— Да! Мы герои! — Дружно согласились птицы. — Мы спасли блестяшку, она лежала там, такая одинокая, грустная, одна в темноте! А камушки то, камушки, они совсем не искрились вдали от солнечного света. А так быть не должно! К тому же мы не украли. Мы взяли! На время!
— На неопределенное время! — Уточнила Юна, за что заслужила одобрительные взгляды подруг. — Когда на время, это не кража!
Мне оставалось лишь умильно улыбаться, я прекрасно понимал, что они просто не могли удержаться, не стащив ключ у Марьи. Ценное и блестит? Значит оно им очень нужно!
— Ну и где штуковина? — Я ласково потрепал их по очереди по голове.
— В гнезде! — Гордо сообщила мне Сирин. — Мы птицы, значит у нас обязано быть гнездо с разного рода сокровищами.
— Вернете? — Уточнил я.
Птицы переглянулись, словно что-то решая между собой, и в конце концов кивнули друг другу.
— Сам заберешь! Мы покажем тебе гнездо! — Вот даже как, видимо это для них очень много значило, сейчас мне было оказано самое большое доверие из всех возможных, похоже, меня только что официально приняли в стаю, надеясь это не значит, что мне придётся с ними драться каждые пять минут.
— Показывайте. — Согласился я, и после недолгих объяснений снова завел машину.
Пруд в центральном парке Караваева выглядел по-осеннему уныло, вместо красавца гуся, на которого я любовался весной, теперь тут плавали скучные серые утки в огромном количестве, видимо, остановились тут отдохнуть в своем пути на теплый юг. Руси тоже не наблюдалось на дереве, птицы сказали, что она на зиму переезжает в институт, мол там какие то полуподвальные помещения, то ли затопленные, то ли там раньше была баня с бассейном, они в подробности не вдавались. Зачем им задумываться о таких мелочах? Зачем им вообще задумываться? Например, над тем, как я буду выглядеть, посреди дня, пытаясь взобраться на толстенную иву, в ветвях которой и укрылось то самое «гнездо», величайшая их ценность, сокровищница, спрятанная у всех на виду, прямо посреди центрального парка.
— Девочки. — Взмолился я. — Может все-таки просто принесете мне штуку? Ну честное слово, я уже не столь юн, чтобы по деревьям лазить, к тому же люди увидят.
— Пусть видят! — Вмешалась Алька. — Пусть все видят, какой ты у нас сильный и ловкий.
— Ну да! — Согласилась Сирин. — К тому же, там ни чего сложного, это ж Русина ива, там просто надо знать за какие ветки цепляться, все просто.
Я грустно вздохнул и осмотрелся еще раз, хорошо, что в промозглом сером парке никого не было, редкие мамочки, уже ушли домой пить горячий чай и спать в теплых постелях, и только я, как дурак сейчас обреченно смотрел на толстенную развесистую иву и пытался придумать убедительную причину, чтобы туда не лезть.
Убедить я пернатых так и не смог, поэтому поплевав на ладошки я уцепился за ветку и подтянулся наверх. Лезть и вправду было просто, главное знать, за что хвататься, русалка вон вообще без ног забиралась и ничего. Впрочем, подъем длился минут десять и стоил мне сил, нервов и содранной кожи на кистях рук. А когда я наконец то добрался до верхушки… Вот сейчас я должен был бы сказать, что вид, открывавшийся передо мной, стоил всех страданий, да черта лысого, обычный мрачный серый город в ожидании зимы, облетевшие деревья в парке уже не приятно желтые, а голые и мертвые, но тут среди ветвей, располагалось оно, гнездо. Обычное сооружение из веток, вороны строят такие сотнями, но вот внутри, по центру, на самом видном месте, лежала крупная золотая бляха, украшенная россыпью, блестевших даже в блеклых лучах осеннего солнца.
— Красиво! — Протянула Юна.
Я перевел взгляд с бляхи и улыбнулся, кроме ключа в гнезде на почетном месте лежали три золотых монеты, та плата, что я вручил птицам за службу, надо же, они не взяли ни монетой больше, Марью они обокрали без зазрения совести, а у меня не взяли ничего, кроме того, что я сам им дал. Кроме этого, тут были свалены и прочие сокровища, цепочки, сережки, стразы, осколки стеклышек, все, что птицам казалось хоть чуточку ценным, а вернее, красивым, на ценность им было наплевать, думаю, будь у Марьи какая-нибудь пряжка со стразами, они бы лучше сперли ее.
Я аккуратно, чтобы не потревожить ни веток, ни остальных сокровищ забрал из гнезда ключ и нежно потрепал девчонок по головам. Хорошие они у меня все же, шебутные чуток, но зато с ними не скучно.
— Ну и где тебя носит столько времени? — Встретила меня Варвара. Они с Марьей сидели у меня на кухне и пили чай с тортом. Причем на столе стоял не один, а целых три торта.
— Мне тут пожаловались, что ты обещал кое кому по торту и обманул. — По-доброму улыбнулась Искусница, наливая мне чай.
— Мы не жаловались! — Возмутилась Сирин. — Мы просто тебе про это рассказали и намекнули, что было бы не плохо, если бы ты их испекла! Мы не ябедничали! Мы схитрили!
— Да да! — Поддержала подругу Алька. — Мы коварные, это был наш план!
