— Ух ты! А ящик-то был герметичным, да еще и с основательно откачанным воздухом, — прокомментировал я и поднял крышку. — Бинго!!!
— Что такое «бинго»? — заинтересованно заглянул в ящик Киррэт.
— Так у нас кричат в некоторых играх, когда ты хочешь объявить, что первым выполнил задачу и, соответственно, выиграл.
— И что мы выиграли? — продолжил вопросы Киррэт, разглядывая невиданную штукенцию в моих руках.
— Вот эта хрень — это такое же оружие, что мы нашли за креслом, но поменьше. Зато оно в идеальном состоянии и, я надеюсь, с полным боекомплектом патронов.
— И много их?
— Так, запасные магазины пустые. Это правильно. Если бы магазины были набиты патронами, пружине за столько лет пришел бы пипец.
— Тот самый зверек?
— Он самый. Сжатая пружина со временем теряет упругость.
— Да, знаю. Именно поэтому снимают тетиву с лука и не держат арбалет долго взведенным.
— Как тут магазин вытаскивается?.. — пробормотал я, вертя в руках пистолет. Судя по форме, это был аналог наших автоматических пистолетов. — Ладно, хрен с ним — будем считать, что он пустой. Патроны в этом пенале. Пустых мест нет. Всего шестьдесят штук. Наверное емкость каждого магазина — двадцать патронов. Ага, вот как ты выбрасываешься! — воскликнул я, наконец-то найдя нужную защелку на рукоятке. — Действительно пустой. Теперь пистолет нужно разобрать.
— Зачем?
— Такое оружие надо регулярно разбирать, чистить, собирать. Этот пистолет выглядит чистеньким, словно, его только что обслужили, но нам надо проверить ствол. Если в канале ствола есть посторонний предмет, то при первом же выстреле пистолет может разорвать, а это чревато потерей руки, а может и головы.
— Ты сможешь его разобрать?
— Он не должен быть слишком уж сложным. Сборка-разборка стандартного стрелкового оружия — это рутинная операция, которая должна быть по силам любому бойцу.
— Ты сказал, что был далек от оружия, но рассуждаешь, как знающий воин.
— В вашем мире любой мальчишка знает, как стрелять из арбалета, хотя далеко не каждый умеет это делать. Знать и уметь — это разные вещи!
— А чем ты занимался в своем мире?
— Учился на биолога. Это тот, кто разбирается в живых существах: животных, растениях, бактериях и прочем.
— А ты сможешь его собрать потом? — с тревогой спросил Киррэт, наблюдая за тем, как я понемногу разбирал пистолет.
— Запросто, — ответил я спокойно. — Возможно даже лишние детали останутся.
— Это как? — опешил Киррэт.
— Аха-ха-ха, шучу я, расслабься! — заржал я. — Лучше приготовь пожрать. Когда я разберусь с пистолетом, я научу тебя, как с ним обращаться.
— Договорились. Мне будет интересно.
— Дело не только в интересе. Скорее всего стрелять из него придется тебе, так как для меня он крупноват.
— Ого! Охренеть! Меня аж озноб прошиб.
— И тем не менее! Тут уж никуда не денешься.
На пистолет у меня ушел вечер и первая половина следующего дня. Но я не переживал из-за потраченного времени, так как такое оружие должно было серьезно усилить наши возможности в плане защиты от бандитов. Откровенно говоря, Киррэт не был воином, поэтому совокупные способности нашего маленького отряда вести бой с опасным противником нас совершенно не впечатляли. Тот факт, что нам с Милей удалось в тот раз расправиться с горсткой бандитов и их малолетних помощников, не говорил ни о чем. Бандиты были пьяные, а малолетки плохо соображали из-за сексуального возбуждения. Да и фактор неожиданности сыграл решающую роль. Поэтому мы с Киррэтом не заблуждались относительно своих скромных возможностей вести настоящий бой. Мы понимали, что по сути являемся слабаками и нуждаемся в очень серьезном усилении. И пистолет должен был им стать.
В итоге я отказался от идеи полностью разобрать пистолет. Увы, но я не был технарём по духу и впервые держал пистолет в руках. Если бы на моем месте оказался какой-нибудь фанат огнестрела, хорошо разбирающийся в устройстве 5–6 пистолетов разной конструкции, то у него особых проблем не возникло бы с этим устройством. Я же, хоть и хорохорился перед Киррэтом, очень боялся вывести из строя единственную надежду усилить защиту нашего отряда. Разобрав, я действительно мог не суметь собрать пистолет быстро. То есть, я был уверен, что рано или поздно все равно соберу его правильно методом проб и ошибок, но на это могли бы уйти недели, а их у нас не было. Поэтому я ограничился, как это говорится на армейском языке, неполной разборкой пистолета. Это позволило мне полностью понять принцип работы всех основных его узлов и убедиться в чистоте канала ствола. Оставалось только сделать пробный выстрел.
