял бы, усилились бы двукратно. Но даже этого хватило бы для того, чтобы не случилось кровавой Кайренской резни, изгнания Крадущихся и последующей за этим братоубийственной войны. Накилон не посмел бы выступить против Пятнадцатого Великого Дома…
— Только вот Тальверус погиб во время атаки Древних богов… — с горечью в голосе произнёс Макс и заметил, что сидящий у него на руках горностай повернул голову и внимательно смотрит ему в глаза.
— Прости, Глюк, — Макс провёл ладонью по серебристой шерстке питомца и грустно усмехнулся. — Ты же знаешь, что я тут не виноват.
Горностай потешно оскалился и подлез головой под его ладонь, требуя добавки.
Воплощение Великого Леса, блин… И вот пойми, кто он, их Великий Отец? Умудрённый тысячелетиями Разум или вот такой — молодой игривый зверёк? Впрочем, для него, Макса, и всех, кто попал сюда вместе с ним, этому миру всего-то полгода. Может, поэтому он воспринимает своего питомца именно так?
Ладно, что там дальше? Прана — понятно, самый ценный ресурс для богов, он помнил это по своим видениям в Серебряной роще. В том бою с Древними боги израсходовали её практически целиком и не стали преследовать отступающих Титанов. Этим-то и воспользовался Накилон… Боги ушли восстанавливать свои резервы, а король-предатель, зная это, просто перекрасил Великий Лес.
Что еще? Благодать? Двухпроцентное увеличение параметров и реген ХП в бою — тоже классно. Только не чувствует он что-то той радости, о которой рассказывал Ромке. Впрочем, он и лес-то пока не чувствует в этой конуре. Ну да ладно, всему своё время.
Последние три иконки в опциях Хранителя были подсвечены изнутри темно-багровым. Те самые, для использования которых требуются Очки Вечности.
Очки Вечности — ресурс, доступный только Хранителю.
Только с помощью Очков Вечности Хранитель может призвать силу Великого Леса.
В наличии 10+1 (11) максимально.
Регенерация 1 Очко Вечности в 300 лет.
Ярость Великого Леса.
Время на произнесение 10 секунд.
Стоимость: 7 Очков Вечности.
В указанную Хранителем точку или область в радиусе 15,00012 километров Великий Лес наносит удар всей своей накопленной мощью. (Сила удара пропорциональна благодати и равномерно распределяется по выбранной Хранителем площади). Минимальная площадь 3 м2. Радиус поражения зависит от Восприятия Хранителем Великого Леса.
Защита Великого Леса.
Мгновенное действие.
Стоимость : 4 Очка Вечности.
Все дружественные Хранителю и Великому Лесу существа получают полный иммунитет от всех видов повреждений (в том числе и астральных) сроком на 1 минуту. И поглощение любого урона (в том числе, астрального) в размере шестикратного количества жизни (зависит от благодати) дружественной цели после окончания иммунитета.
Внимание! Защита Великого Леса может быть наложена не более 4-х раз подряд. Каждое последующее наложение кратно увеличивает время иммунитета и размер поглощаемого дружественными целями урона.
Жертва.
Мгновенное действие.
Стоимость : 1 Очко Вечности.
Хранитель добавляет максимальный запас Очков Вечности к имеющимся, и через 15 минут его астральная проекция растворяется в Астрале. В Серебряной роще вырастает мэллорн.
Вот оно… Макс вздохнул и снова потянулся за трубкой. Теперь стала понятна жертва Тальверуса… И то, почему вместо ста мэллорнов можно было посадить сто один… Он прикрыл глаза и вспомнил…
Три Титана, огромные, как круизные корабли, окруженные колышущейся волной измененных… Трупы… горящие за спиной тысячелетние стволы, трещины на земле, дым и пятящийся под ударами Мирта и Сетары Халфас. Легионы тварей вламываются в ощетинившийся пиками строй, и маленькая фигурка Хранителя со вскинутым посохом. Исполинская молния бьет Титана в загривок, но он лишь припадает на передние ноги… Тальверус еще раз вскидывает посох и, жертвуя собой, три раза подряд кастует защиту. Вспышка! Мирт с Сетарой опрокидывают Халфаса, а затем на спину Вепара падает вылитый из олова гигант…
Картинка меняется… Древние уходят, над телом Хранителя рыдает Лоэтия, преклонили колени Алак и Кирана… И шум листвы Великого Леса, прощающегося со своим избранником….
Макс открыл глаза и прижал к груди скулящего Глюка.
— Все хорошо, — прошептал он, — все будет хорошо… Поверь…
Простая математика, мать ее так. Всего двадцать очков с учетом смерти, одна атака и три защиты. У него сейчас на два очка больше. Баффы сильнее в два раза. Вот только Фалета больше нет.
Макс гладил дрожащее животное и думал… Вся мощь Великого Леса сняла Халфасу чуть больше пятнадцати процентов жизни. Боги практически не пробивали защиту этих троих. Сейчас атака будет в два раза сильнее, но…
— Э, хорош! — Макс, держа питомца на вытянутых руках, улыбнулся. — Чего скулишь? Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Фамильяр плакал. Из черных бусинок глаз текли слезы. Тело зверька безвольно застыло в руках Макса, но взгляд… Вот теперь воин точно понял, что у него совсем не простой питомец.
