Илеге нравилось видеть реакцию окружающих в те минуты, когда она выныривала из пучины собственных мыслей и переживаний. Ей доставляли особое удовольствие едва заметные заминки в ответах и действиях обслуживающего персонала и пристальные взгляды представителей высокого общества.
Гало со своей невестой ощущались пощёчиной всем этим светским львам и львицам. И русовласая попаданка чувствовала в этом своё с ним родство.
И у неё, и у Пуфи сюзеренами были попаданцы. И у обоих была одна характерная черта.
Вызов.
Броня старательно избегала демонстративной роскоши. Лишь личное влияние женщин семьи Маллой позволяло убедить эту аватару хтонического божества закатить глаза, но облачиться таки в дорогие женственные одеяния.
И сейчас сама Илега заявлялась в место, где собирается высший свет, нарядившись простой горничной. Не подчеркивая статус жрицы, а демонстрируя аскезу. А окружающие вынуждены смириться.
С другой стороны семейство ректора. Ещё Руфус Маллой взял курс на предоставление челяди возможностей для карьерного роста, а его внук, Даркен, и вовсе сформировал “внутренний круг” доверенных лиц таким образом, что на одну дворянку приходились два выходца из простолюдинов.
И сейчас, когда “номер один” занят иными делами, его верный громила, происходящий из челяди, с самым кирпичным из возможных лиц становится во главе отряда некромагов, в который вхожи аж трое наследных дворян. И не то, чтобы они все сейчас выглядели, как полноценный боевой отряд, но лидерство простого паренька из низов общества очевидно.
Пары Вика и Айярры, Лукана и Жаклин выглядели куда менее вызывающе. Хотя первые двое являлись теми ещё любителями привлечь к себе внимание
Виктор Злобек облачился во всё чёрное и старался выдавить из своего образа настолько глубокие отчаяние и грусть, насколько это вообще было возможно, если не нарушать законы физики. И у него даже получалось. Евреи под гнётом египтян так не страдали, как страдал некромаг печального образа. По крайней мере бесконечная тоска во взгляде молодого человека привлекла внимание Морозницы. А витра в таких вещах, надо полагать, разбиралась.
И насколько же гармонично рядом с ним смотрелась Айярра Холло. Брючный костюм с застёгнутым всего на одну пуговицу пиджаком на босый татуированный торс на удивление оказался достаточной деталью, чтобы придать образу этой неформалки, бреющей половину черепушки под ноль, уместность. Опять таки, это явно из-за манеры держаться. Она выделяет дворян. Осанка, угол наклона подбородка, слегка скучающий взгляд, особенности мимики. Всё это значило куда больше, чем экстремальность в выборе причёски или наряда.
Лукан и Жаки выделялись куда как меньше. Внешне. В конце концов, что такого особенного в мужском костюме-двойке, самой яркой деталью которого являются небрежно накинутый на шею галстук да расстёгнутые верхние пуговицы тёмно-синей рубашки? Или в милом розовом платьице француженки? Но, проклятье, сколь разговорчивым и шумным был пан Кучера! Он словно бы решил занять свято место балагура в условиях отсутствия Даркена Маллоя.
Вот и все силы, на которые покамест могла полагаться Илега.
Да, она видела людей из ЕССР. Партийные деятели, которых якобы именно в этот день особливо заинтересовала опера.
Да, где-то там за стенами театра стоят фургончики с боевиками “Стит”, выехавшими по ложным вызовам, сделанным исключительно для отвлечения внимания.
Но покамест все они были не ценней тыквы в момент, когда тебе необходимо срочно свалить с бала, на котором ты метнула туфлю в голову принцу. А всё потому, что семья короля не спешила давать отмашки. А без дозволения королевского рода краснопёрые не рискнут лишний раз вмешиваться, чтобы не ввязаться в международный скандал. Да и Даркен понимал, что ему нужно выждать хотя бы некоторое время, прежде чем нервировать государя очередной скандальной выходкой.
Ах, как же Илеге хотелось и правда вмазать туфлёй принцу по лбу. Пан Маллой, конечно, упоминал, что Вацлав Лотарингский, как политик, труслив и нерешителен, но не до такой же степени, право слово?! Со времён запроса прошли часы! Цельные часы! А ведь всё это время Даркен лично присутствовал в гостях у законного наследника.
Девушка просто не понимала, о чём тут можно столько времени размышлять? Неужели семейство ректора УСиМ дало хоть какие-то поводы в нём усомниться? Когда в последний раз Маллои собрали войска и переполошили всю Прагу, разве не выяснилось тогда, что причина более чем достойная? Разве не обнаружился в отеле “Сметана” Ганнибал? Разве урон, который понёс стольный град, не связан напрямую с тем, что Даркену и Броне пришлось действовать не просто в одиночку, но ещё и в условиях, когда они рисковали получить удар в спину от других “благородных господ”?
И кто в этой ситуации виноват, что Лешая обращается за помощью к ЕССР? Ей не пришлось бы этого делать, если бы королевская семья была готова предоставить ресурсы людям, которые рискуют собственными шкурами ради блага народа и государства!