Объяснив Киррэту, что бывает, когда делается первый выстрел из давно не стрелявшего оружия, мы решили эту операцию выполнить с максимальной степенью осторожности. За неимением верстака, в котором мы смогли бы зажать пистолет для дистанционного спуска курка, нам пришлось провозиться пару часов для закрепления оружия. Нам ведь надо было не просто зажать пистолет, но и прицелиться им, чтобы проверить принципы его прицельного приспособления. На данном пистолете не было привычного для нашего мира прицела с мушкой. Научиться из него точно стрелять, да еще и потратив на это минимум патронов — эта задача не казалось простой.
Наконец мы закрепили пистолет напротив стены, сделали на ней отметку, куда по моему разумению должна была прилететь пуля, и приладили к пистолету устройство для нажатия на гашетку. Да-да, на пистолете не было привычного нам спускового крючка. Вместо него была утапливающаяся планка сразу под два пальца — указательный и средний, что вполне разумно, так как указательного пальца у стрелка могло и не быть, либо он мог быть сильно поврежден в бою, и в этом случае можно было давить на планку средним.
Первый раз решили стрелять без магазина в рукоятке. Загнали лишь патрон в ствол. Если уж и взорвется патрон, то пусть рядом с ним не будет его братьев, готовых вписаться за него по принципу «один за всех и все за одного». Тем более я опасался, что у пистолета есть режим стрельбы очередями, и можно было ненароком расстрелять сразу полмагазина, если не больше.
Итак, все было готово. Мы с Киррэтом отошли от пистолета на пару метров, я выбрал слабину бечевки, привязанной к целой конструкции из четырех палочек, которые должны были надавить на гашетку. Тянем-потянем… БАХ. Киррэт буквально подпрыгнул от испуга и неожиданности.
— Блин! Прости, я забыл тебе сказать о том, что пистолеты стреляют громко! — сказал я Умнику сквозь смех. Но я смеялся не столько над мужиком, сколько от радости, что у нас получилось.
Проверив дырку в стене, обнаружили, что с трех метров пуля отклонилась на пяток сантиметров от метки прицеливания. Учитывая нашу неумелость в прицеливании, да еще и некачественное механическое крепление пистолета, можно было считать, что пистолет стреляет метко.
Снова загнали патрон в ствол и я велел Киррэту стрелять с руки. До этого он уже потратил не меньше часа на тренировки с пистолетом, в том числе имитируя выстрелы. Так что пистолета бояться он не должен был. Но в данный момент его заметно потряхивало.
— Ну давай, чего телишься, — подбодрил я его. — Чем дольше будешь стоять, тем сильнее у тебя руки будут трястись. БАХ!
Вторая дырка на стене ушла от первой недалеко — 6–7 сантиметров. Очень даже неплохо. И наконец проверка на очередь. Я зарядил магазин парой патронов.
— Теперь, нажав гашетку, подержи ее несколько секунд утопленной, — проинструктировал я Киррэта. — Ты затвор забыл передернуть.
Умник, спохватившись, передернул затвор, прицелился и выстрелил. Одиночный. Ну что ж, можно не бояться случайного перерасхода патронов. Пистолет стреляет только одиночными или же я до конца в нем еще не разобрался.
— Поздравляю, Киррэт! Теперь у тебя есть классная игрушка.
Прошло уже полчаса, как мы забрались на довольно высокий холм как раз напротив входа в ущелье, прорезавшее окраинные горы на глубину не менее двух километров. На такое большое расстояние я с этого холма был не в состоянии просмотреть все ущелье, но одно было ясно — в этой «дыре» уже давно поселился полный пипец.
В данном ущелье, в двух-трех сотнях метров от его начала, когда-то давно произошла грандиозная битва. Судя по развалинам, в данном месте проход в горах, ширина которого составляла около двухсот метров, был перегорожен высокой крепостной стеной от скалы до скалы. Киррэт, намного лучше меня разбирающийся в горах и горных строениях, кратко объяснил мне, что в таких ущельях обычно много осыпей, которые с двух сторон сходятся вниз к руслу реки. В древности строители эту трещину в окраинных скалах сильно облагородили: речку закрыли в туннель; поверх него пустили дорогу; все осыпи разобрали на строительство поперечной стены, башен в стене по бокам дороги, туннеля для реки, широченной дороги. Благодаря этому ущелье превратилось в монструозный коридор с отвесными скальными стенами.
Большие пространства по сторонам дороги в таком ущелье должны были занимать рынки, таверны, склады и прочая коммерческая недвижимость, рассчитанная на обслуживание проходящего и проезжающего люда. От всего этого практически не осталось никаких следов, если не считать больших куч битого камня. И это неудивительно, так как даже от крепостной стены и надвратных башен не осталось ничего. Причем в данном случае слово «ничего» имело уже другой смысл — здесь не осталось даже камней. Они оказались сплавлены в какую-то лавоподобную массу на всю ширину ущелья, сформировавшую очень пологий вал высотой в три-четыре метра. И все это, естественно, жутко фонило настолько густой остаточной магией, что было бы глупо надеяться найти какую-нибудь лазейку в этом громадном коридоре.
— Киррэт, я правильно понимаю, что вон та скальная стена обрушилась после боя? — я показал Умнику на левую стену ущелья.
— То что она обрушилась — это верно, — ответил Киррэт. — А вот во время или после боя, я не знаю.
С левой стороны скальная стена была очень неровной практически по всей высоте, и этот обвал протянулся от начала ущелья в глу