и» — шестьдесят километров в час. Если выжать из движков максимум возможного — восемьдесят. Взрослые туннельщики разгоняются до сотки, и это не предел. Под землёй! Нам не уйти и не отбиться.
В глазах кэпа была обречённость.
Я это увидел, когда он отворачивался.
Поднявшись по металлическим скобам, приваренным к стене, я оказался на крыше капитанского мостика. Самая высокая точка Крепости, между прочим. Степной ветер растрепал волосы, накрыл запахами трав. А ещё меня покоробило от чудовищного лязга, грохота и гула, издаваемого адской машиной, на которой мы путешествовали по этому свихнувшемуся миру.
Ухватившись за металлические поручни, я посмотрел вдаль.
Прямо на нас двигался земляной вал.
Разнотравье вспучивалось, трескалось, летело комьями во все стороны. Ветер сносил пыль к условному западу, вот только о каком «западе» могла идти речь, если багровое око ни разу на моей памяти не коснулось горизонта?
Грим, не дрейфь.
Если ты и умрёшь, то не сегодня.
Не в этом путешествии.
Энергия ки уже бурлила в моих каналах, аура расширилась, впитывая в себя больше силы. Здесь и сейчас я совершу то, что обычным псионикам РИ и не снилось.
Концентрируюсь на приближающемся монстре.
Степь уже содрогается от мышечных сокращений червя, вибрация передаётся на поручни. Утробный рёв, или даже стон, накладывается на механический гул Крепости.
Когда расстояние между «Селенгой» и хищником сократилось до сотни метров, тварь ушла в глубину. Кому-то покажется, что туннельщик потерял интерес к своей жертве, но нет, это не так. Всё упирается в способ охоты этих существ.
Выждав несколько минут, я заметил, что почва в радиусе километра слегка просела. А затем наружу вырвался пылевой столб. Невероятных размеров тварь нависла над нами, расстелив свою тень по травяному покрывалу, изогнулась и раскрыла четыре лепестка бездонной пасти.
Передо мной — первобытная мощь.
Ужас глубин.
Хотя… не сравнить с Легендарной Тварью, в эпичной битве с которой я пал много лет назад.
Туннельщик представлял собой гору плоти, защищённую накладывающимися друг на друга хитиновыми пластинами. Кое-где я заметил выщербины от попаданий каббалистических снарядов. Глотка монстра была огромной, туда поместилась бы вся «Селенга» без остатка. На меня повеяло таким смрадом, что к горлу подступила тошнота.
Я ударил в тот момент, когда лепестки раскрылись полностью.
Шквал огня. Родовая техника Володкевичей, многократно усиленная и накачанная энергией под завязку. Не простое воспламенение, но боевая магия, которой я пользовался в прошлом мире. Плотный столп жидкого огня, вырвавшийся из ниоткуда и влетевший прямиком в пасть чудовища.
Рёв едва не оглушил меня.
Животное содрогнулось и начало проваливаться под землю, одновременно закрывая лепестки. Пришлось трансформировать столп в шаровую атаку и взорвать этот снаряд в утробе существа. Яркая вспышка, звук лопнувшего арбуза и разлетающаяся по окрестностям дрянь.
Кэп успел сменить направление, объезжая червя по широкой дуге, но нас всё равно забросало внутренностями, серым веществом, кровищей и слизью.
Створки люка захлопнулись.
Стою, весь покрытый липкой дрянью, а в нескольких сотнях метров от нас мёртвая туша валится на землю. Крепость основательно тряхнуло, но я крепко держался за поручни.
Вслед за слизью пришла пыль, поднятая рухнувшим созданием.
Гадство.
Попробуй отмыться теперь…
Я с наслаждением мылся, игнорируя возмущённый писк индикатора. Красный огонёк предупреждал, что я исчерпываю лимит. У нас, естественно, был замкнутый цикл очистки воды. Ни одна капля не пропадала впустую. Но в душ ломились многие, а мне, как великому спасителю экипажа, просто уступили очередь.
Но пора и честь знать.
Завинтив кран, я сдвинул одну из секций, достал свежее махровое полотенце, насухо вытерся, и отправил использованную вещь в блок с грязным бельём. Никто не занимался стиркой и сушкой вещей во время экспедиции — вместо нас всё делала автоматика.
Жму на кнопку и отправляю старые шмотки в отсек прачечной.
Комбинезон пришлось выбросить. Ни один порошок не отстирает ту дрянь, что налипла на меня после уничтожения туннельщика.
Одевшись во всё чистое, я покинул душевую кабину.
Комбинезон хранился в шкафчике общего бокса раздевалки. В соседних кабинах шумела вода. Уже направляясь к двери, я увидел своё отражение в зеркале. Среднего роста парень в экспедиционной униформе с нашивками Дома Волка. Сам я не из клана, работаю по контракту вольного наёмника. Лицо спокойное, благородное. Волосы тёмные, стрижка короткая. Я уже несколько лет предпочитаю носить полубокс, отправляя лесом парикмахеров с их кропами и канадками. Глаза карие. Скулы настолько острые, что о них можно порезаться. Во взгляде прослеживается нечто хищное, но это у меня из прошлой жизни. По моему телосложению не скажешь, что я большую часть свободного времени провожу в тренажёрных залах и додзё. Но это там, за Порогом. В мире, который бесконечно далёк и нереален для вахтовика-экспедитора. Здесь же ограничиваюсь тем, что подворачивается под руку. То есть — полом. Планки, отжимания, растяжка…
В общем, я не гонюсь за мышечной массой.
