Но вместо этого услышал спокойный, даже немного удивлённый голос:
— Ничего страшного, молодой человек. Я не пострадал. Всё в порядке.
Томас медленно поднял голову, не веря своим ушам. Аристократ спокойно поправил воротник своего пальто и посмотрел на него без злобы. Скорее, с лёгким любопытством.
— Да поднимитесь вы, ради всего святого! Не нужно кланяться, вы меня смущаете.
Томас, не веря своим ушам, медленно выпрямился.
— Но как же… Господин… Вы аристократ… Моя сестра… Я допустил ошибку…
— Никаких проблем, говорю же.
В этот момент к нему подошёл другой человек в строгом костюме.
— Граф Варламов, пойдёмте же скорее, вас ожидают!
«Граф!» — снова похолодел Томас. Не просто аристократ, а целый граф!
Аристократ тем временем смерил их оценивающим взглядом.
— Поднимите голову, юноша. Вижу, вы не местные?
Томас молча кивнул. Признаваться, что они из Швейцарии, было опасно. Война, хоть и закончилась, но кто знает, как к ним отнесутся? А у них ни документов, ни денег. Ни-че-го. Только страх и надежда на милосердие. Слухи, конечно, ходили, что Лихтенштейн принимает всех беженцев, но верилось в это с трудом.
Граф, казалось, всё понял. Он посмотрел на измученную мать с младенцем на руках, на испуганных девочек, на самого Томаса — худенького паренька.
— А, так вот в чём дело. Вы — беженцы. Не бойтесь. У нас за такое не казнят. Да и вообще многое изменилось. Удачи вам.
Граф коротко кивнул и, развернувшись, ушёл.
Томас смотрел ему вслед, пытаясь осознать произошедшее.
«Многое изменилось»? Что он имел в виду? Неужели слухи о новом правителе, который навёл здесь порядок, были правдой? Неужели аристократ может быть… просто человеком?
Эта мысль показалась ему настолько необычной, что он даже улыбнулся. Возможно, его безумный план не такой уж и безумный.
Тем временем к ним подошла женщина средних лет, с добрыми глазами и руками, испачканными землёй — видимо, из цветочного магазина напротив, витрина которого пестрела яркими растениями. Она видела всю сцену и замешательство Томаса после ухода графа.
— Успокойся, парнишка, граф уже ушёл, — сказала она. — Не бойся, у нас тут аристократы не кусаются. По крайней мере, не все. Сразу видно, ты и дня не пробыл в Лихтенштейне. Я София, а вон там мой цветочный магазинчик. Вам помощь нужна?
Томас посмотрел на женщину, на её дружелюбную улыбку, и почувствовал, как напряжение немного отпускает.
— Спасибо, госпожа София. Да, если можно… Не подскажете, как пройти к военному пункту сбора?
— Конечно, подскажу, — кивнула она. — Пойдёмте, я вас провожу.
По дороге, чувствуя её доброжелательность, Томас решился спросить то, что его больше всего волновало:
— Скажите, София… А это правда, что, если я пойду служить в армию, моей семье дадут временное жильё? Ну, хоть какую-нибудь комнатку…
Женщина остановилась и посмотрела на него с таким удивлением, что Томас снова почувствовал себя неловко.
— Временное? Жильё? Комнатку? — переспросила она. — Ох, парень… Очень сомневаюсь.
Сердце Томаса пропустило удар. Значит, всё-таки слухи оказались враньём. Надежды на крышу над головой для матери и сестёр рухнули.
— А платить хоть будут? — спросил он с последней надеждой в голосе.
— Платить будут, — подтвердила София, всё ещё странно на него глядя, как будто он спросил что-то совершенно очевидное или, наоборот, нелепое. — Знаешь, я никак не привыкну, что ты не местный. Впрочем, увидишь всё сам.
Она довела их до большого, внушительного здания из светлого камня, над которым развевался флаг Лихтенштейна.
Перед ними оказалось два входа.
Один — парадный, с широкой лестницей, красной ковровой дорожкой, ведущей к высоким резным дверям. У входа стояли охранники в нарядных ливреях.
Второй вход был сбоку — неприметная, даже немного обшарпанная дверь, больше похожая на вход в подсобку.
Томас, не задумываясь, направился к боковой двери. Это было привычно. Для таких, как он, всегда существовал отдельный вход — подальше от глаз господ.
— Ты куда? — остановила его София. — Это же служебный вход. Тебе же в военный сборный пункт! Вон туда!
Она указала рукой на парадный вход с красной дорожкой.
— Но ведь… это для господ!
София вздохнула.
— Просто иди туда, парень, не задавай вопросов. Спросишь там про службу. А я пока посижу с твоей семьёй здесь, на скамейке. Не волнуйся.
Томас посмотрел на мать и сестёр, потом на парадный вход. Что-то в этом мире было определённо не так, как он привык.
— Я быстро, — сказал он и, глубоко вздохнув, шагнул к парадному входу.
К его удивлению, швейцар, увидев его потрёпанную одежду и рюкзак за спиной, не только не прогнал, но и уважительно распахнул перед ним тяжёлую дверь, слегка поклонившись.
Томас робко шагнул внутрь и замер, поражённый роскошью.
Мраморные полы, отполированные до зеркального блеска. Хрустальные люстры. Стены, украшенные картинами в золочёных рамах с изображениями прославленных воинов прошлого.
