Оборотень же, поняв, что добыча улизнула взревел и принялся крутиться выискивая ее, он был в этот момент ослеплен яростью и даже не увидел, как его подруга упала на пол.
Волк серой молнией кинулся на оборотня, пока тот повернулся к нему спиной и вцепился клыками тому в бедро, оборотень снова взревел и принялся крутиться, но наш серый приятель, словно бультерьер повис на нем, сжимая зубы стальной хваткой.
Зверь ревел и неистовствовал, он то крутился на месте, то вставал на задние лапы, судя по всему, ему было очень больно. Наконец он попытался сесть на зад, и только в этот момент волк отцепился, опасаясь оказаться под его могучей тушей, медведь радостно взревел и развернулся было к ненавистному врагу, но в этот момент на него со спины накинулась Арысь-поле, снова принявшая свой звериный облик. Полина запрыгнула ему на спину и принялась неистово рвать ему загривок, словно пытаясь отомстить за свое предыдущее поражение.
Медведь отвлекся на Полинку, что позволило волку снова обойти его сзади и вцепить во вторую ногу. Я тем временем старался уползти подальше, чтобы меня просто-напросто не растоптали в этой схватке.
Оборотень наконец сумел скинуть с себя Арысь и тем же самым способом, как и до этого избавился от волка, на этот раз он повел себя умнее, отступив к стене, он уперся в нее спиной и принялся отмахиваться лапами от противников. Волк же с Полиной кружили вокруг него словно акулы, изматывая, заставляя выложиться по полной, потратив последние силы и без того измученного голодом и жаждой существа. Добило оборотня то, что он наконец увидел, что его спутница без движения лежит на полу, в этот момент внутри у парня словно надломилось что-то, его медвежья туша грузно осела на пол и он превратился обратно в человека. Именно в этот момент, так же быстро и грациозно из темноты бокового коридора выскользнула Марья и накинула ему на шею петлю, сплетенную из простой красной нити.
— Я же говорила. — Звонко рассмеялась блондинка, затягивая петлю на шее оборотня. — Нитка, да иголка, вот мои инструменты. Попытаешься обернуться, она тебя удавит. — Сообщила она парню, после чего поспешила ко мне. — Дим! С тобой все в порядке.
— В порядке, — Хмуро ответил я. — Вот только я очень сильно за тебя испугался.
— Естественно. — Она села рядом со мной прямо на пол и обняла за шею. — Это все, потому что ты меня любишь, и даже готов за меня жизнь отдать, хотя тебя об этом никто и не просил.
— А остальные…
— А с остальными, ты просто спал. — Как-то легко и беззаботно сообщила мне блондинка, не давая мне закончить фразу и наговорить глупостей.
— Что это было? — Я кивнул на Кикимору, переводя тему. Я был сейчас не готов говорить о любви к ней, была еще Яра, Василиса. Мне скоро придется делать выбор между ними и признание в любви Марье, да еще и в такой момент, этот выбор сделает слишком очевидным, хотя она и права, я действительно ее люблю и похоже, что она тоже меня любит. Но есть Яра… Я попытался отбросить ненужные мысли.
— Игла, это что-то из сказки про спящую красавицу. — Пожала плечами Марья. — Не то, чтобы я как Кощей решила зациклиться на сказках, просто сочла, что для меня подобная штучка будет и полезна, и удобна и подойдет к образу, а нитка, ну просто шнур, крепкая, не рвущаяся. Тоже штука полезная, режется легко, а вот порвать невозможно, он сродни той ткани, из которой я пошила нам куртки, она просто не знает, что такое рваться и всё.
— Да уж, — Произнес я с некоей тягостью. — Подготовилась.
— Еще бы. — Лучезарно улыбнулась мне блондинка, ласково поглаживая по голове. — Я же перестраховщица, у меня всё продумано.
— Слушай. — Задал я наконец интересующий меня вопрос. — А чтобы Кикимору пробудить ее теперь нужно принцем целовать или достаточно иглу достать?
— А вот это секрет. — Усмехнулась Марья. — Мы, конечно, своих без нужды не убиваем, но и эту тварь я безнаказанно отпускать не собираюсь, ее теперь хоть королям на поругание отдавай, хоть иглу доставай, все равно не проснется, говорю же, для меня сказочные стереотипы не более чем условность, а дама эта, она теперь больше предмет, чем человек, не мертвая и не живая, когда выберемся, отправится она в хранилище запретных артефактов, чтобы место не занимать.
Коридор при этих ее словах огласило рыдание, это медведь оборотень, осознав сказанное впал в истерику, все же никогда мне не понять причин, почему эти парни хвостом ходили за Кикиморой, может у них была такая странная извращенная любовь, может какая иная глубокая связь, да мне и плевать. Вся их история, она странная, чрезвычайно одаренная девушка, которая благодаря своим талантам могла бы стать миллионером, но предпочла встать на путь преступления и группа странных парней, к ней привязанных до безумия и готовых идти за ней на край света не взирая ни на что.
— Собираться надо. — Констатировала Марья. — Хватит нам шариться по подвалам.
Пока я упаковывал труп медведя в сумку, волк перетаскал наших пленников и вернулся за мной. Марья с Полиной помогли мне взгромоздиться ему на спину и уже через минуту, я мешком свалился на пол штаб-квартиры братвста, где ко мне тут же кинулись Варвара со Златой.
