В итоге все тяготы боя на себя взяли едва-едва восставший Гало, да Вик. Пьеро кружился, конечно, рядышком, но толку от его пушек в такой ситуации не было никакого.
Зато вот Букль посчитал, что без его помощи никах. Въерошенный птиц, оперение которого было хорошенько так покрыто следами кровавой победы над двуглавым противником, поспешил вцепиться в и без того искалеченное предплечье хозяина да попытаться когтями и клювом избавить того от пут вражеской плоти.
— Ай-ай-ай-ай, Пятачо-о-о-ок! — выкрикнул от боли Дарк, когда его со всего размаха вмазало плечом в угол набитой чем-то жёстким картонной коробки. — Ты не попадаешь в шарик!
В следующую секунду молодого человека оторвало от земли и мотнуло куда-то вправо, вмазав спиной в металлическую стенку контейнера.
Хорошо хоть так. Гофрированный лист, конечно, ощущался твёрдым, но по факту он несколько вмялся от удара. Будь на его месте какой-нибудь фонарный столб, вмялся бы уже Дарк.
Нет, так продолжаться дальше не может! Пожалуй что Букль прав!
Вернувшись из недолгого полёта на грешную, ошетинивнубюся жёстким мусором землю, “номер один” вцепился в свой левый локоть, вдавил большой и указательный палец в сустав, а затем попросту отделил предплечье от плеча.
Вовремя. Оторванную конечность тотчас же унесло прочь. Зато вот сам Дарк смог остаться на месте и уделить время тому, чтобы остановить кровь.
А вот с обезбаливанием стоило погодить. Корсиканцу не след пренебрегать такими источниками силы.
“Номер один” ещё несколько секунд следил за тем, как Гало и Виктор “танцуют” с бесноватым мясным големом, а затем протянул правую руку с выставленным средним пальцем Буклю.
Птиц оскорбился.
— Оторви его, будь другом, — попросил некромаг.
Сов задумчиво склонил голову на бок, странно посмотрел на хозяина, но затем, видимо, вспомнив, что человек ему достался очень даже долбанутый, вцепился клювом в предложенный средний, упёрся лапой в кулак, да принялся тянуть на себя.
Даркен против воли закрыл глаза, сжал зубы, но, всё же, нашёл в себе силы помочь питомцу, и вслепую уткнул большой палец между двумя фалангами опоясанного сгоревшим катализатором перста. Немножко усилий, немножко потерпеть, и вот, Букль сумел разорвать последние волокна плоти, мешавшие процессу ампутации.
Вот тут молодой человек не отказал себе в возможности не только остановить кровь, но и избавиться от боли.
— Ну всё! Я готов!
Дворянин опёрся плечом на стенку контейнера и поднялся гордо, пафосно.
Он обратил свой взор в сторону противника и…
Неужели всё зря?!
Неужели этот хтонов доспех умеет оживлять своего пилота?
Похоже, что так.
Ганнибал, тот самый, для победы над которым Даркен Маллой приложил столько усилий, вновь был жив, несмотря на огромную дырищу в половину торса.
6.
Поезд истерично гудел, надеясь… наверное на то, что у стоящих на путях богинь проснётся инстинкт самосохранения, и они свалят прочь с дороги.
Вот только, это он зря.
Тут ловить нечего.
С инстинктом самосохранения у этой парочки всё плохо.
Броня выдала нечто, что можно было бы назвать тяжёлым вздохом, если бы её грудь хотя бы немного при этом пошевелилась.
Разум Лешей искал выход из этой ситуации. И, если честно, получалось не очень. Ни одного плана, в котором девушка могла быть уверена на все сто процентов.
Но идей получше у неё всё равно не имелось.
— Ты сейчас убьёшь так много людей, — осклабилась Перловка. — Каково это быть плохой?
И вот в этот момент обе богини услышали звонкий голосок русовласой горничной откуда-то слева и сверху.
— Ну, дамский сверчок, не подведи!
Броня скосила взгляд в сторону этого нелепого выкрика. Вне всяких сомнений, это милое создание с глазами цвета сирени, выглядело очень решительным.
Похоже, что появление этой фигуры на поле боя застало Перловку врасплох. Не подумала Тёмная Лешая о том, что её светлая противница могла отбросить кисть не только для того, чтобы поскорей нарастить клешню, но и затем, чтобы автономный кусок тела, повинуясь программе, нашёл истекающую кровью девчушку и побыстрому залатал ей шею. Настолько по-быстрому, что результат выглядел, будто бы оторванная рука пыталась задушить горничную, а не просто выступала грубым суррогатом, взявшим на себя функции повреждённой плоти.
Девушка прилетела сюда очень быстро. Буквально прилетела: вскочив двумя ногами на дрона-трикоптера, выкрашенного в цвета горничной, да оскалившегося хищной лыбой.
И вот, едва только остроносая русовласка обратилась к своему забавному, едва выглядывающему из рук оружию, как Броня ощутила исчезновение антимагического покрова Княжны. Стоило тому перестать подавлять ауру богинь, как та начала раскидываться по округе, однако прежде, чем она вступила во власть, смелая камеристка потянула на себя спусковой крючок.
