Анастасия смутилась, а я решил воспользоваться этим моментом и дать ей первый урок.
— Мария, — обратился я к хозяйке мастерской, — у тебя есть какие-нибудь металлические предметы, которые я смогу использовать?
— Металлические? — удивилась девушка. — Ну… да, конечно. Зачем тебе?
— Хочу показать Анастасии, как можно работать с металлом. Ты не против, если мы попробуем?
Мария распахнула глаза, и на её лице появилась счастливая улыбка.
— Здорово! — сказала она. — Конечно же, я не против! Что нужно?
— Какие-нибудь металлические предметы, которые не жалко будет сломать, — сказал я. — Ну, и ещё мне понадобится помощь какого-нибудь Одарённого с Даром Огня, если возможно.
— Сейчас всё будет! — Мария радостно захлопала в ладоши.
Уже через секунду она держала в руках телефон и набирала чей-то номер.
— Дядя! — крикнула она в трубку. — Нам срочно нужен металл, и как можно больше!
Из трубки послышался удивлённый голос.
— Металл? Какой металл? Зачем?
— Не важно! — отрезала Мария. — Разберите на детали, не знаю там, любую машину! Да все равно что! Хоть вертолёт, но чтобы металл был, и как можно быстрее!
Мы с Анастасией переглянулись, пытаясь сдержать улыбки.
— Похоже, твоя подруга — не из робкого десятка, — сказал я, — с таким напором её батюшке придётся подвинуться.
— Да, — улыбнулась Анастасия. — Маша всегда отличалась целеустремлённостью. Но я не понимаю, зачем тебе металл.
— Увидишь, — подмигнул я.
Через несколько минут в мастерскую вошли слуги, которые с трудом несли различные металлические детали — двигатель внутреннего сгорания, куски обшивки, колёсные диски, шестерёнки, поршни…
— Э-э-э… — протянул я, глядя на гору металла, которая заняла чуть ли не половину комнаты.
Кажется, Мария немного перестаралась.
— В чём дело, Теодор? — деловито осведомилась она у меня.
— Ну вообще-то, говоря про металл, я имел в виду что-то более простое, маленькое, мягкое… — почесал голову я.
— Мягкое? — уточнила Мария.
Она снова взяла телефон и набрала номер.
— Дядя, — обратилась она в трубку, — вы там совсем, что ли сбрендили? Этот металл слишком толстый!
— Машенька, — послышался недовольный голос из трубки, — я не совсем понимаю, что тебе нужно. Но вы хоть представляете, как сложно доставить такое количество металла, и так быстро? А ещё нужно его разобрать, а у нас сейчас…
— Ладно, — сказала девушка, — пришлите мне кого-нибудь, кто сможет сделать всё, как нужно! Тот, кто способен его гнуть, как пластилин.
В трубке повисла тишина. Видимо, дядя пытался осмыслить просьбу своей племянницы.
— Машенька, — наконец сказал он, — ты меня удивляешь всё больше и больше… Хорошо, — вздохнул дядя. — Я попробую что-нибудь сделать.
— Спасибо, дядя! — радостно прощебетала Мария, довольно откладывая телефон. — Теперь всё будет, как надо.
Через несколько минут в мастерскую вошёл мужчина небольшого роста, но с широченными плечами и ручищами, которыми он, казалось, мог запросто согнуть стальную балку. Он был одет в простой рабочий комбинезон, а на его лице застыло угрюмое выражение.
— Вот, — Мария указала рукой на гору металла, — разбирайся! Только не мельчи слишком сильно.
Мужчина недоуменно покачал головой, как будто не веря своим ушам, и подошёл к горе металла. Он взял в руки двигатель внутреннего сгорания, с лёгкостью поднял его над головой, а потом сжал его в своих огромных ладонях.
Металл издал скрежет, а затем, как будто это была бумага, разорвался на части.
Я аж присвистнул.
— А неплохо справляется! — произнёс я удивлённо.
Мужчина, тем временем, продолжал свою работу. Он брал в руки металлические детали, сгибал их, как пластилин, рвал, как бумагу, крутил, как проволоку.
Даже я, Маг Земли, был впечатлён. Ведь металл — это моя стихия. И наблюдать, как с ним так легко обращается человек, было чем-то невероятным.
Мужчина, закончив с двигателем, перешёл к обшивке автомобиля. Он взял её в руки, смял, как фольгу, а потом разорвал на мелкие куски.
— Ну и что ты собираешься с этим делать? — спросила Мария, с любопытством глядя на меня.
— Сейчас увидишь, — улыбнулся я ей. — Вот только для полноты картины мне нужен Одарённый с Даром Огня.
Секунда, и в руках девушки снова оказался телефон.
— Дядя! — снова крикнула Мария в трубку. — Срочно пришли сюда кого-нибудь с Даром Огня!
— Машенька, — послышался из трубки уже раздражённый голос, — ты с ума сошла? Откуда я тебе возьму его прямо сейчас?
— Не важно! — категорически отрезала Мария. — Вызови кого-нибудь из тех факиров! Лучшего из тех, кто там есть!
Я повернулся к Павлу, который с ухмылкой наблюдал за происходящим.
— А твоя сестра определённо умеет добиваться желаемого, — заметил я.
— Да, — кивнул он. — Когда Маша чего-то хочет, ей лучше не отказывать.
