Губы у девочки снова пересохли. Она неуверенно и осторожно облизнула их. На сей раз никаких мух по лицу не ползало. Все они предпочитали держаться от богини подальше.
Чапыжка бросила робкий взгляд на сопровождение Лешей. Оно оказалось небольшим. Только тётя Ёлко и тётя Илега. С обеими повелительнице членистоногих уже довелось познакомиться. И обе улыбались ободряюще. Первая несколько более сдержанно, а вторая – во все зубы.
Богиня замолчала и Вельзевула поспешила вновь посмотреть ей в глаза. Именно этого и ожидала новая “мама”, потому как сразу после этого тотчас же продолжила говорить о правилах.
– Мы не совершенны. Ни ты, ни я. И если ты понимаешь, что не можешь или не хочешь бороться с каким-то своим несовершенством, лучше это обсудить открыто. Тогда мы сможем подобрать вариант, который одинаково не устроит нас обеих.
– Может, устроит?
Да, Чапыжка знала, что перебивать старших нельзя. Что это плохо. Но тётя Ёлко и тётя Илега так улыбались, что девочка решила рискнуть и проверить границы допустимого.
На удивление, Лешая не разозлилась, а лишь весело рассмеялась. Женственно, но открыто.
– Да нет, Чапыжка, именно “не устроит”. Это формула компромисса. Обе стороны должны по итогу остаться одинаково недовольны, и тогда каждый будет полагать такое решение справедливым.
Девочка не выдержала и тихонько прыснула, склонив подбородок к груди.
– Ой… правда… хи-хи… все эти переговоры к тому и ведут, – она осторожно подняла взгляд на Лешую и замерла, ожидая продолжения.
Та развела руками.
– В общем, в этом суть. Правил много. Но вводить я их буду постепенно. Начиная с самого необходимого. Будем потихоньку притираться друг к другу. Но тебе всё равно будет тяжело. Те требуется наверстать школьную программу. А ещё решить, будешь ли ты развивать свою силу или откажешься от неё.
– Я уже решила! – вздёрнула носик девочка.
– Ты принимала решение, исходя из ложных предпосылок, – богиня обратила взор на тётю Илегу и кивнула ей. Горничная поспешила оказаться рядом и протянуть Вельзевуле какой-то документ. – Ты уже Чапыжка Глашек. Ты уже – моя дочь. Ты уже обречена стать некромагичкой. Твоя жизнь будет связана с колдовством, потому что в скором времени ты станешь Чапыжкой Маллой, а дочь рода Маллой не может не владеть волшебной палочкой.
Повелительница мух взяла в руки бумагу и принялась её изучать. Это оказалось свидетельство об удочерении. Богиня всё провернула весьма шустро и… если честно, сложно сказать, являлся ли это документ подлинником и менял ли этот факт хоть что-нибудь. Как удочерили, так и разудочерят обратно. Аристократия – она такая.
– Но вы ведь хотели бы, чтобы я управляла мухами, верно? Ведь если я потеряю эту силу, какая же я дриада?
– О, Лешая Благословенная! – закатила глаза женщина. – Что за мисо-суп у тебя в голове? Ты и правда решила, что эти жалкие мухи делают тебя хоть сколь-нибудь уникальной?
– А разве нет? – похолодела Чапыжка. Она перевела взгляд на тётю Ёлко. – Мне показалось, что таких, как я, не делают.
– Если не делают, то ты откуда взялась? Ты же рукотворная, – развела руками богиня. – Любую дуру можно обратить в повелительницу мух. И даже любого дурака, учитывая, что смена пола в наше время является лишь вопросом квалификации магуя.
Девочка молчала. Она внимательно изучала лицо собеседницы, пытаясь понять, говорит ли она правду или нет. В колдовстве Вельзевула не разбиралась, но звучало всё вроде логично. И правда. Ведь её на самом деле создали. И почему не могли бы создать ещё кого-нибудь, вроде неё?
Глупость.
Чапыжке было страшно. Страх передавался мухам, которые начали ползать по стенам кругами.
Наконец, она решилась спросить.
– Но что тогда делает меня дриадой?
– Тот факт, что произошедшее тебя не сломало, а только погнуло. А ещё… – богиня пожала плечами. – На самом деле, за этим стоит просто моё иррациональное желание. Я могла бы его объяснить, но не думаю, что тебе понравится слушать подробный разбор моих комплексов.
Чапыжка устало опустила голову. Хоровод членистоногих остановился.
– Значит, во мне нет абсолютно ничего особенного?
– Я этого не говорила. Если бы в тебе не было ничего особенного, мы бы, пожалуй, с тобой не говорили. И не оттого, что я бы побрезговала, а потому что ты, скорей всего, оказалась бы неспособна к диалогу. Твой рассудок потрескался, но сохранился в достаточно работоспособном состоянии. Ты можешь собой гордиться.
Всё же, они очень похожи. Обе Леших. Светлая и тёмная. Перловка тоже объясняла свои поступки, упирая на их разумность. И тоже отлично осознавала, что именно из того, что она делает, является просто “иррациональный порывом”. Словно бы каждая из них полагала мир всего лишь механизмом, который надо переделать, а в случае невозможности изменить тот или иной аспект, просто приспособиться к условиям.
Чапыжка приспособилась к тому, чтобы стать живым ульем.
