Ожесточённые бои продолжались ещё несколько часов. Всю окрестность заволокло густым дымом, сквозь который то и дело прорезались вспышки выстрелов и взрывов. Земля содрогалась от непрерывных ударов артиллерии и падающей с неба техники.
Гвардейцы, казалось, сражались на пределе человеческих возможностей, но их боевой дух был на высоте. Силы противника превосходили их в два, а то и в три раза, но это не останавливало защитников. Они долго и упорно сдерживали натиск, используя каждую возможность для контратаки.
– Держать позицию! – командовал Скала, уверенно оценивая обстановку. – Не дать им прорваться через центр!
Под бесконечным обстрелом противники не могли быстро продвигаться вперёд. Мощные орудия и огнемёты гвардейцев раз за разом заставляли их отступать. Но враги не сдавались. С новой яростью они пошли в атаку, наращивая мощь своих ударов, пытаясь сокрушить защитников числом.
Ситуация накалялась с каждой минутой. Вражеские силы начали развивать успех на левом фланге, и защитникам становилось всё труднее сдерживать напор. Ряды врага бесконечно пополнялись новыми отрядами. В воздухе выли ракеты, осыпая позиции союзников огненным дождём.
Но в тот момент, когда казалось, что защитники вот-вот просядут под непрекращающимися ударами, в небе раздался чудовищный рёв моторов. Прямо над полем боя, прорезая клубы дыма, появился огромный дирижабль с эмблемой Рода Волынских. Его тёмная броня блестела в лучах заходящего солнца, а под корпусом висели гигантские боевые капсулы.
– Это наши! – взревел Скала. – Волынские пришли!
– Подмога! – радостно завопили гвардейцы.
Дирижабль медленно опустился ниже, и из его трюмов начали вылетать десантные капсулы, с грохотом ударяясь в землю. Из них, будто демоны из преисподней, выбегали элитные штурмовики Рода Волынских. Их экзоскелеты "Медведь" были оснащены тяжёлыми орудиями и энергетическими щитами. Они тут же открыли шквальный огонь по противнику, ломая ряды и создавая хаос в тылу врага.
Скала воспользовался моментом и скомандовал общую контратаку:
– Враг дрогнул! Сейчас или никогда! В атаку!
Под прикрытием десанта Волынских, гвардейцы бросились в наступление. Лис, словно молния, прорывался вперёд, его меч рассекал воздух, отправляя одного врага за другим на тот свет. Анастасия, обрётшая уверенность после уничтожения вертолёта, использовала свои силы, чтобы создавать энергетические волны, сбивающие с ног целые отряды противников. Каскад продолжал вести огонь из "Молний", уничтожая вражескую бронетехнику. Гвардеец Слон, возглавляя штурмовой отряд, лично уничтожил несколько вражеских танков, использовав артефактные гранаты. С воздуха атаку поддерживал дирижабль Волынских, обстреливая позиции врага из бортовых орудий.
Внезапно в центре вражеских порядков раздался оглушительный взрыв. Это сработали заложенные заранее фугасы, активированные Дмитрием Макаровым. Взрывная волна разметала технику и живую силу противника, внеся окончательный хаос в их ряды.
Видя, что ситуация складывается не в их пользу, первыми начали отступать вражеские пехотинцы. Они бросали оружие и в панике бежали с поля боя, не обращая внимания на приказы своих офицеров. Бронетехника противника пыталась прикрыть отход, но под непрерывным огнём союзников быстро теряла боеспособность.
Вертолёты, кружившие над полем битвы, один за другим покидали зону боевых действий, опасаясь разделить участь своих сбитых собратьев.
– Они бегут! – закричал Скала, наблюдая за отступлением врага. – Не дать им уйти! Преследуем и уничтожаем!
Гвардейцы в "Стражах" бросились в погоню. Анастасия использовала свою магию, чтобы создавать препятствия на пути бегущих врагов, замедляя их отход.
Дирижабль Волынских продолжал обстреливать отступающие колонны, не давая им возможности перегруппироваться. Десантники в экзоскелетах преследовали противника, методично уничтожая его арьергард.
Графы Шенк и Рихтер, воспользовавшись ситуацией, направили свои танковые колонны в обход, стремясь отрезать пути отхода врагу. Их манёвр увенчался успехом – значительная часть вражеских сил оказалась в окружении.
– Кольцо замкнулось! – доложил по рации граф Шенк. – Противник в котле!
Оказавшись в безвыходном положении, многие из окружённых начали сдаваться в плен. Некоторые особо упорные пытались прорваться, но их попытки быстро пресекались.
К наступлению темноты бой окончательно стих. Поле битвы было усеяно обломками техники и телами павших. Дым от пожарищ медленно рассеивался, открывая масштабы произошедшего сражения.
Скала, оглядывая поле боя, кивнул:
– Мы победили. Позаботьтесь о раненых и пленных.
Стоявший рядом Макаров добавил:
– С вашего позволения, организую разведку. Хочу убедиться, что это была их последняя атака.
Анастасия устало прислонилась к стене и потёрла сажу на щеке.
– Кирилл Александрович, а Теодор до сих пор не звонил? Я переживаю…
– Не волнуйтесь, графиня, – с улыбкой произнёс подошедший к ним Генрих Шенк. – Теодор жив и здоров!