Через несколько минут в мастерскую вошёл высокий мужчина средних лет.
— Добрый вечер, Ваше Сиятельство! — сказал он. — Вы меня вызывали?
— Да, — кивнула Мария, — познакомься. Это мой друг, Теодор Вавилонский, а это его барышня госпожа Анастасия Разумовская.
— Приятно познакомиться, — улыбнулся нам мужчина.
— И мне, — сказала Анастасия. — Но я не барышня Теодора.
— Это не важно, — отмахнулась Мария, — главное — начинайте. Мне уже не терпится увидеть, что ты задумал.
Мужчина посмотрел на меня с некоторым недоумением, но промолчал.
Я же подошёл к груде деталей и, осмотревшись, выбрал несколько мягких кусков металла. Затем направился к одной из скульптур — статуе печальной плачущей девушки, которая стояла в углу мастерской.
— А теперь, — обратился я к магу огня, — направь поток пламени на эту статую, вот так.
Мужчина засомневался.
— Но… — начал он, — я не могу. Так я её сломаю.
— Делай, как сказано, — уверенно произнесла Мария, — не бойся. Теодор знает, что делает.
Мужчина, видимо, решив, что спорить бесполезно, сосредоточился и направил на статую тонкую струю пламени.
В комнате сразу стало жарче. От соприкосновения пламени со льдом пошёл пар, а металл, который я держал в руках, стал нагреваться и плавиться.
Я, тем временем, начал лепить из мягкого металла, придавая ему нужную форму. На груди ледяной девушки стала появляться широкая трещина, как будто бы символ её разбитого сердца.
— Видите, как металл растекается по льду? — улыбнулся я. — Он словно обнимает её, пытаясь залечить её раны.
Я взял ещё один кусок металла и приложил его к груди статуи.
— Сердце, — сказал я. — Оно разбито, но металл — он сильнее. Он залечит её раны, сделает её неуязвимой.
Все с удивлением наблюдали за происходящим. Мария, затаив дыхание, Павел с нескрываемым интересом, Анастасия с лёгким испугом, слуги с открытыми ртами, а Маг Огня, уже не сомневаясь, продолжал направлять струю пламени.
Когда лёд в нужных местах растаял, я перешёл к обработке металла, придавая ему нужную форму. Края трещины стали неровными, а внутри неё появилось нечто, напоминающее пульсирующее сердце. Я работал быстро и уверенно.
Я продолжал работать, создавая из кусков железа металлическую маску, которая закрывала лицо статуи, оставляя открытыми лишь её печальные глаза. А затем я создал огромные крылья, которые крепились к её спине.
Все, кто находился в мастерской, с удивлением наблюдали, как преображается статуя.
Лёд под воздействием огня медленно таял, превращаясь в воду, которая стекала на пол. Металл же, наоборот, становился всё прочнее, словно впитывая в себя её боль и печаль.
Теперь это была уже не просто статуя девушки. Это был символ — символ перерождения, символ силы, которая может родиться из боли и отчаяния.
Через некоторое время я закончил свою работу. Статуя была готова.
Я отошёл на несколько шагов, чтобы получше её рассмотреть. Она получилась действительно впечатляющей.
Девушка из льда, одетая в металлическую броню, с разбитым сердцем на груди, опасной улыбкой на губах, и огромными крыльями за спиной. Она словно бы обрела новую жизнь, новую силу, новую надежду.
— Даже опустившись на самое дно, — сказал я, — человек может переродиться. Трудности закаляют, и иногда могут даровать крылья.
— Теодор, а как ты назовёшь эту скульптуру? — спросила Мария, которая всё это время не отрывала от меня восхищенного взгляда.
— «Перерождение», — ответил я.
— Почему перерождение? — переспросил Павел.
— Не будь таким тупым, — шутливо стукнула его по голове Мария. — Ты что, не видишь? Это была девушка, которую бросил парень, от неё все отказались, и всё такое. А посмотри на неё сейчас! Рискнул бы кто-нибудь её обидеть? Посмотри на её взгляд, в котором видна только решимость! Теперь она уже не такая мягкая и беззащитная! Она готова бороться за себя, за своё счастье!
Она смахнула слезу, которая скатилась по её щеке, и зааплодировала.
— Это гениально, Теодор! Ты мастер! Мастер с большой буквы!
Она подошла к статуе и погладила её по холодному металлу.
— Я хочу, чтобы эту статую доставили к тебе в мастерскую, — сказала она, обращаясь ко мне.
— Не стоит, Мария, — покачал я головой. — Она твоя. Это мой подарок.
— Нет, Теодор, — возразила она. — Я хочу подарить её тебе. Пусть она напоминает об этом прекрасном вечере.
Анастасия, которая всё это время стояла рядом, молча наблюдая за нами, вдруг произнесла:
— Она восхитительна!
В её глазах читалось и восхищение, и лёгкая зависть.
— У тебя ещё всё впереди, — подмигнул я ей.
— Надеюсь, — сказала она, пристально разглядывая статую.
Мы вышли из мастерской, и вернулись в зал, где собрались гости. Музыка уже не играла, а в зале творилась какая-то суета.
Гости столпились в одной части большого зала, оживлённо переговариваясь, и указывая пальцами в центр, где ещё совсем недавно закончилось огненное представление.
— Что случилось? — уточнил я у проходившего мимо официанта.