– А ты расскажи мне, что ты знаешь, – Илега подалась ушком к птичке. – А я тебе пё-ё-ё-ёрышки почи-и-и-ищу.
– А как же загадка? – скуксилась Морозница.
– Воло-о-о-осики причешу-у-у-у.
– Неизвестность пугает больше…
– Обруч самой Лешей подарю. Только представь себе! Обруч богини! А ведь вы обе жгучие брюнетки. Тебе пойдёт!
Витра замолчала. И Илега поняла, что нащупала правильный подход к вестнице беды.
Та слегка потопталась на руке горничной, а затем подалась-таки к ушку любопытной русовласки.
– Я не вижу чёткой картины. Мне доступны только отголоски мыслей богини. Это кровопролитие устроили две дриады. Одна из них напугана и ощущает себя загнанным зверем, а другая – лояльна Ганнибалу. То, что произошло в торговом центре – результат их схватки. По крайней мере, мне так кажется…
Илега выслушала и кивнула.
Информация не точна. Витра могла неправильно истолковать видения… или как она там воспринимает обрывки информации, прилетающие от богини?
Другой вопрос, что информация о двух дриадах была железобетонной. Тут ошибки не имелось. Как и в том, что дриады по отношению друг к другу не дружелюбны.
Судя по всему их предыдущее столкновение окончилось “ничем”. В смысле, одна из них отбилась от другой и сбежала.
А куда сбежала?
Ясное дело, за кордон. То есть, оцепление, даже прилетевшее на всех парах, опоздало. Иначе Морозница не рассекала бы тут с криками о грядущих смертях.
Илега потянулась к витрочке и поцеловала её в щёчку, аккурат под коротким цветастым пушком, напоминающим густые тени, обрамляющие глаза.
– Спасибо тебе, красавица ты наша жуткая. А как выглядят дриады ты не уловила? Отличительные черты?
Та задумалась, а затем мотнула головой.
Девушка нахмурилась и надула губки.
– Совсем-совсем ничего?
– Кое-что есть. Но я думаю, что если я скажу тебе, ты точно ничего не найдёшь. Я успела ранее стать свидетельницей того, как искажаются видения. У богини ассоциативный ряд бывает очень сложным или неочевидным, строящимся на информации из прошлой жизни.
– Хорошо, – вздохнула Илега.
Горничная решила не спорить с мистической птицей. Вместо этого она достала из сумочки мобильный и ткнула несколько раз носиком в экран, чтобы набрать возлюбленного.
По счастью тот снял трубку быстро.
– Алло? Лега? – услышала девушка размеренный бас Гало. – Прости, я не могу говорить долго.
– И не надо. Не нужно, чтобы ты долго говорил. Это были дриады. Две. Они подрались. И успели выйти из оцепления. Сейчас бродят где-то неподалёку.
– Откуда инфа?
– От витры.
– Надёжность низкая. Даже если витра не хочет тебя обмануть, не факт, что ей не сливают дезу в видениях.
Илега закатила глаза.
– Ты слишком полагаешься на факты. А надо просто верить! Этого вполне достаточно!
– Верить… да, витру создала Лешая, но её тёмная сторона. Перловка. Тот факт, что наша светлая Броня её приняла, не означает, что птице можно доверять.
– Но принимать во внимание-то стоит! – слегка закипела девушка.
– А мы и примем, – Гало оставался невозмутим. – Как и примем во внимание тот факт, что о катастрофе в ТЦ витра заранее не знала.
Девушка убрала телефон от уха и поднесла к лицу. Хотелось смотреть в глаза молодому человеку – хотя бы его фотографии – произнося следующую угрозу. Кстати, на фото возлюбленный объедался мачжурской лапшой, сохраняя при этом неизменно пофигистичное лицо. Тогда Илеге казалось забавным запечатлить Гало хомячащим. Сейчас же фоточка бесила.
– Тогда прими во внимание, что я пойду и найду дриад! И тебе будет стыдно, когда я это сделаю! И поможет мне в этом витра! И вообще! – у девушки закончились аргументы. – Вот!
Она сбросила звонок и застыла с телефоном в руке, решительно глядя вперёд.
Через три секунды Морозница мотнула головой и задала вопрос:
– И-и-и… чего мы ждём?
– Когда он осознает, что не прав, перезвонит и извинится!
Витра молчала пару секунд.
– Он не перезвонит.
После ещё одной недолгой паузы Илега устало вздохнула.
– Да, наверное, ты права. Он не перезвонит. Не в его это характере. Я просто выдаю желаемое за действительное. Ладно, пошли искать дриадок.
Морозница тихонько кашлянула.
– Я бы и рада помочь, но…
– …но у тебя нет полных сведений, я поняла.
– ... но… я хотела сказать, что это противоречило бы воле богини.
– Не противоречило бы.
Витра устало опустила голову.
– Ты права, не противоречило бы.
– Ну так что? – подмигнула девоглавой птице горничная.
– Я знаю только что кровопролитие произойдёт где-то здесь, – честно призналась Морозница.
– А я знаю, что одна из дриад находится в бегах. Она напугана. Напугана чужими силами и бесконтрольностью своих. А это означает, что она попытается скрыться там, где, как ей кажется, будет находиться меньше людей.
– Школа! – вдруг воскликнула витра и довольно расправила крылья.
