– Точно, – охотно подтвердили нам. – А добраться до него можно лишь через селки. В общем, не было у нас особых сомнений, где именно вы в итоге окажетесь. И для чего.
– Н-да… Но теперь уже никто до того бессмертия не доберется.
– Жалеешь? – покосилась на меня подруга.
– А должна?
– Кто знает, Ида? Возможно, и есть еще пути. Вот только нужно ли? Бессмертие – это не слишком хорошо, на самом деле. Поверь, я знаю, о чем говорю, меня в это дело чуть не вмазало. Нет, все-таки некий рубеж впереди обязательно должен быть, иначе все теряет смысл и становится не слишком нужным. Не слишком ценным. Не слишком важным… В общем, продолжать можешь сама. Принцип понятен?
– Понятен, – не стала я спорить. – Ладно, разбираться с этим в любом случае придется не сейчас.
– Угу, сейчас вам лучше разобраться с новой столицей и отгрохать там какую-нибудь продвинутую академию – вот там пусть умные саои головы и ломают. Да, и чтобы девочек в ней тоже учить, разумеется. А потом еще и театр отгрохать…
– Даже побольше академии… – Я, кажется, поняла, чего именно Ольга так старается, убеждая всех в будущих перспективах Инстреда. Вовсе не ради нашего севера, а ради своего будущего театра! – И тебя туда главным режиссером.
– Точно, – аж прижмурилась она от удовольствия. – Такую постановку там устрою…
– Оль, – попыталась я вернуть серьезность разговору, – а может, лучше ты? Ну, во главе ковена?
– Нет, Ида, даже не пытайся отвертеться. У меня сейчас совсем другие планы… Имею я право хоть чуть-чуть себя порадовать, после полувека хрен знает где?
– Вообще-то, Сердце Севера не «хрен знает где», а главный артефакт нашего мира. Сама говорила!
– Точно. Значит, хрен знает в чем. А меня Данечка, между прочим, замуж зовет. Ну, по-настоящему. У алтаря. Ребеночка хочет. Представляешь? У меня – ребеночек? Свой! Я до сих пор к этой мысли никак примериться не могу. Так что нет, и с ковеном, и с прочим своим паскудством – сами разбирайтесь. Тебе вон и без меня есть кому помочь.
И кивнула на Нешру.
– А взамен? – я уже достаточно хорошо изучила любимую княжескую жену, чтобы не спросить.
– А взамен, княгиня, – охотно откликнулась та, перестав изображать умирающую, – ты поддержишь меня, когда придет время кое-что поменять в Каталене. И когда придет время вытряхнуть кое-кого из любимых кресел в нашем Торговом совете.
– Тоже власть, – кивнула я сама себе.
– И деньги. – Спорить та и не подумала. – Кстати, представляешь, сколько их понадобится для новой столицы?
– И где брать? – непритворно озадачилась я. – В долг у вашей Каталены?
– Вот как раз от этого и хотела предостеречь – не вздумай! А то через пару лет окажется, что и столица уже не ваша.
– А как тогда?
– Твой Раск сейчас сможет взять отступные и с Ахельны, и с Каталены. И даже с Эрависсы, если постарается и мозгами пошевелит. Не говоря уж про то, сколько будет кое-кому стоить наем его фаолад. Там уже очередь из желающих их заполучить выстроилась и локтями пихается. Не знали?
Знали, вообще-то. Но вот подумать об этом в таком ключе до сих пор в голову не приходило – ни мне, ни ему. Не каталенцы мы, увы.
Я в очередной раз прищурилась в спину ехавшего впереди мужа и тот это почувствовал. Придержал свою лошадь, позволив неспешно ковылявшей тележной коняге ее догнать, и поехал рядом с гончаром, ведущим ту за повод. Мужик в случившейся эпичной битве добра со злом чуть не отхватил болт, но расстроенным не выглядел, успев уже не раз повторить: «Зато меня теперь в любой таверне пивком задаром поить будут – лишь бы баечки про это все послушать. Год, как минимум! А то, глядишь, и поболе.»
В общем, я уже представляла, во что этот эпос превратится в итоге. С содроганием, да.
Раск перекинулся с гончаром парой ничего не значащих фраз, потрепал конягу по холке и, наконец, оказался рядом со мной.
– Лови! – прыгнула я к нему прямо с борта – мне тоже надоело изображать немочь, тем более, что силы потихоньку возвращались.
Поймал, конечно. Вот уж в чем я ни капли не сомневалась. А потом направил коня чуть в сторону – понял, что не просто так я это представление затеяла, явно настроилась поговорить спокойно и без свидетелей. Но стоило мне оказаться в кольце его рук, обсуждать серьезное вдруг расхотелось. Столица с ковеном подождут, никуда не денутся.
– Раск, – еще крепче прижалась я спиной к его груди, – знаешь, а наследников нам придется завести не меньше двух.
– Что?! – растерялся тот, но притиснуть к себе покрепче и понадежнее не забыл.
– Угу. Один для Ахельны, другой для Инстреда, – охотно пояснила я, не думая сопротивляться его заботе.
– Для Инстреда младший? – как он поджал губы я не видела, но слышала почему-то очень хорошо.
– Не угадал, как раз наоборот. Нам тут советуют из твоей крепости новую столицу делать. Удобная она для этого очень, говорят.