– Мы как раз с ним недавно общались, – добавил Густав Рихтер. – Он скоро вернётся.
Анастасия, услышав это, довольно кивнула и улыбнулась, впервые почувствовав, как напряжение последних часов покидает её.
Заброшенный театр
Окраина города Вадуца, княжество Лихтенштейн
Сгустки тьмы, извиваясь, как гигантские пиявки, скользили по обшарпанным стенам старого театра. Тусклый свет лампочек под потолком едва пробивался сквозь клубы тьмы, отбрасывая на присутствующих в зале дрожащие блики. Леос, предводитель одного из крыльев повстанцев, стоял на сцене, обращаясь к своим соратникам.
– Господа, – начал он, его голос, усиленный теневой энергией, эхом разносился по залу, – мы на пороге великих перемен! Позвольте мне сообщить вам приятную новость. Наш план сработал. Князь Бобшильд, этот недалёкий глупец, сам роет себе могилу! Он сейчас занят тем, что разваливает армию, стравливает аристократов и сеет хаос в княжестве! Он даже не подозревает, что играет по нашим правилам! В то время как мы… мы укрепляем свои позиции.
Он сделал паузу, давая своим словам повисеть в воздухе.
– Мои люди уже захватили лавку Вавилонского. Скоро нам станут известны все его секреты. Мы узнаем, как он создаёт оружие для Тенеборцев и строит свои укрепления. И тогда… тогда весь Лихтенштейн будет у наших ног!
Среди собравшихся послышался одобрительный гул. Но не все разделяли энтузиазм Леоса.
В дальнем углу зала, на старом покосившемся стуле, сидел Аркадий Иосифович, известный среди повстанцев, как "Купец". Его лицо было мрачным, а взгляд – потухшим. Новости о гибели Теодора Вавилонского, которые он увидел по телевизору, потрясли его до глубины души. Слова Теодора, сказанные во время их последней встречи, эхом отдавались в его голове: "Тени – это враги человечества!.. Мы должны объединить свои усилия, чтобы уничтожить их, пока не стало слишком поздно!". Теперь Аркадий Иосифович не мог отделаться от мысли, что молодой человек был прав. Игра с Тенями – слишком опасная затея.
Леос, не замечая его состояния, продолжал свою пламенную речь:
– Мы утопим этот город в крови! Тени помогут мне прийти к власти… гхм… – тут он запнулся, осознав, что сделал оговорку, и поспешно поправился: —…и вам всем добиться торжества справедливости и независимости! Мы свергнем князя и создадим новое государство! Государство, где каждый будет свободен!
Рядом с "Купцом" сидел Константин Иванович Бодров, по кличке "Мясник". Его племянник, Харитон, попал под влияние Леоса, и теперь Константин Иванович с тревогой думал о будущем. Он понимал, что Леос рвётся к власти, используя Теней, как инструмент для достижения своих целей. И это ему совсем не нравилось.
Остальные главы ячеек тоже были недовольны. Они видели, что Леос использует их, что его истинная цель – не независимость Лихтенштейна, а абсолютная власть. Но страх перед Леосом и его Тенями заставлял их молчать.
Леос, опьянённый властью и близостью победы, не замечал недовольства своих соратников. Он уже видел себя правителем Лихтенштейна, а затем… кто знает, возможно, и чего-то большего.
Внезапно в зал заглянула Алёна.
– Аркадий Иосифович, – обратилась она к "Купцу", – можно вас на минутку?
Все присутствующие замерли, ошеломлённые её появлением. Такого ещё никогда не было – прерывать собрание повстанцев считалось недопустимым. Но Аркадий Иосифович, заметив её встревоженный взгляд, понял, что произошло что-то серьёзное. Он с тяжёлым вздохом поднялся со своего скрипучего стула.
– Извините, господа, – сказал он, обращаясь к собравшимся. – Глупая девочка… наверное, что-то случилось. Я сейчас вернусь.
Он вышел в предбанник, где его ждала Алёна. Она, не говоря ни слова, протянула ему свой телефон. На экране транслировался экстренный выпуск новостей с независимого канала "Лихтенштейн Сегодня". Молодая журналистка Дарья Малиновская брала интервью у Теодора Вавилонского, который, живой и невредимый, находился в своей антикварной лавке на Торговой Площади.
– …Граждане Лихтенштейна, – говорил Теодор, глядя прямо в камеру, – покушение на меня действительно было. Но, как видите, я жив и здоров. И готов продолжать защищать нашу землю. Я не знаю, откуда взялась информация о том, что меня предали свои же люди, но это не так. Моя команда – это верные и надёжные бойцы, готовые на всё ради защиты Лихтенштейна. И ещё… я советую всем своим недругам бежать, пока не поздно. Потому что теперь у меня есть не только сильная гвардия, но и верные друзья.
На экране появились кадры видеосъёмки, на которых гвардия Вавилонского, вместе с союзниками, уничтожает противников возле своего родового имения и на базе строительной фирмы "Созидатель".
– …Вы знаете, уважаемые, я уже устал защищаться. Похоже, что местная власть не может защитить таких добропорядочных граждан, как я. А это значит, что я возьму этот вопрос в свои руки. Кто не спрятался – я не виноват.
Теодор, на мгновение задумавшись, пристально посмотрел в камеру и добавил твёрдым, решительным голосом: