— Да не… — отмахнулся он. — Мне бы лучше всё оставить, как есть — крути баранку, да стреляй.
Мы с Борисом поехали в лавку. Я поприветствовал Семёна Семёновича, и спросил, как дела.
— Однозначно, лучше, — ответил старик. — С самого утра было много клиентов. Люди, кажется, уже отошли от шока.
В лавке, действительно, царила деловая атмосфера. Семён Семёнович, с энтузиазмом, демонстрировал клиентам свой ассортимент, а я, чтобы ему не мешать, прошёл в мастерскую.
На этот раз основную часть посетителей составляли туристы из Китая и Японии, которые, видимо, решили воспользоваться открывшимися границами, чтобы посетить княжество.
Я спустился вниз, и начал разбирать завалы. В мастерской царил творческий беспорядок — повсюду были разбросаны декоративные инструменты, куски металла и камня, которые ждали своего часа. Впоследствии я обязательно всё использую, вернув к жизни или применив в восстановлении других вещей.
Среди принесённых в лавку вещей я обнаружил старинные часы, которые нуждались в реставрации. Владелец оставил записку, в которой просил быть максимально осторожным — это, мол, оригинальная работа, стоит дорого, а сами часы находятся под залогом. Я, конечно, мог бы просто взять деньги за реставрацию, но, изучив часы с помощью магии, понял, что они уже ремонтировались ранее. Две шестерёнки были заменены на современные, и владелец, скорее всего, об этом не знал.
Не раздумывая, решил помочь человеку. Взял часы в руки, подержал, направив в них свою энергию. Шестерёнки, подчиняясь моей воле, выпрямились, царапины исчезли, потускневший металл заблестел. Довёл до такого состояния, что теперь ни одна экспертиза не сможет узнать их истинный возраст и определить, что присутствуют не оригинальные детали.
Сделал это не ради денег, а ради репутации своей лавки.
Затем проверил своих големов Ювелиров. В большом помещении, которое раньше было обычным подвалом, а сейчас превратилось в литейный и сборочный цех, царила привычная деловая суета. Големы-ювелиры, неторопливо жужжа и пощёлкивая, отливали пули, сортировали гильзы, устанавливали капсюли, наполняли патроны порохом. У них всё было в порядке — износ минимальный, работали безотказно. Я «залил» им магической энергии, поправил механизмы и, довольный результатом, отправился на склад.
На складе увидел, что там, от пола до самого потолка, уже стоят больше сотни ящиков с нефритовыми патронами. Большинство из них предназначалось для моей гвардии, но и для продажи тоже кое-что останется.
«Если мои Ювелиры сделали столько патронов, — подумал я с удивлением, — сколько же материала они использовали?»
Посмотрел на запасы материалов, и понял, что нужно срочно пополнять. Ещё совсем недавно здесь были горы труб, металлических пластин, разных механизмов. А сейчас — лишь несколько ящиков со всякой мелочёвкой.
Мои основные поставщики — это рабочие моей строительной фирмы. Они на объектах часто находят старую технику, демонтируют старые трубы, а всё это добро отправляют мне в подвал. Но, видимо, этого уже недостаточно.
Единственное, с чем не было проблем — так это с порохом. Когда я попросил Скалу раздобыть порох, его столько завезли, что даже пришлось укреплять складские помещения, разбив на разные секции, чтобы в случае пожара или взрыва пострадала только одна комнатушка, а не сгорело всё сразу.
Я взял заранее подготовленные ящики с боеприпасами, просканировал их магическим Даром, пересчитал патроны. И заметил, что в одном ящике не хватает одного патрона. Нужно будет ещё раз откалибровать работу моих Ювелиров, чтобы не было подобных случаев.
Поменял ящик, и отправил всю партию на лифте. А затем и сам поднялся наверх — в лавку.
Семён Семёнович как раз беседовал с новым клиентом. Это был высокий мужчина в дорогой одежде, в сопровождении четырёх охранников — мощных, высоких парней, которые с невозмутимым видом выстроились у входа, скрестив руки на груди.
Судя по всему, он был из знатного китайского Рода.
— … мои ожидания были разочарованы, — произнёс с определенным акцентом мужчина, слегка коверкая слова. — Лунь Чень так расхваливала это место быть, а я вижу, что это всего лишь наивное преувеличение прекрасной молодой девушки. Ваш ассортимент весьма скромен, да. Я ожидал увидеть нечто более… как это… впечатляющее!
Семён Семёнович сохранял невозмутимое выражение лица, но я заметил, как у него едва заметно дёрнулся уголок рта. Он был опытным торговцем и умел держать себя в руках, даже в самых сложных ситуациях.
— Уважаемый господин, — начал Семён Семёнович спокойным тоном, — приходите к нам ещё. Возможно, в следующий раз…
Но китаец, не дослушав его, махнул рукой, и уже собирался уходить. Честно говоря, его нелестный отзыв задел моё самолюбие, поэтому я решил вмешаться, чтобы разрулить ситуацию. Подойдя ближе, я слегка кашлянул, привлекая внимание.
— Прошу прощения за вторжение, — сказал я, обращаясь к китайцу. — Меня зовут Теодор, я владелец этой лавки. Могу я поинтересоваться, что именно вы ищете? Возможно, у нас есть то, что вам нужно, но оно не выставлено на витрине.
Смерив меня оценивающим взглядом, он кивнул.
— А, это вы есть сам тот Теодор Вавилонский, о который мне рассказывала Лунь Чень? — спросил он, разглядывая меня с легким презрением.
— Да, это я. Чем могу вам помочь?
— Подождите, — обратился он к своим гвардейцам, — я ещё задержусь на несколько минут.
Они послушно кивнули и отошли в сторону, рассредоточившись по залу, с невозмутимым видом наблюдая за нами.
Я улыбнулся.
— Мы можем говорить и на китайском, если вам удобно.
— Хорошо, — кивнул он, явно удивлённый, — перейдём на китайский. Русский для меня немного… тяжеловат. Сонг Ядонг, к вашим услугам, — представился он, и мы обменялись рукопожатиями.
— Расскажите, пожалуйста, чем вам моя лавка не угодила?
— Дело в том, что я хотел найти что-то… уникальное, необычное, — с лёгкой усмешкой ответил он. — Моё хобби — коллекционирование. И я специально приехал в это княжество ради вашего магазина. Лунь Чень так его расхваливала.
— Ваши слова лестны для меня, как для владельца и мастера, — сказал я, улыбаясь. — Может быть, я смогу вас удивить?
Я показал ему несколько редких монет и меч, которые, как мне казалось, могли заинтересовать любого коллекционера, и озвучил цены. Но китаец лишь усмехнулся.
— Нет, — покачал он головой, — это меня не удивляет. Я собираю свою коллекцию уже больше ста пятидесяти лет. В ней есть такие вещи, как Ваза Умершей Империи, Цен Ван Сфон…
Семён Семёнович, хоть и не владел так хорошо китайским, услышав последние слова, застыл, с нескрываемым удивлением глядя на китайца. По его округлившимся глазам я понял, что этот человек говорит о чём-то… невероятно редком и ценном.
А про себя отметил, что Сонг Ядонг — явно не из простых. Его аура, хоть и была тщательно скрыта, но всё равно чувствовалась — сильная, наполненная древней магической энергией.
— Я всё понимаю, — сказал я, глядя на китайца. — Но почему вы решили, что это всё, что у меня есть? Уникальные вещи продаются только по предварительной записи. Не думаете же вы, что я буду хранить вещи ценой в несколько миллионов, да ещё и бесценные для настоящего коллекционера, в качестве экспоната в обычной лавке?
Китаец, услышав мои слова, заинтересованно приподнял брови.
— Да? И что вы можете мне предложить?
— Скажите, что вас интересует, — предложил я, — и я посмотрю, что можно придумать.
— Тематика моего коллекционирования — лотосы, — сказал он. — Любые интересные предметы с изображением лотосов. Сможете мне что-нибудь предложить?
Я усмехнулся про себя. Он явно думал, что переиграл меня, и что найти такие вещи в этом захолустье будет невозможно.
— А надолго вы задержитесь в Лихтенштейне? — спросил я.
— Сегодня планирую уезжать.
— Очень жаль, — покачал я головой. — Я уверен, что, если бы у меня было хотя бы три дня… я бы смог сделать так, чтобы вы возвращались в свою страну очень довольным, но… при этом — очень бедным человеком, — добавил я с лёгкой улыбкой.
— Да? — китаец, смерив меня проницательным взглядом, снова улыбнулся. — Тогда, молодой человек, я, пожалуй, останусь здесь ещё на три дня.
Он, щёлкнув пальцами, скомандовал своим людям:
— Мы уходим.
Затем повернулся ко мне и спросил:
— Ровно через три дня, в двенадцать часов дня, вам подойдёт?
— Да, вполне, — кивнул я.
— И не вздумайте меня обмануть, молодой человек, — сказал китаец, застыв на пороге. — Хочу, чтобы вы знали: моё слово в моей родной стране очень многое значит, как и моя оценка или отзыв.
Он ушёл, в сопровождении своих людей, а Семён Семёнович, подойдя ко мне, с недоумением спросил:
— И чего ему надо было?
— Лотосы, — ответил я, глядя на улицу за окном, где китаец, в сопровождении своей охраны, садился в машину. — Он приедет за ними через три дня.
— Лотосы? — Семёныч задумчиво почесал голову. — И где мы эти лотосы возьмём? При всём уважении, Теодор, но кажется, этот китаец тебя переиграл.
— Думаешь? — усмехнулся я.
— Ну, лотосы — определённо не самый популярный цветок в Лихтенштейне. Я не могу припомнить ни одной стоящей вещи с ними, а я всякое повидал.
Вспомнив одну старую китайскую мудрость, я сказал:
— Если этот китаец думает, что для меня это невозможно, то он ошибается. Как говорится в одной китайской пословице: «Тот, кто считает что-то невозможным, не должен мешать тому, кто это делает».
Семён Семёнович с интересом посмотрел на меня.
— И что же ты собираешься делать?
— Собираюсь найти лотосы, конечно, — ответил я с улыбкой. — Или создать их.
Поднявшись наверх, я сидел за компьютером, разыскивая нужную информацию. Лотос для китайцев — это не просто цветок. Это символ чистоты, просветления и возрождения. Мне нужно было найти не просто предметы с изображением лотоса, а вещи, которые будут отражать эту глубокую философию.