Теперь ей предстояло приспособиться к статусу дочери Лешей.
Девочка медленно покачала головой.
– Нет. Я останусь. Останусь той, кем я являюсь сейчас. Иначе… иначе окажется, что я зря приспосабливалась. Зря привыкала ко вкусу жёванных мух. Зря училась ими управлять.
Вельзевула вскочила на ноги, вытянула кулачки вдоль тела и зажмурилась.
– Я ведь училась ими управлять, мама! Я хотела, чтобы ты увидела это! Чтобы ты оценила! Чтобы сказала, что ты мной гордишься! Я хотела, чтобы меня похвалили! На самом деле! За что-то, в чём я стала лучше! За что-то, делающее меня особенной!
Тишина. Нарушаемая лишь редким негромким жужжанием мух, да тихим потрескиванием чего-то внутри консольки. Быть может крутился какой механизм, а может – зажаривалась заснувшая на электросхемах членистоногая мразь.
Наконец, Чапыжка услышала голос богини.
– Илега, помнишь того некромага из “кукольного домика”?
– Да, любимая, – подобострастно ответила горничная.
– Его уже оживили?
– Нет ещё, – покачала та русой головёшкой. – Мы не успели ещё даже кукол восстановить. Лекари все заняты… могу послать за каким-нибудь осуждённым. Но думаю, для демонстрации сгодятся мыши.
Ровнёхонько после последнего предложения из декольте богини выскользнула морда змеи. Рептилия выглядела умеренно заинтересованной, а потому… даже какой-то не страшной.
Лешая мягко провела ладонью по голове и незаметно переходящей в спину шее зверюги, не особо обращая, впрочем, на питомицу внимания.
– У Рои от подобных предложений инфаркт случится. Не хватало мне ещё откачивать бедняжку. Вот скажи, тебе бы понравилось, если бы мы в твою мороженку начали тараканов пихать?
– Фу-у-у, – скривилась горничная под тихий смех тёти Ёлко и громкий – камеристок Вельзевулы.
– Вот именно, – подняла палец богиня. – Придётся обойтись без этого. Ладно… Чапыжка, пусть мухи начнут кусать меня. Потом отзови.
– Эм… – растерялась девочка. – Я не могу.
– Да не бойся, яжнекромаг.
– Да не в этом… в смысле, не только в этом дело, – смущённо потупила взгляд Вельзевула. – У меня всё на эмоциях завязано. Мне надо разозлиться… ну… тип…
– Намёк понят, – многозначительно сказала Лешая, а затем вероломно напала на Чапыжку и начала нещадно щекотать.
Было почему-то очень и очень весело. Словно бы дриаде на самом деле удалось забыть о всех своих сомнениях, заботах и поводах для беспокойства. Будто бы она и правда поверила, что эта “мама” окажется лучше всех предыдущих.
Девочке не хотелось, чтобы этот день когда-нибудь сменился другим. Тем, после которого останется только тяжело вздохнуть и пробормотать себе под нос очередное “я так и думала”.
Бонус. Скажи “ара-ара”
Ожидание было тягостным.
Нет, Мария ничуть не сомневалась в том, что Броня Глашек разительно отличается от своей тёмной версии. В конце концов, о королеве многое можно сказать по её свите. А свита у Лешей производила впечатление исключительно приятное. Чего стоила одна только Илега, которая, не имея никаких магических способностей, была готова лезть в пасть льву ради совершенно незнакомых ей людей. И ведь Марии уже довелось увидеть, как единожды эта пасть захлопнулась. А сколько раз подобное произошло до того момента или после?
Но горничная не унывала. У неё мозги по асфальту растеклись, а она полежала немножко, подлечилась, да вновь шуршать по делам. Будто бы в её жизни ничего особенного и не произошло. Ходит, всем клички раздаёт. Марии вон, досталось прозвище “Сирена”.
А той, кто загонял её, словно дикого зверя, – “Княжна”.
Присутствие последней где-то здесь, в храме, конечно нервировало. Но нужно уметь доверять. И легко довериться таким людям, как Илега. Приятным, добрым, рискующим собой ради других. Куда сложней довериться таким, как Княжна.
Но если эта маленькая неунывающая горничная сумела, значит и Мария справится.
Но всё равно было волнительно. Встреча с живым божеством. Как бы тут не опростоволоситься?
Пани Вейлис – ещё одна приятная женщина из числа служительниц храма – помогла подготовить одеяния ко встрече. Из общения с этой дамой Сирена поняла, что той, кого прозвали дриадой, можно запрашивать всё, что угодно. Хоть личное присутствие кого-нибудь из именитых дизайнеров для индивидуального пошива платья. Но Мария попросту не могла себе позволить настолько наглеть, а потому обошлась заказом поскромней, да визитом специалистки из салона красоты, которая привела в порядок ноготочки, поправила причёску, придала волосам пышности да нанесла естественный макияж. Всё инструментами, без какой-либо дорогущей некромагии.
Сирене очень не хотелось подвести Илегу.
Но теперь оставалось лишь ждать.
Девушка вдруг вспомнила, что она, оказывается, смотрит кино. Вот только из-за погруженности в свои мысли и переживания, как-то упустила кусок сюжета. Пришлось отматывать назад. Недостаточно. Недостаточно. Это уже слишком. А вот это… вроде бы знакомо, но как-то совсем не запомнилось.