Но нет же! Принцу надо подумать о том, не обидятся ли другие дворяне на него? Не оскорбятся ли они на тем, что Лотарингские дают слишком уж много воли самым полезным семьям Богемии?
Да кому какое, во имя Лешей, дело до мнения этих эгоистичных трусливых ленивых паразитов?!
Девушку привело в чувство чьё-то прикосновение к плечу. Это была Айярра. Только сейчас Илега осознала, что накрутила себя настолько настолько, чтобы это стало заметно со стороны. Шея набычилась, бровки сместились к переносице, а дыхание стало тяжёлым.
Именно эту картину рисовало горничной зеркало. Большое, в украшенной раме. На всю ширину стены женской уборной.
Илега мотнула головой, набрала в ладони воды, опустила в них лицо, да простояла так секунды две. Такой несложный трюк помогал прийти в себя. И хвала Жаки, что в данный конкретный момент это никак не влияло на макияж. Некромагия – удобная штука.
Наконец, горничная выпрямилась и несколько раз фыркнула, избавляясь от проникшей в ноздри влаги.
– Я в порядке. В порядке, Ая… – только сейчас Илега осознала, что назвала не по форме дворянку, с которой на уменьшительно-ласкательные не договаривалась, и поспешила спрятать голову в плечики. – Ой!
Некромагичка улыбнулась. Тепло. Покровительственно. И вместе с тем вызывающе. Даже не пытаясь спрятать зубы. Хотя, пожалуй, она напротив хотела их продемонстрировать. Особенно гипертрофированные клыки.
А следом горничная словила головой не болезненную, зато звонкую и обидную оплеуху.
– Ай, – обиженно отозвалась Илега и уже начала потирать затылок, как услышала откуда-то справа довольный злобный смех.
Принадлежал он девушке, с которой горничная не была знакома даже поверхностно. Не получалось хотя бы припомнить, видела ли когда-нибудь русовласая попаданка эту даму или нет. Уж больно незапоминающимся выходил образ вышеупомянутой слечны. Большие сине-голубые глаза, маленький ротик с пухлыми губками. Длинные пепельные волосы, собранные в сложную причёску. Кожа без единого несовершенства.
Таких в высшем свете каждая третья, если не каждая вторая. Когда есть доступ к косметической некромагии, нет никаких проблем стать красивой. Тут куда ценней умение отпечататься в чужой памяти. И за это ответственны стилисты.
А стилист этой конкретной слечны бездарен.
Или же нет? Стоило ей заговорить, как Илега осознала: этот капризно-противненький голосок уже не забыть.
– Я вижу, у вас ещё осталось чувство гордости, слечна Холло. А я уж опасалась, что вы окончательно прогнулись под унизительную политику своего сюзерена, – она вновь отвлеклась на собственное отражение и принялась подводить глаз волшебной палочкой. Словно бы в этом была какая-то нужда. – Подумать только: ставить чернь превыше благородных! Нонсенс! Именно такие решения и сгубили Британию и Францию…
Илега удивлённо подняла бровь, не убирая руки от затылка. Горничная открыла было рот, чтобы что-то сказать, но так и не нашлась, что.
А вот Айярра за словом в карман не лезла:
– Скажи, мне тебя опустить красиво или брутально, ты, подстилка русская?!
Незнакомка застыла. Она медленно повернула голову в сторону столь открыто оскорбившей её Аи. Волшебная палочка не шелохнулась, но теперь всё выглядело так, будто бы дворянка готова применить её в любую секунду в целях отнюдь не мирных.
Её молчаливая спутница, молодая женщина сантиметров на десять выше любительницы влезать в чужие разговоры, не скрываясь отложила мобильный на раковину и коснулась пальцами рукояти своего оружия.
– П… простите? – капризно-противненький голосок незнакомки звучал так, будто бы та не могла поверить в то, что только что услышала.
– О, уже просите прощения? – Айярра хищно улыбнулась, демонстративно обнажив клыки. – А чего не на коленках? Я же опасная. Я умею и по-маньчжурски колдовать. Что? Страшно?
Ая явно прыгала на какой-то больной мозоли незнакомки. Но Илега была не в курсе ситуации.
Зато отлично понимала, что эскалация конфликта здесь и сейчас ей не нужна.
– Так! Стоп! Хватит! Брейк! – горничная выскочила между дворянками и принялась махать руками. – У нас у всех была очень тяжёлая неделя. Я всё понимаю. Административный аппарат крошится в руках. Так ещё и война с Россией, из-за которой под удар попадают те, кто заключал браки задолго до того, как это противостояние стало актуальным. Давайте просто извинимся и сделаем вид, что ничего не произошло?
Русовласка перевела взгляд на Айярру и поставила бровки домиком.
– Ну, пожалуйста…
На удивление, Ая тотчас же убрала с лица зверский оскал и пожала плечами.
– Ладно. Раз так говорит королева…
– Что? – не поняла Илега.
– Что?! – вторили ей разом обе незнакомки.
Нефромалка неспешно наклонилась в бок, чтобы лучше видеть недавних оппоненток.
– Я не поняла: я тут одна, что ли, домашнее задание по богословию делала? Жаки, может подскажешь мне, какую функцию выполняет король с точки зрения данного предмета?