С нашей стороны все было не так радужно как обычно. Парочка прибывших сегодня здоровяков полегла и все по глупости. Говорил же я сидеть в укрытии и стрелять по врагам не высовываясь, но нет же, поднялись на ноги, вскинули свои печенеги и поливали стоя, вот пуля их и нашла. Также были и раненые — трое, у двоих так… по касательной, можно сказать царапина, но вот одному парню снайперу сильно досталось. Пуля вошла бойцу в живот и осталась там. Была большая кровопотеря, но среди бойцов Михаила нашелся опытный медик, уже не раз латавший своих товарищей. И пока парни собирали трофеи, срывая нашивки с формы погибших адептов, седовласый, бородатый мужчина провел операцию по извлечению пули. Парня перевязали и на носилках унесли в пещеру, как сказал медик, шансов у него пятьдесят на пятьдесят. Настроение от таких новостей конечно же ухудшилось, но все взяли себя в руки и принялись за работу
Я собрал всех в одном месте и предложил сработать сейчас максимально авантюрно. Упускать возможность со вторым батальоном было глупо, поэтому мы быстро переоделись в черные одежды, нацепили на себя сорванные нашивки, оторвав перед этим шевроны батальона смерти. И, вооружившись до зубов, под покровом ночи двинулись к городской стене.
План был максимально прост — сейчас мы начнем активно работать по стене, создавая очередную суматоху, затем устроим настоящий балаган, начнем орать, палить в разные стороны, взрывать гранаты, имитируя сражение. А затем быстро выскочим из леса под видом батальона, который ценой жизни своих товарищей умудрился уничтожить нас. Двигаться мы будем быстро и при этом нести якобы раненых людей, а когда подойдем к стене и ворота откроются, рванем на прорыв.
Михаилу мой план показался максимально дерзким и самоубийственным, но он уже давно был наслышан обо мне и поэтому перечить не стал. Настроение у меня было боевое и в кои то веки у меня было хорошее предчувствие, видимо на одного бессмертного сегодня станет меньше. Если нам сейчас удастся снять всю верхушку командования, то считай, что больше половины дела выполнено.
Разделившись на три отряда и каждому обозначив четкие маршруты движения, указывая на места опасностей, я всем обрисовал конкретные задачи и в случае, если их начнут зажимать, запрашивать помощи у остальных. Еще я отправил несколько водителей за техникой, на всякий случай, старый-добрый Бумеранг может нам очень пригодиться, если нас зажмут в кольцо. Дорога конечно не близкая и парни быстро не обернутся, но если сильно поспешат, то к утру уже будут на месте. Закончив с инструктажем, мы экипировались и двинулись к городской стене.
Шмели штука чертовски хорошая и опасная, но при этом крайне тяжелая, мое почтение парням, которые терпеливо донесли до нас эти комплексы. Шли быстро и молча, все же впереди предстоит тяжелый бой и каждый в такие минуты предпочитает помолчать, подумать о своем, о любимых и близких, ведь каждый понимает, что для него это может быть последняя битва. Акелла сегодня шел рядом со мной. Задача у него была одна единственная, а именно, вытаскивать раненых из-под обстрела. Он все же здоровенный и сил ему хватает, я его этому учил во время тренировок с парнями, и он хоть и с неохотой, но делал.
Прибыв к уже изученной нами кромке леса, что вся была истоптана и изрезана колесами различной мототехники, мы разделились на группы и заняли позиции. Рома разместил своих снайперов и начал работать первым, вырубая все прожектора и охрану, стоящую на стене. Следом почти одновременно раздались залпы Шмелей. Реактивные снаряды, изрыгая пламя, набирая скорость, рванули вперед и при соприкосновении со стеной вспыхнули яркие вспышки, сопровождаемые громкими взрывами. Кирпичная крошка разлетелась по сторонам, оставляя на месте взрыва огромные дыры. Бойцы быстро перезарядили установки и по готовности продолжили стрельбу.
Что же там творилось у адептов — было страшно подумать, крики вой, наши снайперы не давали врагу даже посмотреть в сторону леса, а Шмели тем временем все летели и летели, уничтожая заграждения.
— Достаточно! Теперь концерт! — подал я команду в рацию и уже через несколько секунд в лесу началась возня.
Парни орали во всю глотку, палили из автоматов в разные стороны, всюду летали гранаты, создавая яркие вспышки в лесу, а адепты, стоящие за стеной, пытались понять, что вообще сейчас происходит.
Закончив концерт мы собрались в кучу, загрузив часть бойцов на носилки, кого-то взяли под плечи и быстрым шагом пошли к стене.
— Не стреляйте! Свои! — громко прорычал я двигаясь впереди.
Стоило нам отойти немного от леса, как нас осветил прожектор.
— Выруби нахрен! А то я сейчас подойду и эту лампочку тебе в задницу вставлю! — заорал Герасим.
И это помогло, прожектор конечно же не выключили, но отвели в сторону. Наши нашивки были хорошо видны в свете прожектора из-за своего кислотно-салатового цвета. Я видел, как адепты суетились на стене, один из них кому-то докладывал по рации. Толик в этот момент слушал их частоту и все передавал мне прямо в гарнитуру.
