Толково придумано.
Интересно, Шкаф сам до этого додумался, или подсказал кто?
Добыча за сегодняшний день, наверное значимая.
Там и спораны, и жемчуг… Может еще чего…
И всё поди без пошлины…
С Карелом то он делится?
И как там Бугор поживает?
Они в курсе проделок Шкафа?
Или там так же сейчас?
Или еще хуже?
Хотя куда уж хуже то?
Тварей то полно набили, и разных.
Элитников вот слава те госпади не было. Тех с автомата не возьмешь. Гранатомет нужен, я аж сплюнул, вспомнив конфуз с прошлым.
Или снайперская винтовка, крупного калибра. Это обязательно… Крупный калибр то…
А можно еще мины расставить…
Гранат парочку закинуть…
Мысли стали путаться, глаза слипаться, прожитый день давал о себе знать… Сигаретный дым не выходил из помещения, не смотря на распахнутые окна с решетками.
И на окнах решетки…
Как в зоне… в натуре…
Я стал засыпать в клубах сигаретного дыма, под гомон толпы за столом.
Со сном как то не задалось в этот раз. Металлическая дверь в казарму с грохотом открылась, и в помещение были запущены невидимым охранником пять особей женского пола. Еще не так давно, эти особи назывались – женщинами. Откуда именно их набрали, я так и не узнал, но по всему видно, что впечатлений они набрались выше крыши. Одна из пяти передвигаться вообще не могла, ее с обеих сторон поддерживали подруги. Ноги ее почти не упирались в пол, голова обессилено повисла, наклоняясь вперед. Рыжие волосы, еще сегодня утром приведенные в безукоризненный порядок свисали какими то рваными клочьями с головы.
У всех остальных, от слез, макияж потек раскраской киношного Джокера, и понять сколько им лет, было совершенно не возможно. Обувь у всех пятерых отсутствовала. Колготки то же. Одна, из пятерых, сегодня днем в городе, видимо была в строгом брючном костюме. Из одежды на ней был только помятый жакет и рваная блузка. Ее нагота, как видно совершенно ее не смущала. Один глаз затек, если он вообще у нее еще был, и совершенно не открывался. Остальные, часть одежды еще как то сохранили.
Дверь за ними, так же с лязгом захлопнулась. Звон металла об металл, прозвучал как выстрел стартового пистолета. Большая часть из уже порядком пьяных грузчиков-носильщиков вскочила с места и ломанулась к ним с каким то животным полустоном - полуревом. Одна из женщин, видя толпу, которая кинулась к ним, просто упала на спину и начала дико орать. Бессвязно и бессмысленно. Понимала, что эту ночь она не переживет, и смерть ее будет ужасной, постыдной и жестокой. В этом крике было все, страх, не понимание происходящего, боль физическая и душевная, сожаление и обида, страх и дикая ярость. Всё разом. Лежала на спине, голося в потолок, уставившись в него бессмысленным взглядом и согнув руки в локтях и растопырив пальцы, словно держа в каждой руке по большому мячу. Ожидая принять на себя, то ли судьбу, то ли очередное стадо насильников.
Через несколько секунд ее крики стали невнятными. Ей затыкали рот, наверное рукой.
Я сидел на «втором этаже» нар, прижимаясь спиной к прохладной стене казармы. Что происходило внизу, на полу, я не видел, да и не хотел всё это видеть. Не смотря на духоту в помещении, я, почему то озяб и натянул на себя простенькое солдатское одеяло, в клеточку.
На соседних нарах, я увидел еще нескольких человек, некоторые из которых, что то пьяно мыча, усаживались на разобранные и скомканные матрасы. Двое или трое, испуганно таращились на происходящее внизу и рядом с ними. А может и не испуганно, а может с завистью и похотью. А может это я неправильно их понял. А может, просто осознавали, что сладкого им не достанется, и решили не рисковать своими зубами и челюстью.
Находящий на меня накатываться сон, как ветром сдуло. Я до утра слушал сладострастные пьяные стоны и слабые крики женщин. В этих криках, никакого сладострастия точно не было.
Наутро, трое из пяти, не выжили.
Одна заурчала. Ее добили клевцом в висок.
Вторая признаки жизни подавала… Но ее, добили то же.
Да, кстати… Я у Шкафа не спросил… А где Ботан то…?
***
Как школьник, я замер перед кабинетом директора школы. Сейчас отчитают и родителей вызовут. Замер на несколько динных секунд возле двери повелителя стаба, великого Шкафа! Охранника почему то возле входа не было. Что за порядки? Может именно это и послужило последней каплей в моем надорвашемся терпении. План конечно, так себе. Но ведь я всю свою несознательную и пустую жизнь и жил импровизацией. Может, потому жизнь и пустая? И я пустой?
Поняв, что я просто тяну время и пытаюсь как перед входом в кабинет стоматолога оттянуть неизбежное, я постучал в дверь. Ее, практически сразу же открыла, та самая шмара. Волосы на голове всклокочены, и какие то реденькие. Свинные глазки припухшие. Майку она кажется никогда не меняла. В ней и спала.
- Чё те? - выдохнула она мне в лицо.
Вонь из пасти была тошнотворной! Зубы свои, она кажется вообще и никогда не чистила. И не причесывалась. И ноги не мыла. И белье не стирала. И вообще, она просто тварь!