– Ольга, что ли? – откликнулся тот через пару минут сосредоточенного молчания, которому я не мешала. – Ну хоть раз что-то дельное посоветовала.
– То есть ты не против?
– Я настолько не против, что предлагаю заняться наследниками побыстрее. Тем более, сейчас такая подходящая луна...
– Очередные ваши ритуалы? – невольно поморщилась я.
– Этот тебе понравится, – хмыкнул Раск мне в макушку. – Точно понравится, уверен.
– Расскажи.
– Мы должны бежать, Ида. – Голос у него стал плавным и мечтательным. – Должны выбиться из сил и упасть. Мох должен быть под нашим брюхом и луна должна быть свидетелем нашей свободы. И доверия. И нашей лю… Черт! Да что ж он все время лезет?!!
Последнее было про Аодала, умудрившегося проскакать слишком близко и поднять пыль у нас перед носом.
– Слушай, а давай прямо сегодня ночью? – мстительно выдал Раск, глядя ему вслед. – Испортим этим засранцам удовольствие побегать в одиночестве?
– А разве они не к Сердцу Севера пойдут? Ну, на то самое возвышение?
– Сначала туда, конечно, но потом и остальное. Насколько я знаю белого – он захочет все и сразу. Как всегда, черти его забери!
– Ясно… – а насколько я знала Энью, возражать та и не подумает. – Слушай, а почему мы с тобой тоже не сделали это сразу?
– Ида, мы и сделаем сразу. Сразу после того, как ты смогла обратиться.
Я поняла, что и правда чушь сморозила. Но теперь-то уже тянуть незачем…
– Согласна? – в очередной раз шумно выдохнули мне в волосы.
– А ты как думаешь?
– Думаю, куда ты от меня денешься.
– Рассказать?
– Нет, лучше давай остальных догоним. А то победоносная армия умудрится въехать в свою нынешнюю столицу без главных виновников той победы…
Ну да, поторопиться и в самом деле стоило. Под жалостливые охи сбегающейся отовсюду челяди, едва живые триумфаторы и спасители мира уже медленно втягивались в ворота Ахельнского замка.
А вот ночью…
Ночью был бег. И были волчьи песни вокруг Ахельны. И был мох. А через месяц стало понятно, что и наследники тоже будут.
Дмитрий ИнинСтранный город
Глава 1
Поезда. Я люблю поезда, в них хорошо спать, хорошо думать, в них спокойно. Ты мчишься по прямым рельсам из точки А в четко определенную точку Б. Тебе не нужно контролировать ситуацию, не нужно влиять на процесс, в поезде от тебя ничего не зависит. Поезд, это было то, что нужно мне сейчас, человеку, уставшему от мира, от работы, от безысходности бытия, он был полной противоположностью моей жизни… той жизни, которая была еще вчера.
В купе я ехал один, что с одной стороны было хорошо, так как оставляло возможность подумать, а с другой стороны плохо, потому что думать не хотелось. Вчера, мир рухнул. Я бросил все! Работу, которая давно не приносила радости. Женщину, которая радость еще и забирала. Съёмную квартиру, друзей, с которыми из общих интересов был только бар по пятницам. Все! Я купил билет на ближайший поезд и уехал из опостылевшего мрачного мегаполиса, заваленного грязным снегом, куда-то на восток.
— И поезд мчит меня в Сибирские морозы… — Пробормотал я. — Какого черта я наделал? Чего мне не хватало? — Задал я себе вопрос и тут же ответил. — Будущего! Мне не хватало будущего. Прожить жизнь убивая себя на работе, смысла которой я не видел, с женщиной, которую я не любил? Что у меня было впереди, скандалы, стресс, пьянство? Инфаркт в сорок лет? Что? А что теперь? Проносящиеся в темноте столбы, сколько мне еще ехать, что ждет меня там. Страх! Страх перед неизведанным, страх перед будущим, которого я так жаждал.
Поезд замедлился и остановился, за окном тусклые фонари осветили платформу с редкими пассажирами и небольшое здание вокзала, украшенное полуразвалившейся лепниной.
Так получилось, что прямо напротив моего окна на перроне стоял памятник пионеру горнисту, ноги у пионера не было, вместо нее торчала арматура, на постаменте было с грамматической ошибкой выведено матерное слово.
— Да, потрепало тебя братец. — Посочувствовал я пионеру, с грустью осматривая его отсутствующую ногу, символ ушедшей эпохи, конечно же мне не ответили, не мог он мне ответить, как не мог затрубить в такой же начинающий разваливаться горн. Да, собственно, и слова эти я адресовал не столько ему, сколько своему уставшему отражению в окне, оттуда на меня смотрел мужчина за тридцать в довольно приличной одежде, но с мешками под глазами и уставшим, потухшим взглядом.
Именно взглянув на свое отражение вчера, я и принял решение бросить все, вообще все в своей жизни, работу, где я проводил чуть ли не круглые сутки, и где наниматель относился ко мне как, к компьютеру, женщину, с которой из-за этой работы почти не виделся, хотя мы и жили вместе, а в те редкие моменты, когда я не спал и не работал, она устраивала мне скандалы и истерики, потому, что я не оправдывал ее ожиданий, как «идеальный мужчина», чей образ она нарисовала себе в глубоком детстве. Да, собственно, и все, больше мне бросать было нечего. Съёмная квартира, да шкаф со шмотками.