боль и он, надеюсь, сможет со мной поговорить.
— Что ты в меня сейчас влил. — С трудом, но все же произнес охранник, было видно, что ему стало намного легче.
— Зелье. — Легко пожал я плечами. — Помогает заживлению, не мгновенно, конечно, поставит на ноги, но ускорит процесс исцеления заметно. Я пришел, чтобы извиниться за свою коллегу.
— Да не стоит. — Попытался махнуть рукой охранник, но скривился от боли. — Я сам виноват, борщенул малёха. Я же видел, как она вокруг меня кругами ходит, чтобы информацию добыть, ну и забавлялся значит над ней, вы же не настоящие менты, а просто роль играете, причем неумело, вот меня и взяла злость, думаю хрен вы от меня что узнаете, а потом… — Он смутился. — Ну там в машине, я подумал, а чего бы нет то? На что она готова пойти ради дела… Недооценил… Так что претензий с моей стороны никаких, я и Санычу так сказал, когда он приходил. Ему это, кстати, очень не понравилось, он на вас зуб имеет, так что опасайтесь, Саныч, он не чета вам, он настоящий мент.
— Опасаюсь. — Кивнул я, но тут же перевел тему. — А про информацию? Все же есть, что рассказать?
— Да что там рассказывать. — Хмыкнул охранник. — Я же тебе и так все рассказал при первой встрече, просто ты слушать не хотел. Горох, ваш, жил уединенно, визитеров почти не было, кроме того, что шмар ему время от времени привозили, некоторых я знаю, они из тех, что подороже, а некоторые прям уникальные образцы, навроде этой твоей подружки, породистые.
— Навроде подружки? — Я вытащил телефон и показал охраннику фотографии институтских дам, что у меня были, охранник быстро пролистал фотки Марьи, Василисы и Полинки, а вот на Васькиной остановился. — Что? — Заинтересовался я. — Она? Она к нему приезжала? — Ох как мне не хотелось верить в то, что моя подруга ездила к Гороху.
— Да нет. — Охранник вернул мне телефон, где была открыта та самая фотография, где Васька снялась в сауне с посредником. — Девку эту я не видел. А вот водила, тот самый. Именно этот парень к Гороху баб и привозил.
— Да что ты… — Я снова посмотрел на фотографию, мне внезапно очень захотелось пообщаться с этим шустрым пареньком. — И всегда он привозил Гороху девочек? На какой машине?
— Всегда. — Попытался кивнуть охранник, но снова скривился от боли, двигаться ему было больно. — Про тачку не скажу, надо информацию поднимать, оставь свой номер, я тебе сброшу инфу.
Я согласно кивнул, убирая телефон в карман и доставая визитку.
— Слушай, а те девки, ну что породистые, сколько их было? Описать сможешь? Ты уверен, что это были ну… проститутки.
— Двое, описать… Ну красивые такие, одна блондинка, вторая брюнетка. Про то, что проститутки, я не в курсе, а вот то, что он их того, к гадалке не ходи. Привезли вечером, увозили утром, к тому же видно все, они когда их вывозили сидели хмурые подавленные, все друг к дружке жались, явно, что не по большому желанию всю ночь толстого папика развлекали.
— Погоди. — Прервал я его. — Так это что, их вместе что ли привозили?
— Ну так. — Ухмыльнулся охранник. — К Гороху по одной не ездили, всегда две или три разом, не знаю уж зачем они жирному хряку в таком количестве, но как есть.
— Подожди. — Я вышел из палаты и набрал Соловью. — Соловей Кощеевич, добрый вечер, срочный вопрос, а у Вас есть фотографии сотрудников Института, а конкретно Розы и Бэллы, секретарей Кощея, нет в нижнем белье мне и не надо, есть? Можете мне оперативно сбросить? А заодно и фото Варвары Ключницы на всякий случай?
Через пять минут, вооруженный фотографиями из личных дел я вернулся в палату, где и продемонстрировал их охраннику, Варвару он не узнал, а вот на секретарш Кощея указал с уверенностью, это именно их привозил к Гороху тот самый посредник, что поставлял Ваське нелегальные артефакты.
Так, дело становится все интереснее и интереснее. Я попрощался с охранником и выйдя из его палаты тут же снова набрал Соловья.
— Ну что опять? — Недовольно спросил начальник службы безопасности.
— То! — Довольно произнес я. — Соловей Кощеевич. Срочно возьмите под наблюдения Розу и Бэллу, секретарей Кощея.
— Это с чего бы? — Ехидно поинтересовался безопасник. — Опять теория заговора? Они замешаны в краже артефактов, кстати у меня для Вас новости, на складах все в норме, пропаж нет.
— Да? А с камерами тоже все в норме? — Я почему-то был уверен, что попаду с этим замечанием в точку. — Или камеры, отслеживающие зал с воображлятором и коридоры к нему ведущие, временами отключались сами собой? Соловей, твою мать, дело серьезное, как бы катастрофы не вышло, делай, как я говорю.
Я, тем временем, бегом мчался из больницы, запрыгнул в машину и рванул домой, хоть бы кто-то из девчонок оказался на месте, хоть бы успеть. Теперь все вставало на свои места, и внезапное внимание секретарш Кощея к моей персоне и телефон на подоконнике, пока я дрых без задних ног, утомлённый любовными утехами, они лазили у меня в телефоне, а там… Там мои сообщения Полинке, что я привезу к ней Марью. А до этого, я сказал Розе с Бэллой, что меня не будет дома, и в тот же вечер ко мне завалились пара быков, прихвативших Ваську и принявших ее за Искусницу.