— Дим! — Краса заглянула мне в глаза. — Как ты? Все хорошо?
— Да все с ним нормально. — Притворно холодно вместо меня ответила ей ведьма. — Для него норма быть побитым и поломанным, у этого парня скоро иммунитет выработается к моим зельям. Дим! А ты не специально все это с собой творишь? Может у тебя тяга к суициду?
— Может. — Не стал спорить с ней я. — Но не сегодня. Сейчас у меня тяга к уютной кровати и сытному обеду. Девочки, я домой хочу! Мне все эти приключения осточертели, сил нет!
Глава 20
Васильковые глаза, как же они прекрасны, вот только взгляд встревожен и всегда румяные щечки сегодня бледны.
— Все не так как выглядит. — Заявила мне Василиса, нервно теребя краешек одеяла.
Она заявилась ко мне с самого утра, только сегодня не направилась на кухню ставить кофе и раскладывать по тарелочкам круассаны и даже не влезла, недовольно кряхтя ко мне под одеяло, дразня обнаженным телом. Она просто сидела на краю кровати, нервно теребя краешек одеяла и дожидаясь, пока я проснусь.
Ждать чем у них там закончатся дела в Институте я не стал, свалил давно знакомым тайным ходом, тем самым, которым впервые и попал в Институт, и отправился к себе, в теплую и уютную кроватку, где и проспал до полного выздоровления, а проснувшись обнаружил рядом с собой Василису.
— Ты не использовала роман со мной, чтобы спровоцировать Кощея на конфликт? — Я лукаво приподнял бровь, если честно, я прекрасно знал, все, что она мне сейчас скажет, и надо сказать, меня это устраивало. — Василис! — Я положил ладонь на колено девушки, отчего она вздрогнула. — Я не в обиде, не в претензии. Нам с тобой было хорошо и знаешь мне не нужны от тебя оправдания, я все понимаю и принимаю. Я люблю тебя.
— И я люблю тебя. — Она склонилась ко мне и чмокнула в щеку, после чего убрала мою ладонь со своего колена. — Как брата… Все что я делала, было во благо Института. Мне нужна была провокация, всем провокациям провокация, и тут подвернулся ты. Я сначала хотела тебя просто затащить в постель, снадобья всякие подсовывала, потом мне стыдно стало, а потом…
— Потом я стал для тебя родным и близким, но процесс то должен идти своим чередом. Тебе нужна была измена, интрижка на стороне, причем такая, которая выбьет Костю из колеи, от которой ему снесет крышу, и он начнет действовать импульсивно и жестко.
Василиса начала стремительно краснеть. После чего резко обняла меня прижимая к груди.
— Ты стал для меня всем, но Институт превыше всего. — Наконец выдохнула она. — Но теперь, это должно закончиться, мы с Костей снова должны стать парой, символом стабильности Института, единым и нерушимым…
— Но не имеющим больше единоличной власти. — Я крепко обнял ее в ответ. — Я же говорю, Василис, ты можешь мне ничего не объяснять, я все прекрасно понимаю, я слишком хорошо тебя знаю. — Моя рука скользнула по ее спине и одним ловким движением пальцы расстегнули ей лифчик.
— Дурак! — Девушка со смехом выпрямилась и сделала вид, что собралась отвесить мне пощечину, но вместо этого ласково провела по щеке кончиками пальцев. — Между нами больше ничего не будет. — Наконец произнесла она, будто через силу. — Это первое условие. Костя не изменяет мне, я не изменяю ему, не знаю уж сумеет ли он сдержать слово…
— Но если не сумеет, то я все равно буду уже с другой, с единственной, так что… Это прощание нас как любовников, но приветствие, как друзей.
Василиса протянула мне ладонь для рукопожатия, после которого очень ласково поцеловала в щеку.
— Повезло ей… — С неким сожалением произнесла она.
— Ей могла быть и ты. — Я скинул одеяло, и не обращая внимания на наготу, поднялся на ноги, которые уже совершенно восстановились. Стесняться Василисы я не стал и вряд ли буду когда-нибудь, слишком многое между нами было.
— Ненавижу эти твои футболки. — Буркнула она, глядя на то, как я надеваю сначала трусы а следом застиранную черную майку с надписью «Глубоко фиолетовый», я на это лишь пожал плечами, все, больше она не будет рвать их на мне в порыве страсти, этот период наших отношений закончился, но может наступит другой, или не наступит, может быть я вообще решу, что Караваев стал для меня тесен, уеду отсюда и никогда не вернусь.
— Василиса Андреевна, а можно Вас попросить об одном одолжении? — Я повернулся к ней и с ласковой улыбкой взглянул ей в глаза. Та вопросительно вскинула подбородок. Нет все же она очень красива, просто невероятно, и то, что я пусть и ненадолго, но обладал этой женщиной, было счастьем. — Мы можем завтра с утра собрать тут, именно в этой квартире, нынешнее руководство Института?
— Ты нашел его? — Василиса вытаращила на меня глаза. — Ты понял?
В ответ я лишь пожал плечами и загадочно улыбнулся, после чего так же молча направился на кухню. Отвечать я не собирался, интрига есть интрига, да и не уверен я ни в чем до конца, а проверить никак не получился.