Артефактное оружие тотчас же разрядило державу с высоконасыщенным прахом. Мощный поток энергии, сплетённый в жёсткий контур, оказался способен перебить не успевшую набраться силы встречную волну помех. Возможно, ему было бы дано разорвать на кусочки плоть Перловки, но Тёмной Лешей хватило скорости и сообразительности выставить щит адекватной мощности.
Два могучих заклинания встретились и оба пали. Атакующий заряд и преграда “лопнули”, родив ударную волну такой мощи, что Невкусной Каше пришлось всеми четырьмя конечностями вцепиться в рельсы, чтобы устоять, а вот горничная удержалась лишь потому, что в следующую секунду вернулась антимагическая аура и её дрон вновь обрёл способность “мыслить”.
И первым делом он употребил эту способность, чтобы пальнуть из своей рельсовой пушки прямиком в центр масс злого божества.
Всё это достаточно сильно повлияло на хватку Перлуши, чтобы Светлая Лешая могла себе позволить вырвать шею из зубов, качнуться хорошенько, снимая себя с клешни хвоста, да не забыть голосом активировать вирусный контур.
— Кавада адавра!
Понятное дело, что вирусу было не под силу справиться с богиней, но он мог дать секунду-другую, необходимую той версии воплощения Хаоса, чья внешность её напоминала человеческую, чтобы стащить противницу с рельс за несколько мгновений до того, как там промчался поезд, так и не успевший затормозить.
Лешая и Перловка вместе скатились с поросшего травой холма в кучу пластиковых бутылок и пустых жестяных банок, где Светлая поспешила рассечь Тёмную на много-много-много самостоятельных кусков, лишая ту возможности централизованно бороться с вирусом.
— Хорошая! — взмах. — Плохая! — ещё удар. — Главное! — клешня вновь со свистом прошла сквозь воздух и плоть там, где противница хранила собственный запас кислоты. — У кого сверчок!
Некоторые из отсечённых кусков не были поражены вирусом, а потому с ходу демонстрировали умение да готовность отрастить отростки и даже лапки, чтобы умчать прочь. Побег первого из них Лешая прервала, попросту наступив сверху.
Понятное дело, оставить без внимания всё это попросту нельзя, а потому, Светлая подготовилсь к поглощению: кожа на щеках порвалась до самых ушей, челюсть выпала из суставов, а вместо слюны с уголков рта стекала ядрёная кислотная алхимоза. Капельки её срывались к земле, где нещадно выжигали всё, чего коснутся, от жалких клочков чудом выживающей в этих гиблых местах травы, до казалось бы несокрушимых цветастых боков жестяных банок.
Движения Лешей окончательно потеряли хоть какое-то подобие человечности. Она стала похожа на хищное чудовище, вторгшееся в нору лисицы и намеревающееся не упустить ни одного из детёнышей. Её не останавливало ничто. Ни размеры поглощаемой добычи, ни угол, под которым следовало извернуться, чтобы успеть поймать намеревающийся сбежать кусок Перловки. Дополняли этот эффект два ярких белых потока, произрастающих из спины там, где некогда были крылья: это Светлая выжигала в пустоту каждое из воспоминаний Тёмной, чтобы не думать над тем, куда их встроить, и не опасаться, что сделанные доппельгангером выводы исказят мировосприятие, обратив и без того неблагую богиню в нечто, куда как более опасное и мерзкое.
Маленькая русовласая горничная некоторое время кружила над полем боя, затем наконец решилась спуститься и обратиться к победительнице.
— Броня?
Левый глаз Лешей неестественным образом скосился в сторону горничной. Богиня и не думала прерывать трапезы.
— Броня, ты в порядке?
— В полном, — набитый рот не мешал Светлой говорить громко и чётко. — Всё благодаря тебе, солнце.
Горничная облегчённо вздохнула, приложив руку к груди.
— Я рада. Прежде, когда тебя так искажало, это значило, что ты стала одержимой.
— То было прежде, — богиня резко выставила удлинившуюся в полтора раза руку в сторону, накрывая убегающий кус хвоста противницы. — Одержимость в прошлом. Теперь эта сила моя и только моя. Нет нужды беспокоиться. Я абсолютно в своём уме.
— Как меня зовут?
— Что? — не поняла Лешая.
— Как меня зовут?
Мощная челюсть богини раздробила кусок черепа противницы. Длинный вёрткий язык скользнул внутрь и принялся сгребать мозг и семена.
— Ты мне не доверяешь, малыш?
Русовласка попыталась выполнить что-то, напоминающее попытку гневно топнуть ножкой, но манипуляторы дрона помешали. Зато трикоптер опустился чуть ниже.
— Ты одержима!
— Нет, — синее око богини смотрело прямо в васильковые глаза смертной.
— Тогда почему ты не помнишь моё имя?
— Простой берсерк, дорогая, — попыталась успокоить её Светлая. — Бой был тяжёлым. Много моих плоти и воспоминаний ушли в землю. Такое бывает. Я просто не хотела, чтобы ты волновалась.
— Ладно, — вздёрнула собеседница острый носик. — А как зовут тебя?
— Что это за вопрос? — склонила голову на бок Лешая, не прекращая работать челюстями.
— Хороший вопрос. Ты ведь научилась прятать ядро своей личности. Так скажи, как тебя зовут? Если ты — это ты, то у тебя не будет проблем с самоидентификацией.
— Броня.