— Они повелись, только что прошел доклад, что батальон Чумы уничтожил врага в лесу, но при этом понес большие потери и сейчас приближается к воротам. Им приказали оказать вам содействие.
— Вот и славно. — пошептал я себе под нос, поправляя автомат, висящий у меня на груди.
Глава 22
г. Новосибирск, кабинет командующего легионами Братства возрождения нового мира. Стрельников Алексей Афанасиевич, подполковник ВДВ на пенсии.
Афанасич как обычно сидел в своем кабинете за рабочим столом. Он разглядывал старые карты местности, изучая перспективные места для проведения раскопок. За окном уже во всю царила ночь, а он, попивая очередную чашку горячего кофе, еще и не думал о сне. Командующий ждал доклада от своего сына, командира батальона чумы.
Стрельников решил действовать, ему надоело, что противники каждый день приносят ему неприятности, действуя исподтишка, это сильно действовало на нервы всем, особенно власть имущей элите, которая так сильно любит свою жизнь и держится за комфорт руками и ногами. Да и планы по созданию сильнейшей империи тоже ставятся под угрозу, а Афанасич хотел войти в историю как великий военачальник. Поэтому он решил действовать кардинально.
Командующий собрал все основные свободные силы и отправил их в Томск. Это было авантюрным решением, все же пришлось оголить второй берег, сильно сократить охрану, но, если все будет продолжаться в том же духе, то скоро охранять вообще будет некому да и нечего. Плюс ко всему армия пошла на город вслепую, разведка толком не проведена, доподлинно неизвестно какими силами располагает город и как у них устроена оборона. Но командующий уверен, сильнее, чем у него армии в этом районе быть ни у кого просто не может. Макс будет вынужден отступить и отправиться на защиту, а еще однозначно попробует устроить диверсии прямо по пути, но тут все было продуманно. Для этого Афанасич переодел батальон войны в обычную форму и растворил его среди обычных бойцов, чтобы те круглосуточно следили за каждым бойцом и в случае появления чужого в рядах тут же схватили или уничтожили его. А батальон чумы, отойдя на большое расстояние, отколется от основных сил и лесами двинется обратно, прочешет окрестности на случай, если Макс все же решит остаться.
— Товарищ командующий, началось! Опять! Стреляют чем-то мощным, они ломают нашу стену! — влетел адъютант с плохими новостями, распахнув дверь в кабинет.
— Да чтоб тебя! — в сердцах прорычал Афанасич, ударив кулаком по столу, от чего перепуганный юноша аж подпрыгнул на месте. — Все никак не угомонится, ну ничего пусть стреляет, мой мальчик уже должен быть рядом. — зловеще улыбнувшись прошипел Афанасич.
— Какие будут распоряжения? — уточнил адъютант, с опаской глядя на командующего.
— Никаких, держать оборону, не подставляться и наблюдать, обо всех изменения сразу докладывай мне!
— Есть! — ответил адъютант и выбежал из кабинета.
Почему он не ушел? В чем задумка? Взводом напасть на нас? Глупость, но стены то он ломает не просто так, а откуда у него такое оружие и из чего он вообще стреляет? Запросил подкрепление? Возможно, но зачем тогда действовать так грубо и в лоб?
— Точно! Макс таким образом хочет вынудить меня развернуть войска, перетянув битву к нашим стенам! Ага, просчитался, щенок! И не таких обламывал! — ликующе закричал командующий, радостно разведя руки в стороны.
— Господин, прошел доклад со стены! Огонь прекратился, точнее перестали стрелять в сторону города, но в лесу сейчас идет какое-то сражение. Слышно пальбу и человеческие крики. Разрешите открыть по ним огонь из крупного калибра? — отчитался вбежавший адъютант.
— Ни в коем случае, это наш батальон Чумы зашел к ним с тыла. Все, нет больше противника, теперь им не выкрутиться! Попались голубчики! Пусть наблюдают, жду от тебя хороших новостей! Если они смогли пленить Макса, то пусть сразу ведут его ко мне. — довольно улыбаясь ответил Афанасич предвкушая легкую победу и новых рабов.
Адъютант опять удалился из кабинета, а командующий закурил на радостях последнюю сигарету из пачки, скомкав ее в кулаке, как профессиональный баскетболист запустил ее в урну, стоящую в противоположном углу кабинета, но промахнулся.
— Господин, стрельба прекратилась, все как вы и сказали — из леса вышел батальон чумы, у них большие потери, несут на себе много раненых, пленных среди них нет. — в очередной раз отчитался адъютант.
— Хорошо, комбата сразу ко мне! — ответил довольный командующий.
— Будет сделано! — радостно отсалютовал адъютант и скрылся в приемной.
Жаль, что без пленных, но парни были в своем праве убить там всех, в отместку за брата. Интересно, что стало с Максом? Убили? Возможно, но он сука хитрый, просто так не сдался бы, мог конечно убежать, но это уже мало ему чем поможет. Его лучшие люди уничтожены, а значит ему больше нечем будет сражаться!
— Господин! Батальон чумы предал нас! Я не все понял, но кажется они устраивают переворот! Бойцы напали на караул на стене и убивают каждого бойца! — с ужасом на лице вбежал в комнату адъютант и со страхом в глазах начал докладывать Афанасичу новую порцию информации.