Мы побеседовали еще немного ни о чем, мне была приятна ее компания, несмотря на то что это было всего то общение с отражением в зеркале, в какой-то момент, Яра заметила, что я начал зевать и отправила меня спать, послав напоследок воздушный поцелуй. Ну вот зачем она это делает? Неужели все женщины одинаковы, вот только она говорит мне, что все кончено, и тут же дает надежду. С мыслями о ней я закрыл глаза, поставив будильник на шесть утра, нужно было проснуться пораньше, и сбегать в круглосуточную аптеку, купить янтарной кислоты, до того, как Василиса заявится ко мне поить кофе.
Глава 13
Утром Василиса застала меня за развешиванием белья, когда я повернулся на ее нежный воркующий голосок, мне показалось что у меня изо рта капнула слюна, и это несмотря на упаковку янтарной кислоты, что я принял с утра по совету Яры.
Сегодня супруга директора Института не стала надевать коротких юбок и даже штаны были вполне целомудренные, просто на ней был пиджак, застегнутый на единственную крупную пуговицу, а вот под пиджаком похоже ничего не было, я мысленно взвыл, ну как тут удержаться от соблазна даже без пресловутого яда неизвестной медянки в кофе, впрочем, как и говорила Яра, пялиться мне никто не запрещал, это даже поощрялось.
Василиса довольная произведённым эффектом направилась в кухню готовить завтрак, оставив меня с мокрыми шмотками в руках восстанавливать сбившееся дыхание.
— Васька мне вчера сказала, что тебя было бы не плохо обеспечить машиной. — Заявила она, когда я уже закончил уплетать третий круассан. — Пока что, ничего солидного мы тебе предоставить не можем, нашли на стоянке старенький форанер, хотя, насколько мне известно ты предпочитаешь праворульные машины. — В голосе ее сквозила ирония, но я сделал вид, что не заметил ее и просто кивнул с набитым ртом не отрывая взгляда от выреза ее пиджака, вот странная все же штука природа, я смотрю туда уже минут двадцать, ничего там не меняется, а зрелище не надоедает. — Так вот! — Продолжила девушка. — Ее пригонят к участку, сегодня я опять поработаю у тебя таксистом, в последний раз, цени это. — Я снова кивнул, ага, значит Василисушка решила, что добилась своей цели и именно сегодня попытается меня спровоцировать, ну что же, меня все устраивает, даст бог больше не придётся пить янтарку такими ударными дозами, а то еще, чего доброго, гастрит от нее заработаю.
Постепенно, слово за слово и разговор перетек из русла делового в сугубо личное, Василиса по бабьи жаловалась на отсутствие простого женского счастья, на то, что мужики все сплошь козлы и твари, что она подозревает, будто муж ей изменяет, и искренне, глядя мне в глаза твердила, что будь все, такими как я, мир был бы гораздо лучше, и знаете что, если бы не предупреждение Яры я бы повелся, без всяких афродизиаков, вот просто стиснул бы эту бедную, несчётную, истерзанную сомнениями девушку в крепких объятиях и поцеловал, тем более, что приехала, она сегодня на располагающей к таким действиям большой машине, вот только я заметил, что видеорегистратор, дорогущего кроссовера фиксирует не только то, что происходит на дороге, но и происходящее в салоне автомобиля. Ну и еще, чем ближе мы были к отделению, тем глубже и чаще начинала дышать Василиса, от чего ее грудь уже буквально начала вываливаться из пиджака.
Ну и вишенкой на торте был финал нашей поездки, когда она повернулась ко мне, да так, что я увидел краешек ареола ее соска, взяла за руку и проникновенно, начала мне рассказывать о том, какой я замечательный, при этом чуть ли не тянулась ко мне губами, а я, да что я, внезапно, вместо возбуждения, я почувствовал, что мне просто нестерпимо хочется заржать, настолько нелепой была эта картина, причем я в очередной раз поблагодарил мысленно Яру за предупреждение.
В итоге, имитируя предельное смущение, я как ошпаренный выскочил из салона авто и скачками помчался в здание отдел, где, подперев спиной дверь вдвое согнулся от хохота. Представляю сейчас себе лицо Василисы, смотрящей мне в след и не понимающей, что вообще происходит.
Первую половину дня я посвятил физическим упражнениям, а конкретно перетаскиванию архивных папок в одно из помещений для задержанных, их у нас было три, и судя по виду, их не использовали вообще никогда, поэтому я решил, что, превратив одно из них в архив я не нанесу большого ущерба работоспособности отдела.
За этим занятием, злого, потного, уставшего всего в пыли меня и застал один из соловьевичей, который вручил мне ключи от старенького внедорожника, я же в качестве благодарности, попытался припахать его таскать папки, к сожалению, не удачно.
После обеда, с радостным выражением морды, языком на плече и стойким ароматом выпечки на работе наконец то объявился и волк.
— Доброе утро, коллега! — Радостно поприветствовал он меня влетая в кабинет. — Слышал ты вчера дал жару местным! Уважаю!
— Какое утро! — Рыкнул я на него так, что он прижал уши к голове. — Тебя где носит? Я пол дня один таскал эти папки. Убирался тут, а тебя все нет и нет. Опять где-то пирожки клянчил? Можешь не отвечать, сам чую, что так все и было.