Превращаю своё новое тело в совершенное орудие — функциональное и безотказное. Тяжело, между прочим. Учитывая тот факт, что мой предшественник в детстве был редкостным рохлей.
Покинув банно-прачечный сектор, я оказался в тесном тамбуре, из которого можно за несколько минут добраться до жилых отсеков. Внезапно захотелось подышать свежим воздухом, благо предоставилась такая возможность. Моторы работали на холостом ходу, экипаж вышел на незапланированную уборку — отдраивать корпус от слизи и внутренностей дохлого червя.
Выбравшись на верхнюю палубу, я увидел копошащихся людей со шлангами, из которых под давлением били воздушные струи с какими-то очищающими добавками. Вони стало поменьше, но я уловил запах чистящих средств.
Большую часть палубы успели привести в порядок. Сейчас, насколько я понял, прочищали траки, орудийные башни, радары и прочие надстройки. А ещё мой зоркий глаз заприметил Эрика Картмана, который устанавливал рядом с гниющей горой плоти радиомаяк. Интересно, зачем.
— Мы связались с ребятами из Карагая, — рядом встал бодрый и свежевымытый Лич. От командира расчёта пахло чем-то морским, освежающим. С озоновыми нотками. — Они пришлют бригаду старателей и разделают эту тушу.
— А что там ценного? — удивился я.
— Сразу видно, ты не ходил дальше Третьего Круга, — хмыкнул Лич. — Броня туннельщиков — одна из самых ценных в мире. Лёгкая, прочная, держит прямые попадания снарядов. Она стоит бешеных бабок. И это наши трофеи, парень. Что-то отстегнём за работу, но потом можно будет получить на складе свою долю. Или деньгами Волки отдадут, если захочешь.
— И много заплатят? — мне стало интересно.
— Увидишь, — Лич многозначительно подмигнул.
Вахта оказалась самой тяжёлой, непредсказуемой и прибыльной за всё время моих путешествий по Пустоши. Мобильные Крепости считаются безопасными в отличие от вездеходов геологической разведки и добывающих харвестеров. Но и с нами случаются неприятности. Я, кстати, долго не мог понять, почему здесь не летают дирижабли, потом мне объяснили. И дело не только в своеобразных законах физики, но в крылатых хищниках, с которыми я познакомился позже.
— Рост! — голос принадлежал нашему радисту, высунувшемуся из бойницы мостика. — Получи радиограмму. И прими мои искренние соболезнования.
Глава 3
Я склонился над журналом для записи текста радиограмм.
Сообщение выглядело так:
Ростиславу Володкевичу, «Селенга». Отправитель — Порт-Архаикум.
Получены сведения о гибели всех представителей вашего Рода. Чтобы вступить в законные права наследника, свяжитесь со стряпчим И. А. Бенедиктовым, прибывшим в Никополь для личной встречи. По возможности, радируйте о получении.
Адрес господина Бенедиктова прилагался.
Я перечитал сообщение несколько раз, выискивая ошибку. Всё это выглядело как… даже не знаю. Идиотский прикол? Не могу я ничего унаследовать — меня с позором изгнали из Рода. Отец лично переписал завещание на одного из своих младших отпрысков. Да и как, демоны вас подери, мог погибнуть ВЕСЬ Род? Там что, клановая война началась? Вот только один нюанс — я появился на свет у вольных аристо, которые никогда никому не служили. Планировали вступить в клан, но лет через пять-шесть. Володкевичи жили в Туровской губернии и не были связаны присягой Великому Дому Рыси. Война Родов? И когда успели…
— Крепись, мужик.
Это радист.
Ну, мне наплевать, откровенно говоря. Я был чужим в этой семье и не собирался играть по их правилам. Как только я понял, что в этом мире есть Врата, за которыми простирается Пустошь, появилась цель. Вернуть утраченную силу и подготовиться к любым неожиданностям. Уж больно напоминала мне эта Пустошь наши Демонические Поля, откуда испокон веков лезла всякая дрянь.
Поблагодарив радиста, я отправился к себе в каюту.
Завалился на койку и погрузился в воспоминания.
День, когда умерла мать.
При невыясненных обстоятельствах.
Через несколько лет я попытаюсь выяснить, что же произошло на самом деле, и это мне не понравится. Графиня Володкевич-Ружинская, первая жена главы Рода, поехала в Туров за покупками, но что-то пошло не так. Взрыв на автозаправке. Такое случается редко, поэтому о катастрофе много писали. Графиня ехала на родовой машине с личным шофёром из числа доверенных слуг. По дороге свернули на АЗС. Август, жара. Бабахнуло знатно — волна распространилась на несколько километров. К счастью, там не было жилых районов, и почти никто не пострадал. Ну, кроме мамы, её водителя, какого-то байкера и курьера-простолюдина. Погиб ещё один заправщик, продавщица в кафе-магазине чудом уцелела. Но это всё частности. Суть в том, что я скептически отношусь к воспламенениям, если речь заходит о семье пирокинетиков.