Он стоял, растерянный, не зная, куда идти, пока к нему не подошёл молодой человек в строгой форме с гербом Лихтенштейна на груди.
— Вы по вопросу службы? — спросил он, оценивающе оглядев гостя.
Томас кивнул.
— Тогда прошу сюда.
Он повёл его через просторный зал к высокому дубовому столу.
— Желаете что-нибудь выпить? Вода, сок, квас, чай, кофе?
От этого вопроса Томас смутился ещё больше. Увидев его замешательство, молодой человек поспешно добавил:
— Всё бесплатно, разумеется, для наших будущих защитников.
Бесплатно? Квас? Томас и слова-то такого не знал. Опасаясь подвоха, он попросил простой воды.
Ему тут же принесли хрустальный бокал с ледяной водой, которая показалась ему вкуснее всего, что он пил в своей жизни. А затем проводили к стойке регистрации, за которой сидела миловидная девушка в строгой форме
— Я… я хочу поступить на службу, — сказал Томас, чувствуя себя невероятно глупо и неуместно в этой роскоши.
Девушка улыбнулась.
— Одну минуту, пожалуйста.
Она что-то быстро напечатала на клавиатуре компьютера, затем подняла трубку внутреннего телефона.
— Майор, к вам посетитель. Да, доброволец. Хорошо.
Она положила трубку и снова улыбнулась Томасу.
— Пройдите, пожалуйста, в кабинет номер двенадцать. Вас ожидают.
Томаса прошёл в светлый кабинет, где за массивным столом сидел важный на вид мужчина в военной форме с майорскими погонами. Он поднял голову, окинул Томаса внимательным, но не враждебным взглядом.
— Присаживайтесь, молодой человек, — сказал он, указывая на удобное кресло. — Итак, вы хотите служить Лихтенштейну? Похвально, похвально…
С Томасом общались подчёркнуто уважительно, без пренебрежения или снисхождения, что ещё больше сбивало его с толку. Ему задавали вопросы, уточняли детали, а затем предложили подписать контракт.
Томас, мельком пробежав глазами по строчкам (хотя от волнения и усталости всё равно ничего не понимал), уже готов был поставить свою подпись.
— Я подпишу любой контракт, господин майор, — сказал он.
— Любой? Это серьёзное заявление. Стандартный контракт — это служба лет на пять, а то и семь. Вы готовы к этому?
— Готов, господин капитан.
— Что ж, прошу, если вы уверены.
Томас ещё раз посмотрел на контракт, но буквы плясали перед глазами, и он не увидел самого главного.
— Скажите, господин майор… а жалования хватит, чтобы… ну… хотя бы снять комнату для семьи?
Офицер внимательно посмотрел на него.
— У вас есть семья? И они здесь, с вами?
— Да, господин майор. Мать, две младшие сестры и грудной брат.
Офицер, услышав это, нахмурился.
— Так это всё меняет! — воскликнул он и, к ужасу Томаса, разорвал предложенный контракт на мелкие кусочки.
Томас забыл, как дышать. Всё. Конец! Только что вспыхнувшая надежда безвозвратно погасла. Сейчас его вышвырнут на улицу, и им придётся снова скитаться.
Но офицер достал из ящика стола другой бланк, гораздо больше первого.
— Вот этот подписывайте, — сказал он.
Томас, боясь, что офицер снова передумает, не читая, быстро поставил свою подпись в указанном месте.
— Поздравляю, юный кадет Вадуцкого гарнизона! — офицер улыбнулся и пожал ему руку. — Добро пожаловать в армию Лихтенштейна!
Затем он нажал кнопку на селекторе:
— Мариночка, зайдите, пожалуйста. Нужно будет заняться семьёй нашего нового кадета… Да, беженцы. Четверо иждивенцев. Программа «Защитник Отечества». Полный пакет.
Он снова повернулся к Томасу.
— Семь лет службы… Отлично!
Он достал из большого металлического сейфа, стоявшего в углу кабинета, деревянный ящик. Открыл его. Внутри, на бархатной подкладке, лежали ключи с разными брелками.
— Что предпочитаете: вид на горы, на озеро или на парк?
Томас растерянно моргнул.
— П-парк, — пролепетал он, вспоминая родные леса.
Офицер выбрал ключ с брелком в виде зелёного листка и протянул его Томасу.
— Вот, держите.
Дальше всё закрутилось с невероятной скоростью. Быстро оформили какие-то документы, сфотографировали его и его семью, которую уже привели с улицы. Мать и сёстры были в полном недоумении, не понимая, что происходит.
Затем их посадили в комфортабельный автомобиль с затемнёнными стёклами и куда-то повезли. Машина остановилась у входа в современный жилой комплекс с охраняемой территорией, детской площадкой и подземным паркингом.
Их сопровождала элегантная женщина в строгом деловом костюме, представившаяся лейтенантом Мариной Александровой из отдела по работе с семьями военнослужащих.
Она провела их в просторную, светлую квартиру на пятом этаже. Огромные окна выходили на зелёный парк. Квартира была полностью обставлена новой мебелью, на кухне стояла современная бытовая техника, а в детской комнате даже были игрушки.
Мать Томаса ахнула, прижав руку ко рту. Мартина и Рамона с восторгом побежали смотреть комнаты. Даже младенец в руках матери перестал плакать и с интересом оглядывался по сторонам.