— Дима! А где торт? — Алька встретила меня на пороге.
— Будет! — Пообещал я, а после схватил птицу на руки, чего обычно старался не делать. — Аленька, милая, бегом, срочно, лети к Полине в интернат, вполне может быть, что скоро там объявятся гости, Марью нашу забрать! Срочно, родная, милая! Давай!
Птица молча выпорхнула у меня из рук и со скоростью молнии вылетела в окно. Я же принялся ходить из угла в угол, эх если бы был способ быстро добраться до интерната. Стоп! А ведь есть! Волк!
Я тут же выхватил трубку и набрал Варьке.
— Варь! — Голос мой дрожал. — Волк там? А где он? Как появится, пусть пулей несется ко мне, вопрос жизни и смерти.
В это же мгновение в дверь постучали, и я с уверенностью что это волк, распахнул ее и… свет погас.
Я несколько раз приходил в себя, руки мои были стянуты за спиной, на голове неприятно пахнущий мешок, я лежал на полу, судя по всему, какого-то фургона, мчавшегося по не ровной дороге, мне еще пришла в голову мысль, про то, где мои похитители в Караваеве сумели отыскать не ровные дороги, но додумать мне ее не давали, потому что, только заметив, что я шевелюсь, меня мгновенно вырубали шокером, очень, я вам скажу, неприятно ощущение, когда тебя бьют током.
Приходил я в себя долго и тяжело, а когда наконец сумел разомкнуть тяжелые слипшиеся веки и чуть-чуть осознать происходящее вокруг, то обнаружил себя голым, связанным и зафиксированным на стуле, привинченном к полу.
Вокруг было влажно и жарко, словно в сауне, и на самом деле откуда-то даже струился пар, словно в плохом фильме ужасов, казалось, что сейчас из ниоткуда появится монстр с когтями на перчатке и начнет за мной гоняться, впрочем, куда я убегу, связанный.
Минуты шли за минутами, складываясь в часы, а ко мне никто не шел, не появлялся ни монстр, ни мужик с щипцами, чтобы рвать мне ногти, ни даже злодей в строгом пиджаке с персидским котом на руках, который раскроет мне все свои злодейские планы, прежде чем убить.
После второго часа я понял, что мне очень хочется в туалет, вот прям очень, слава богу, пока по-маленькому, еще через час я не сдержался, еще через четыре часа не сдержался и по большому, и все это время ко мне никто не подходил, ничего не объяснял, ничего не спрашивал.
Судя по моему ощущению времени, посетитель появился у меня только через сутки, выругался увидев, что я обделался, вытащил шланг и сильнейшей струей горячей воды обмыл меня с ног до головы, при этом смеялся, но ничего не говорил, затем, так же молча избил, ничего не спрашивая, он похоже делал это тупо потому, что ему это нравилось, нравилось избивать людей.
Лицо саднило, глаза заплыли, челюсть открывалась плохо, да мне похоже еще и несколько зубов выбили, интересно куда они делись, сплюнул я их или проглотил, черт, что за дурацкие мысли лезут в голову, какое мне вообще дело, куда делись мои зубы. Мне надо думать о том, как выбраться.
Но шансов выбраться то у меня не было никаких, я крепко прикован к стулу, стул крепко привинчен к полу, я не могу ни пошевелиться, ни даже попытаться отгрызть себе руку, не то, чтобы у меня хватило бы на это сил, как физических, так и силы воли, но звучит то не плохо.
Орать тоже было бессмысленно, кто меня может тут услышать, только тот отморозок, что лупил меня все это время?
Мой мучитель спускался ко мне еще дважды, за что я ему был даже немного благодарен, если принять за правило, что он избивает меня раз в сутки, то можно посчитать, сколько я тут нахожусь, вот только не понятно, зачем я тут нахожусь.
А потом, когда я с неизбежностью и смирением ожидал четвертого визита, откуда-то сверху раздались шум и рычание, словно дикий зверь рвет свою добычу, я успел прикинуть, что меня, похоже, сейчас, как первых христиан станут скармливать диким львам, когда потерял сознание.
Пришел в себя я немного позже и сквозь узкую щелочку затекших глаз с радостью и восторгом увидел солнечный свет, ну все, значит закончились мои мучения, меня вывезли убивать или хоронить, но тогда, на чем это таком мягком я лежу и почему меня так ласково гладят по волосам.
— Василиса Андреевна. — Через силу прошипел я беззубым ртом. — А я говорил… Отдались бы и не встречаться нам больше в такой ситуации. — Я зашелся в кашле и почувствовал, как рот наполняется кровью.
— Какая на хрен Василиса. — Раздался у меня в ушах Варькин голос. — Совсем дурак, и вообще молчи. Твою мать. Виталь у него кровь ртом пошла, похоже ребра легкое проткнули, давай пузырек, скорее давай, в смысле последний остался? Давай последний! Куда Вы их деваете? Жрете что ли?
Я почувствовал, как мне в рот вливается влага и в мгновение ока, боль отступила, не совсем, конечно, но стало заметно легче, наверное, именно это чувствовал охранник Валера, когда я влил ему в рот точно такое же зелье.
— Варя. — Глаза наконец открылись, и я увидел, что нахожусь на заднем сиденье несущегося внедорожника, голова моя лежит на коленях девушки, а из багажника, через спинку сиденья на меня обеспокоенно смотрит волк, шерсть которого почему-то слиплась от запекшейся крови.