— Так я же это… — Опешил от моих претензий волк. — Я все равно ничем помочь не смог бы, я таскать не могу, лапы же! Вот. — И он продемонстрировал мне те самые лапы.
— Таскать не смог бы, а вот разобраться с заявлениями это вполне тебе по силам. — Я кивнул на небольшую стопку бумаг, собственно заявления, как от институтских, так и от обычных горожан, у которых к институтским возникли претензии. — Иди! Изучай. Отсортируешь мне срочные и приступим к работе, мне вон даже транспорт сегодня выделили, служебный, так что надо начинать оправдывать ожидания нанимателя. — Волк расстроено прижал уши к голове и направился к столу на котором лежали листы с заявлениями от граждан, а потом с поразительной ловкостью начал их перебирать, словно это не он только что заявлял, что у него лапки и он совершенно не пригоден к бумажной работе, я же продолжил таскать тяжелые коробки с папками с благодарностью отметив, что вчера Васька не просто помогла мне разобрать дела, но и разложила их по алфавиту.
Расправившись с архивом, я занялся открытыми делами, тем более, что таковых было не так уж и много, со слов волка Иван закрывал дела быстро, слишком не вникая в их суть, если фигурировало нападение на кого-то из институтских, то дело просто передавалось в обычную полицию, если же нападал кто то из вымышленных персонажей, а такое тоже случалось, то оно передавалось в финансовые службы Института, и жертва получив компенсацию, снимала обвинения.
— Волк! — Обратился я к коллеге. — А кто такая Анчутка?
— Не такая, а такой. — Поправил меня волк, облизывая лапу, чтобы ловчее было переворачивать листы бумаги. — Злобный пакостный дух, а что такое.
— Да вот, смотри. — Я пододвинул к нему стопку отобранных дел. — Заявитель Анохин Эдуард Пертович, заявление, проникновение в жилище и нанесение материального ущерба. Царевич съездил на место, установил повреждения, отправил фотографии на оценку ущерба и его возмещение в администрацию Института.
— И что такого? — Волк склонился над раскрытой папкой. — Скорее всего, Бельский когда-то воплотил этого анчутку, он сбежал, теперь безобразничает, а институт по соглашению с городом покрывает ущерб.
— Да ты дальше смотри. — Я достал следующую папку. — Анохин Сергей Петрович. Заявление, проникновение в жилище и нанесение материального ущерба. Квартиры соседние, заявления написаны с разницей в один день.
— Ну и что? — Волк снова посмотрел на меня недоуменным взглядом. — Сегодня одну квартиру разнес, завтра другую, сам же говоришь, соседние квартиры.
— Это не все! — Я достал третью папку. — Анохин Петр Евграфович, тот же дом, но живет двумя этажами ниже. Угадай, что там?
— Анчутки? — Догадался волк.
— Они самые! — Я радостно хлопнул ладонью по стопке бумаг. — А теперь оцени красоту момента.
Я встал, сходил в архив и притащил оттуда коробку папок с закрытыми делами.
— Да что ты таскаешь их туда-сюда? — Возмутился волк. — Заняться больше нечем? Пошли тогда лучше пирожков поедим? — Я не стал обращать на него внимания.
— Смотри! — Я достал три схожие папки. — Заявители те же, но шалости домового, порча имущества. Или вот! — Снова три дела. — Безумная кикимора! Порча имущества. И по всем этим делам, семейство Анохиных получило от института возмещение ущерба, в общей сложности около миллиона рублей, как тебе такое?
— Ээээ… — Не нашёлся что ответить мне волк. — Но ведь Ванька ездил, фиксировал, фотографии делал…
— Вот это и странно. — Я задумчиво изучил фотографии в папках, сломанные вещи на них, выбитые окна и испорченный ремонт, были во всех делах очень похожи, сняты только с разных ракурсов, кроме того, некоторые вещи перемещались из квартиры в квартиру, например предмет указанный как «редкая хрустальная люстра» был разбит домовым в квартире Эдуарда Петровича, а кикиморой уже Сергея Петровича, и что то мне подсказывает, что пресловутые анчутки на этот раз разбили многострадальную люстру у Петра Евграфовича.
— Что делать будем? В Институт звонить? — Угрюмо поинтересовался Волк, ему по всей видимости очень не хотелось подставлять Ивана.
— Зачем? — Пожал я плечами. — Поехали, да отреагируем на заявления граждан. Только в церковь надо заехать, есть у вас в городе церковь?
— Есть. — Волк непонимающе уставился на меня. — Только зачем тебе?
— Свечей купить!
Старенький форанер закряхтел и затрясся, когда я повернул ключ в замке зажигания, затем жалобно заскулил и наконец взрычал будто дикий зверь, обдав округу облаком черного дыма.
— Это чего тебе за машину выдали? — Возмущенно поинтересовался волк. — Кощей совсем озверел, мало того, что меня на довольствие не ставит, так еще и этот списанный хлам тебе втюхал. — Потом он на секунду задумался. — К Римме заехать надо, пусть посмотрит. — Он снова задумался. — Завтра с утра и поедем, сегодня уже смысла нет, а вот завтра визит к ней с утра обязателен, главное успеть до того, как она… — Он украдкой глянул на меня. — Впрочем не важно, я часов в восемь к тебе забегу и поедем.