— Так, хватит, — Макс прижал животное к груди и пару паз провел ладонью по его спине. — Они не пройдут! Не позволю! И хорош ныть! Ничего же еще не произошло?
В ту же секунду горностай ожил. Он вывернулся из рук, весело тявкнул, схватил хозяина за штанину и потащил к выходу. Парень последовал за зверьком, вышел из дома и…
Великий Лес. Серебряная Роща. Уровень локации: отсутствует.
Реальность накрыла его с головой. Он чувствовал! Едва заметное дыхание ветра, стрекот кузнечиков, запах цветов и листвы. Он мог даже сосчитать количество порхающих над травой бабочек. Когда-то, еще в той жизни, он вдохнул концентрированные пары этилового спирта. Сейчас ощущение было такое же. Покачнувшись, Макс все-таки устоял на ногах. В следующую секунду Глюк запрыгнул ему на плечо, и сознание прояснилось. Вернее, разделилось. То есть все эмоции и ощущение Леса отодвинулись. Он прекрасно знал, что может при необходимости до них дотянуться, но сейчас он снова был Максом — оборотнем. Тенью ночных охотников.
Приходя в себя, он пару раз глубоко вздохнул, потряс головой и огляделся. Ночь, которую он видел из окон избушки, сменилась днём, да и избушки за спиной никакой не было. Вокруг ярко-зелёная лужайка, пестрящая бутонами цветов, сотни радужных бабочек, а впереди, примерно в километре, колышется безбрежный серебристый океан. Мэллорны. В том своём состоянии он не мог полностью оценить их красоту, но сейчас замер в восхищении и, наконец, почувствовал ту самую благодать, о которой когда-то рассказывал Ромке. Нет, передать словами это нельзя: улыбка любимой, глоток легкого вина, запах утреннего кофе, канун Нового Года… и все это — многократно усиленное!
Ошарашенный от свалившихся на него впечатлений Макс не сразу заметил Алену. Девушка сидела на траве, подогнув одну ногу и прислонившись спиной к стволу невысокого деревца и, судя по всему, спала. Кроме них в обозримом пространстве не было никого. Макс задержал дыхание и сделал шаг к жене, Глюк деликатно спрыгнул у него с плеча, отбежал и встал на задние лапки, изображая степного суслика. А на Хранителя напал столбняк. Снова полезли в голову мысли, что выглядит он лет на двадцать старше, и девушка, увидев своего постаревшего мужчину, может попросту шарахнуться в сторону. То есть понятно, что потом она привыкнет, но это первое впечатление он ведь запомнит на всю оставшуюся жизнь.
Уняв предательскую дрожь в коленях, Макс подошел к подруге и осторожно опустился рядом с ней на траву. «Какая же она у меня красивая», — с улыбкой подумал он. Темно-зеленые штаны с узором, облегающие стройные ноги, были заправлены в коричневые сапоги. Салатовая блузка, кожаная куртка. Бежевые рога практически скрыты под кожаной повязкой, придерживающей длинные рыжие волосы, высокая грудь медленно вздымается в такт дыханию. Ему так не хотелось будить любимую, но в то же время он настолько соскучился, что…
Ситуацию спас Глюк, которому надоело изображать суслика. Зверек в три прыжка оказался около Макса и рявкнул на своего залюбовавшегося подругой хозяина. Алена вздрогнула и медленно открыла глаза.
— Макс? — неверяще произнесла она. — Ма-акс! Живой!
Уже в следующую секунду она повисла у него на шее и заплакала, уткнувшись ему в плечо. Точно так, как тогда, в Талиане, когда он впервые ее нашел.
— Ты… Ты больше не смей меня на столько оставлять, — давясь рыданиями, шептала Алена. — Этот мир… он не нужен мне без тебя, понимаешь? Мне страшно представить, что ты пережил, и больше я тебя не отпущу! Слышишь? — девушка слегка отпрянула и ткнула его кулаком. — Не смей больше меня оставлять!
— Хорошо, не буду… — Макс, так же, как тогда, гладил ее вздрагивающую спину и, точно так же, как и тогда, чувствовал себя абсолютно счастливым. — Я… ты видишь… постарел, — опустив голову, наконец произнес он.
— Эльфы не стареют, — сквозь слезы улыбнулась Алена, — просто изменил внешность, и ты такой же классный, как и был, даже лучше. — Она поцеловала его в щеку, отстранилась и заметила сидящего неподалеку Глюка. — Ой, а это что за чудо такое? Он твой? А можно его покормить?
— Да, мой, — улыбнулся Макс, — и он действительно чудо. Я не выжил бы там без него…
— Эй, Чудо, ты кушаешь жареных змей? — Алена вытащила из инвентаря завернутое в капустный лист угощение и положила его перед внимательно наблюдающим за ней зверьком.
Глюк посмотрел на Макса, казалось, оценивая степень доверия хозяина к этой двуногой, затем вильнул хвостом и, не чинясь, принялся за еду. Макс мысленно облегченно вздохнул и тронул подругу за плечо.