Чуть отшатнувшись назад, я пробормотал, стараясь не дышать носом и не вдыхать аромат исходивший от нее: "К Шкафу, я".
Все таки я правильно угадал со временем. Рано утром, великий и могучий, еще не проснулся и был недостаточно велик. Сидя на диване, в семейных трусах, что то потеряно бормоча, хлопая сонными глазами, это был старый, тормознутый неудачник, каким я его и привык видеть. Я его таким и знал. И любил. Слегка.
Он напяливал на себя носки, камуфляжные штаны, майку, явно смущаясь моему раннему визиту, а выгнать меня вон отсюда, он не может, не потому что смелости не хватает, а просто не заложен в нем барский ген, вся его бравада и начальственность - наиграна и неискренна. Неестественна для него. Как модельная туфля на высоком каблуке на ноге колхозницы, никогда, кроме валенок ничего не одевавшей. Куй железо - пока горяче!
Минут за десять я изложил ему весь свой план. С Карелом, такое бы не прошло. С Бугром то же. Меня бы в миг раскусили, и поняли, что я попросту хочу смыться отсюда. И плету всякую херь. Шкаф, конечно глуповат, но не полный же дебил. И он то же все поймет. Да есче советники всюду подскажут, что к чему. Поэтому все надо сделать быстрее, в темпе вальса.
Под конец моей третьесортной брехни, тот уже полностью облачился в камуфляж. Он то же не умывался, хлеборзку свою не чистил. За гигиеной, в нашей дикой команде не следил только Ласта. У того вечно смердило от ног, и я постоянно ворчал на него из за этого. Шкафа то, вроде бабушка к горшку приучила.
Тот, уже смотрел на меня с ухмылкой, мол все, склеился от увиденного на ЕГО "Базе". Заднюю решил включить? Здесь, такое не проходит.
- И пулемет... и автомат... И даже гранатомет принесеш? - Шкаф совершенно по свински заржал, глядя мне в глаза. С боку, подхихикивала перегидрольная тварь. "Ты то чего ржеш?" - подумал я, стараясь не глядеть на нее. Выражение лица я зафиксировал в угодливом положении. Как приказчик или половой в булочной в старых черно-белых фильмах. Только причесочки прилизанной на пробор не хватает. Гранатомет, для Шкафа, тема больная и позорная. Хотя, больше всего досталось то мне. И труба оказалась беспонтовая, и Ласту я подставил... Но ведь все из за тебя, жирный. Из за твоей гордыни. Я то ни в чем не виноват! Из за тебя!
Пора валить отсюда! Именно сейчас. Пока со мной еще окончательного решения не принято. Примет, и оно будет не в мою пользу. В распахнутом настеж окне, мелькнул знакомый силуэт.
- Вот и ладушки, вот и хорошо! Выйди со мной, на пять секунд, - сказал я, беря рукой со стола грязный, не мытый кухонный столовский нож.
Шкаф, как то раздраженно и явно ничего не понимая смотрел на все моги манипуляции с ножем. Дура, с радостной улыбкой с мятой от постели рожей кинулась к двери, видимо, предложение выйти, она приняла на свой счет. Шкаф, на пол пути остановил ее рукой. Я воспользовавшись заминкой, быстро обошел их и вышел из домика в дверь и не закрыл ее за собой. Входная дверь, то же оказалась грязной и заляпанной грязными пальцами. Брезгливо оттолкнув ее от себя одной рукой, которая все же прилипла на коротеое время к поверхности. Они вообще тут хоть что то моют?
Быстро завернул за угол и практически побежал вперед. За мной, стараясь не отставать и явно ничего не понимая, и от этого раздражаясь все больше и больше семенил Шкаф. За ним, шлепая босыми ногами по земле, с блаженной улыбкой на глупой роже, в грязной майке, его верная пассия.
Вокруг уже ходили люди с интересом наблюдавшие за всем этим марафоном. На шум остановился и обернулся мой обидчик в натовском камуфляже. Он с удивленной физиономией и чуть приоткрытым ртом наблядал за нессущимся в его сторону шевствии. Я быстро подойдя к нему, левой рукой подтянул к себе его за отворот армейской куртки, а правой рукой, сильно размахнувшись, снизу вверх, воткнул нож по самую рукоятку ему в макушку. Рот его от этого, еще больше раскрылся, один глаз начал смотреть куда то вверх, другой вниз и вбок. Он медленно и молча опустился передо мной на колени. Правую руку я с рукоятки ножа так и не отпускал. Резко повернув кисть руки, сломал клинок, оставив рукоятку у себя, а лезвие него в голове. Ударил коленом в челюсть стоящего на коленях пере до мной человека. Тот наконц то рухнул назад.
- Ну значит договорились... я пойду. Не провожай. Дорогу помню, - сказал я не обращаясь ни к кому конкретно. Все замерли в Гоголевской позе. Это было, слишком невероятно. Простой грузчик-носильщик-смерд, и совершил ТАКОЕ...
Шкаф, стоял с потерянной рожей, кидая быстрые взгляды, то на меня, то на тело. Сбоку от него, повиснув на руке у своего благоверного, все с той же глупой улыбкой, перегидрольная красавица. Остальных, стоящих рядом, я взглядом не фиксировал. Бросив рукоятку ножа к ногам начальника стаба, я бысрой походкой напрвлялся к воротам. Маленький шанс смыться тсюда - появился. Грех им нен воспользоваться. Надеюсь ворота приоткроют быстро.