— Они хотели сказать мой план. — Поправила их Юна. — Это я все придумала! Я самая хитрая.
Секунда и началась очередная свара, я, не обращая на них внимания прошел на кухню, нежно чмокнул в щеку Марью, при этом поймав на себе ревнивый взгляд Варвары и уселся за стол. Это был очень тяжелый день, и теперь мне хотелось покоя.
— Да какого черта! — Вызверилась Марья, хватая мой смартфон. Телефон, не прекращая разрывался уже минут пять, мешая нам сосредоточиться на процессе, сначала мы просто пытались его игнорировать, потом она сбрасывала звонок раза три и вот опять. Она попыталась запихнуть проклятый аппарат под подушку, в которую до этого упиралась локтями, но звонок все равно было слышно, в конце концов она сняла трубку и матерно послала звонившего в задницу, после чего отшвырнула аппарат, и он то ли разбился, то ли настойчивый абонент все же понял, что звонит не вовремя.
Только через час, закончив все дела и вволю нанежившись в объятиях прекрасной девушки я встал и нашел на полу свой телефон, слава богу, аппарат был цел, с неудовольствие глянув на экран, я обнаружил целых четырнадцать вызовов с одного и того же номера.
— Не перезванивай. — Лениво пробормотала Искусница. — Это либо дебильный банк, либо злодеи с тупыми требованиями, ни с теми, ни с другими общаться не приятно. И те и другие подождут до утра. У тебя и так трудный день было, чтобы они еще и ночь тебе испортили?
Я окинул оценивающим взглядом ее обнаженное тело, посмотрел на телефон и выключил его, она была права и банк, и злодеи подождут до утра, если бы это было что, то важное, то Варька бы уже в стену стучалась и не с требованиями быть потише, а с сообщением о происшествии.
Марья потянулась как кошка, пристально глядя на меня, и я, отбросив телефон, прыгнул в ее объятия.
— Дим! Ну какого черта. — Вот насколько она была восхитительна ночью, настолько невыносима при свете дня, словно это были два совершенно разных человека, та Марья, страстная ненасытная раскованная, я бы даже сказал распущенная. И вот эта, стоявшая передо мной красиво отставив ножку, уперев руку в бок и тряся у меня перед носом вилкой. — Ну неужели сложно было вчера сразу помыть за собой? А сегодня торт присох и что? Ты думаешь я буду отскребать за тобой?
Причем ничего за собой отскребать я не просил, я вообще был против того, чтобы она мыла у меня посуду или прибиралась просто потому, что это неизбежно вызывало скандал на тему, что я невыносимая свинья.
Ну нет, строить с Марьей отношения просто невозможно, да что там отношения строить, с ней и жить то под одной крышей невыносимо, из плюсов только то, что она по квартире голышом ходит, да и то, это она не для того, чтобы меня эстетически порадовать, а потому, что ей так удобно.
— Дай я помою свою вилку. — Я попытался выхватить причину конфликта из ее рук, но она оказалась быстрее, вилка метким броском отправилась в раковину, а обиженно сопящая девушка повисла на моей шее.
— Дим! — Она пристально смотрела мне в глаза, и я понял, что не в силах сейчас на нее сердиться. — Не в вилке дело, вернее в вилке, но это мелочь. Просто ты такой свинтус, а меня это так бесит.
— И что? Сейчас ты скажешь, что ты меня бросаешь? — Я усмехнулся и мои ладони сжались на ее ягодицах.
— В смысле? — Она аж отстранилась от меня. — Сдурел что ли? Мы не встречаемся! Просто трахаемся пока я у тебя живу. Нет, ты мне нравишься и все такое, но встречаться… Нет! Я про то, что пока я тут, ты не мог бы соблюдать какие-то нормы совместного была, посуду за собой сразу мыть, стульчак на унитазе опускать? А он мне тут про отношения! Дурак! И вообще ты чего это удумал? Куда ты меня на стол усаживаешь, мы вообще то тут едим!
На самом деле, я Марью, как свою пассию никогда не рассматривал. Знал я таких людей, несмотря на то что я почти всю жизнь проводил на работе, я никогда себя не мог назвать трудоголиком, просто у меня другого выбора не было, кроме как пахать с утра до ночи, без перерыва на выходные. Я работу ненавидел, хоть и выполнял ее, а тут другое дело, единственное, что было важно в жизни для этой женщины, это работа, уверен, она даже с мужиками спала только по той причине, что где-то у себя в уме просчитала, что это повышает ее эффективность. Я это понимал, я с этим смирился, я старался взять от этого по максимуму, принимая на себя ее страсть ночами и роль друга днем. Друзья ведь всем нужны, даже трудоголикам.
Поэтому я и не стал продолжать никому из нас не нужный разговор на тему, почему она не считает меня достойным быть ее возлюбленным, закончив его в зародыше, причем самым приятным для нас обоих способом.
— Дима! Ты такой умный. — Марья страстно меня поцеловала, давая понять, что поняла и одобрила мои хитрые способы избежать конфликтов и ненужных разговоров.
— Ага, но не красивый. — Согласно кивнул я, когда она наконец то отстранилась. — Что у нас на завтрак?
— Омлет по-быстрому сейчас сварганю, да за работу. — Махнула она на меня рукой. — Я тебе не кухарка, чтобы разносолами тебя баловать. Ты телефон, кстати, включил? А то вдруг, тебе тоже поработать надо будет?