Илега посмотрела на птицу, как на умалишённую.
– В школе есть люди. Много людей. Причём маленьких. Их жальче, чем больших человеков. Это работает так. Поверь мне. Я знаю.
– Я не об этом! – Морозница мотнула головой так сильно, что несколько прядок вновь упали ей на лицо. – Когда произошла катастрофа в торговом центре, полиция не только оцепила его, но и велела эвакуировать ближайшие школы. Понятия не имею зачем. Быть может, у них имелись основания полагать, что Ганнибал устроит серию терактов. А, может, потому что такая инструкция в принципе существует и её выполняют всегда...
– А ведь то-о-очно, – протянула девушка. – Если произошла беда рядом, значит имелось много умерших насильственной смертью. Это даёт повышенный шанс на возникновение коллективного призрака. А нам по технике безопасности рассказывали, что дети в такой ситуации более уязвимы для одержимости, в том числе и групповой.
Она ударила себя основание ладони по лбу.
– Вот же я балда! Любые близкие скопления детей надо разогнать, пока не будет произведён акт экзорцизма! Даже если раньше про это забывали, то после Ковача уж точно припомнили и смахнули пыль со старых инструкций. Ну, побежали! Говори, где в этом квартале ближайшая школа?
– Эм… – витра скуксилась. – А мы не будем брать с собой охрану там? Полицию хотя бы? Может, твоего суженного-некромага?
– Они все страшные, а я – миленькая, хи-хи! Напугают ещё дриадку и будет новая волна кровопролитиев!
– Но…
– Гало поймёт, куда я делась. Такую девочку, как я, потерять в толпе сложно.
– Тебя совсем не беспокоит твоя грядущая неминуемая гибель? Тебя же убьют! Ты же умрёшь!
– Ну, коль убьют, так умру. А потом меня воскресят. Делов-то?
– Умирать больно, – постаралась воззвать к рассудку девушки птица.
– Смотря как именно, – отмахнулась горничная. – Я уже умирала разок: ты же в курсе, что я – попаданка?
– Ничему тебя та смерть не научила, – Морозница расправила могучие крылья и взмахнула ими, тревожа мирно лежащий на плечах и волосах Илеги снег. – Ступай сама, если такая уверенная. Я же донесу об этом юной хозяйке. И не говори потом, что я для тебя ничего не сделала.
Едва только витра покинула живой насест, девушка тут же принялась разминать уставшую удерживать столь крупное создание руку.
– Бу-бу-бу, – пробубнила себе под нос горничная. – Ладно, значит, у меня мало времени.
И Илега побежала. Благо, гололедицей тут не пахло, благодаря тому, что ответственные за его устранение службы “слегка опасались” гнева богини, уделяющей много внимания мелким коммунальным проблемам. Если бы с данным вопросом дела обстояли иначе, камеристка Лешей не решилась развивать высокую скорость при всём своём навыке бега на каблуках, сколь сильно бы девушка им не гордилась.
Но то беды Илеги из какой-нибудь параллельной вселенной, а не из этой. Здесь и сейчас её больше беспокоили зеваки, умудрившийся каким-то образом скопиться в большом количестве. Приходилось маневрировать средь них, а порой и вовсе просить расступиться.
Вот сразу вспомнилось, как легко в подобных ситуациях раздражалась Лешая. Она становилась грубой, обзывала окружающих идиотами и шла напролом, не стесняясь расталкивать людей при помощи магической силы. Ну или же направляла вперёд себя рослых молодчиков, чтобы они служили ледоколом. Тут уж каждый справлялся по-своему. Шеф Воржишек – компенсировал низкий рост зычным гласом, а один из его верных замов, пан Урбан, просто расталкивал всех молча широкими плечами.
И, в целом, никто не мешал Илеге поступить схожим образом. Позвать пару крепких мальчиков из оцепления или даже просто выхватить пистолет да дать пару выстрелов в воздух: благо, ей-то, как любимой горничной богини, такое было позволительно.
Но девушка желала остаться незамеченной как можно дольше. Не привлекать излишнего внимания… насколько это возможно для столь яркой личности, как она. Грубую силу, мощь оружия и заклинаний пусть обеспечивают другие. У каждого своя роль. И нечего Илеге покушаться на задачи, с которыми иные справятся быстрее и качественней. Уж лучше она займётся тем, чем никто, кроме неё заниматься не будет.
Вера и ласка. С этим у ковена Маллоя имелись серьёзные проблемы. Его глава так и вовсе не видел в Броне Глашек божества, лишь человека с переизбытком слабо поддающейся контролю магической мощи. Быть может он, конечно, и прав: всё же, в форгерийской магии он понимал уж побольше, чем та, кто с рождения держалась от колдунства подальше до момента первой серьёзной влюблённости.
Но… что, если Даркен ошибался? Что, если Лешая и правда богиня? Если витра – действительно вестница смерти, а не простой конструкт, которому сливают видения с целью мистификации? Если цветы могут считывать будущее, а не просто реагируют на отголоски мыслей, попавшие в информационное поле?
Илеге хотелось верить. Верить в чудо. Даже если чудо горестное и кровавое. Существование богов, существование высшей воли делает жизнь осмысленной. Девушка просто не желала признавать, что на самом деле ни её жизнь, ни её стремления, ни её боль не будут иметь никакого значения для молчаливой без