Стволы орудий раскалились докрасна, но моя система охлаждения, основанная на Магии Земли, отводила излишки тепла глубоко в недра планеты, не давая механизмам выйти из строя.
Снаряды, начинённые нефритовой крошкой и моей энергией, поливали огнём нескончаемые волны врагов. Каждую секунду гибли тысячи, десятки тысяч Теней. Но на их место тут же приходили новые.
Теневой Маяк, который я активировал, работал безупречно — он, как магнит, притягивал к себе всю эту нечисть со всего мира. И я понимал: это только начало. Неизвестно, сколько прорывов произошло на планете, но все твари сбегались сюда, на свет, как мотыльки на пламя свечи.
Пришло время показать им, что это пламя не просто горит. Оно сжигает.
Выждав некоторое время, я начал тянуть энергию из кристалла. Мощь, которую он успел накопить, хлынула в меня, многократно усиливая мой собственный Дар. Я чувствовал, как моё сознание расширяется, охватывая весь Лихтенштейн. Каждый камень, каждый дом, каждый переулок — всё это стало моим продолжением.
Радужный Кристалл служил для меня мощным усилителем, своего рода костылём для Архитектора, ещё не набравшего былой силы. Но я чувствовал — после сегодняшнего дня всё изменится.
Я вспыхнул, выпуская волну чистой энергии, которую только что вытянул из кристалла. Защитный барьер, окутывающий Вадуц, вздрогнул и начал расширяться. Всего на несколько метров, но этого оказалось достаточно. Сотни тысяч Теней, присосавшихся к куполу, как пиявки, мгновенно расщепило на атомы, не оставив от них и следа. Пронзительный, многоголосый вой боли и ужаса прокатился над городом, но тут же стих, поглощённый тишиной. Это дало защитникам небольшую передышку.
А затем я начал действовать сам.
Я выточил из камней тысячи копий — длинных, острых, — и покрыл их нефритовой пылью. Они смертоносным ливнем обрушились на орду, пронзая тёмные тела, оставляя за собой лишь облачка чёрного дыма.
Затем я сформировал огромный булыжник, состоящий из разных материалов и покрытый толстым слоем того же нефрита — нечто вроде гигантского наконечника булавы, метров десять в диаметре.
Этой «булавой» я начал крушить врагов, сметая всё на своём пути. Кого бы она ни задевала, тот обращался в прах. От её ударов Тени разлетались, как кегли.
Тысячи созданных мной копий прореживали их ряды, и в какой-то момент в плотной завесе тьмы, окутавшей город, образовался просвет. И я увидел свет солнца. Тусклого, далёкого, но всё-таки солнца.
В то же время остальная армия сражалась отчаянно. Солдаты, гвардейцы, Тенеборцы — все они бились плечом к плечу. Но их оружие, даже самое современное, не выдерживало такой нагрузки. Автоматы перегревались, пулемёты клинило, и их приходилось часто менять. У всего есть свой ресурс.
Но то, что создал я сам, было другим. Я вложил в эти механизмы свою энергию, поэтому их ресурс был почти безграничным. Многие солдаты с удивлением отмечали, что мои творения всё ещё в строю, пока их собственное оружие превращалось в бесполезный металлолом.
При этом был важный нюанс: Одарённые не использовали свой Дар. Они берегли силы для решающего момента. И момент этот, судя по всему, приближался.
Я почувствовал это раньше, чем кто-либо другой. Удар — мощный и концентрированный. Неведомая сила ударила по куполу, заставив его содрогнуться. Затем ещё один, и ещё, и ещё…
Настя и остальные, стоявшие рядом со мной, обеспокоенно посмотрели на меня. Я лишь усмехнулся.
— Явился, наконец-то.
— Кто это? — спросила Настя.
— Легба. Собственной персоной. Пытается сломать барьер, — я задумчиво добавил, глядя на то, как купол снова вспыхивает от удара: — Жаль старика. Его самооценка сегодня явно пострадает. Впрочем, ненадолго. Когда он умрёт, ему будет уже всё равно.
Нужно было действовать.
— Сейчас активирую новый протокол защиты, — объявил я. — Подождите, станет легче.
На всякий случай я начал опускать под землю некоторые здания, которые не должны были пострадать. В основном это были строения, имеющие культурную или историческую ценность — музеи, библиотека и тому подобные. Они плавно уходили в специальные подземные ниши.
Город на глазах превращался в бетонный пустырь, усеянный оборонительными сооружениями. Это упрощало передвижение армии и лишало врага возможности использовать городскую застройку в качестве укрытия.
Легба тем временем явно психовал, продолжая бить по барьеру.
— Ладно, — сказал я своим соратникам. — Вы здесь справляйтесь, а я пойду поздороваюсь.
— В смысле? Куда ты пойдёшь? Туда же невозможно выйти! — воскликнула Настя.
— Ну, кому как, — ответил я.
Настя подбежала ко мне, в её глазах плескалось не только беспокойство, но и решимость.
— Любимый… — прошептала она, прижимаясь ко мне. — Обещай мне, что ты вернёшься. Не героем, не Архитектором, не спасителем мира. Просто вернись ко мне Теодором, отцом нашего будуущего ребёнка.
Она поцеловала меня — долго, отчаянно, словно пытаясь передать через этот поцелуй всё то, что мы не успели сказать друг другу.
Я сжал её в объятиях, чувствуя, как бьётся её сердце.
— А как же иначе? — улыбнулся я. — Обещаю, когда я вернусь, мы с тобой построим мир, где больше не нужно будет сражаться с Тенями.
Она улыбнулась сквозь слёзы:
— Тогда иди.
Я подошёл к краю купола. Там меня уже ждали тысячи моих воинов — големов в полном вооружении — рыцарей в чёрно-изумрудной броне из нефрита.
На этот раз я не стал создавать камень или снаряд. Я просто активировал свой Дар и пустил вперёд волну чистой энергии, которая прожгла в орде Теней широкий коридор.
В этот проход тут же ворвались мои рыцари. Они выстроили по бокам коридор из щитов, создав для меня живой проход, и принялись отбивать атаки тварей, коля клинками тех, кто пытался прорваться.
Они удерживали проход, пока остальные рыцари пробегали вперёд, чтобы сражаться с теми Тенями, что не присосались к барьеру, а бродили вокруг.
Среди них были и особо сильные твари. Один из рыцарей напал на Тень, похожую на огромного краба — Тень-капитана. Та отбросила его, но в следующее мгновение её саму разорвало на части. Это Абаддон приземлился на неё сверху, отрезав ей голову, а затем и разрубив тело.
Абаддон мог действовать самостоятельно, ему не требовались приказы. Он всегда находился там, где был нужен. Вслед за ним на поле боя высыпали ещё тысячи големов. Началось жестокое месиво.
А я, не оглядываясь, направился по живому коридору туда, где меня ждал Легба.
Приграничная зона
Княжество Лихтенштейн
Папа Легба, скрестив на груди костлявые руки, стоял на вершине невысокого холма и взирал на бушующую тьму, которая билась о золотистый барьер над Лихтенштейном. Он был похож на старого рыбака, который забросил сеть и теперь терпеливо ждал, когда в неё попадётся крупная рыба.
— Учитель, — Кощеев, стоявший рядом, почтительно склонил голову, — он держится. Эта защита… она невероятно сильна.
— Держится? — прошипел Легба. — Он не просто держится, Степан. Он питается!
Кощеев удивлённо поднял голову.
— Питается?
— Да. Этот недоделанный Архитектор… Он не просто отражает мои атаки. Он поглощает энергию моих Теней. Он использует её, чтобы становиться сильнее!
Легба был в ярости. Миллионы Теней, призванные из самых тёмных глубин, бессильно бились о золотистый барьер и сгорали, отдавая свою энергию на усиление защиты своего врага.
Внезапно впереди, в плотной стене тьмы, образовался проход. Узкий, пульсирующий коридор, стены которого состояли из тел големов. Они отчаянно сдерживали натиск Теней, прорубая путь сквозь их бесконечные ряды.
Кощеев увидел, как в глубине этого коридора пал Теневой Капитан, разрубленный надвое. Затем — огромная, похожая на змею, тварь. Големы Вавилонского были невероятно сильны.
— Смотрите, Учитель, — прошептал Кощеев. — Он идёт.
И действительно, из коридора, не спеша, как будто прогуливаясь по парку, вышел Теодор Вавилонский. Спокойный и уверенный, с лёгкой усмешкой на губах. Он остановился в нескольких десятках метров от них.
— Отлично, — проговорил Папа Легба. — Просто замечательно! Лучшего исхода я и не мог ожидать.
Он видел в этом не поражение, а идеальную возможность.
— Его самоуверенность его и погубит. Жертва сама пришла в руки палача. Он думает, что стал сильнее, но не понимает, что я давно подготовился к его убийству. На этот раз я использую то, чему он не сможет противостоять.
Папа Легба повернулся к Кощееву.
— Активируй ритуал призыва Теневой Знати. И не забудь открыть портал для Короля.
Кощеев молча кивнул и пошёл в сторону, чтобы начать приготовления.
Легба проводил его взглядом и тихо произнёс, глядя на приближающуюся фигуру Вавилонского:
— Всё закончится сегодня.
Глава 27
Зимний дворец
Петербург, Российская Империя
Власть в Российской Империи, после короткой, но кровопролитной бойни в столице, укрепилась окончательно и бесповоротно. На троне сидел молодой император Алексей Николаевич Романов.
Его люди провели тотальную зачистку. Верные императору полки, усиленные боевыми големами, присланными из Лихтенштейна, смогли прорваться через заслоны мятежников и подавить сопротивление.
Столица, пережившая шок от теневого вторжения и предательства аристократии, медленно приходила в себя. Повсюду были видны следы боёв, но город уже возвращался к жизни под строгим контролем военных.
И вот, перед лицом всей Империи, транслируемый на всех каналах, Алексей Николаевич произносил свои официальные указы. Он стоял, гордо выпрямившись, перед десятками камер.
— … мы не будем воевать с Лихтенштейном. Этот конфликт, навязанный нам предателями, исчерпан. Российская Империя не будет проливать кровь ради амбиций тех, кто уже поплатился за свои ошибки. Мы сосредоточимся на восстановлении порядка, укреплении границ и защите нашего народа. Империя не склонится перед угрозами, но и не станет разжигать войны, которых можно избежать. Мы и так сделали достаточно. Хватит.