До нужного оазиса мы ехали еще половину следующего дня практически без остановок. Я ожидала увидеть что-то вроде людской деревни, как та, где мы останавливались на ярмарку, но орки спешились у небольшой лужи, которую было стыдно называть даже прудом. Окружена она была хилыми пальмами и колючками. В тени бархана притаились несколько потрепанных палаток, что больше походили на укрытия бомжей из моего мира. Вышедшие из них люди выглядели как давно не мывшиеся бандиты. Наверное, только такой сброд соглашался перепродавать своих же соплеменников, похищенных дикарями.
На встречу приехало несколько торговцев, которые за каждого человека устраивали мини-аукцион. Сильно цену не повышали, наоборот, тщательно и с удовольствием перечисляли все недостатки «товара». Впрочем, брали даже больных, сперва расспросив, сколько дней прошло с ранения. В итоге торговцы решили, что, раз человек сразу не помер от оркского недо-лечения, то нормальный лекарь сможет его на ноги поставить. Правда, цену выторговали пониже, учитывая, что придется потратиться на лечение.
После оплаты в ту шкурку или кусок ткани, что служил рабским договором, вписывали сумму, которую нужно было оплатить рабу, чтобы стать свободным – его родственники могли его либо выкупить, либо ему предстояло отработать долг. Цена эта была в десятки раз раз выше, чем та, которую получали орки, впрочем, я услышала разговор между людьми, что это нормально, что рабов продают по цене ниже указанной в договоре, даже на официальном рынке. Все же, если раб сумеет выкупиться сам или с помощью родных, его владелец не должен остаться в накладе.
Наконец, пришла очередь Халмира. Его, как неинтересный лот, продавали в последнюю очередь. Людские торговцы переглянулись между собой и чуть не захохотали в голос.
– Этот? Нет, мне такого добра не надо, он же сдохнет еще при переходе через пустыню.
– Ты смотри на него? В нем душа еле теплится.
– Что вы, господин, я как сухая колючка в пустыне – как бы неказист на вид ни был, а на деле еще сто лет проживу, – попытался набить на себя цену Халмир, заставив тем самым торговцев засмеяться.
– А взгляд-то, взгляд! Я сразу таких узнаю – плут и паршивец, негодный раб, который будет вечно создавать проблемы!
– Что вы, господин, я верно сложил своему прежнему хозяину до самой его смерти! – попытался возразить старик.
– Нет, не возьму, а не то еще смерть своему хозяину принесешь, а мне отвечай. У меня рынок маленький – все покупатели на пересчет, – покачал головой один, а остальные наперебой принялись соглашаться.
– Зачем он мне? Лучше на верблюда товаров навьючить, выгоднее будет.
– Да, лучше вон ткани купить, что орки привезли…
– Или еще…
– Я могу управлять верблюдом, а после и помогать по хозяйству, – попытался убедить Халмир. – Я опытный раб и смогу научить многому других. Знаю и как хозяина уважить, и как за детьми его присмотреть, как учитель могу служить: научить и читать и писать. И какие сладости хозяйке подать, как ее уважить и скандалов в доме избежать. В том доме, где я поселюсь, будет лад да благословение Стихий.
– Ох, и плут-то, ох и плут! Верно главному научился за годы рабства – господам своим мозги пудрить, – рассмеялся торговец.
– Так берете его? – мрачно буркнул СакрКруш, устав от человеческих заморочек.
– Нет! – в один голос ответили все трое торговцев. – Покажи-ка лучше, что еще привез.
Пока орки избавлялись от остальных награбленных товаров, Халмир все ходил за торговцами и пытался то одного, то другого уговорить купить себя у орков. Мне в это время пришлось остаться у своего верблюда – СакрКруш что-то рыкнул, и я просто не смогла больше отойти от него. Это не было так же, как прежде с рабскими оковами, мне не изменяло собственное тело, скорее ошейник будто прилип к этому месту, не позволяя сдвинуться. Самое противное, что он завис неподвижно, не позволяя не только отойти, но и сесть. Так и пришлось несколько часов торчать на ногах под палящем солнцем, не в силах, как остальные рабы, присесть в тени куцых местных кустов.
Наконец, договорившись, орки обменяли украденное на деньги и товары, привезенные торговцами. Было там и оружие, и металлическая утварь, и мешок разноцветных бус, заставивший меня рассмеяться. СакрКруш смерил меня мрачным взглядом, обещавшем тысячу кар на мою глупую голову, я руками поспешила закрыть свой глупый рот.
Наконец, когда сделка была заключена, торговцы со своими маленькими караванами всего по несколько верблюдов в каждом начали собирать лагерь и готовиться к отъезду. Орки тоже принялись крепить тюки с купленным добром на верблюдов.
– Господин, ну, купите меня! – мотался между людьми Халмир, уже умоляя. – Прошу, господин! Господин, не бросайте! Я хорошо послужу вам! – но все торговцы и их люди лишь отмахивались от него небрежно и уводили своих верблюдов прочь.
А следом за ними и орки расселись по верблюдам. Если люди держали свой путь на восток, то орки поворачивали на запад. Насколько я понимаю, мы вновь возвращались к реке.
– Но что же мне делать? – растерянный Халмир подошел к СакрКрушу.
Фыркнув, тот сунул в руки Халмиру тряпку с отпечатком его ладони – его контракт:
– Что хочешь, то и делай. Ты свободен. Иди куда глаза глядят.
– Но как же?!
Рыкнув, СакрКруш отнял обратно договор и бросил его в не затушенный костер, оставшийся от людей. Халмир удивленно ахнул, глядя, как язычки пламени заплясали на ткани. А тем временем орк небрежным движением разорвал его ошейник и бросил туда же.
– Ты свободен.
– Но я ведь не выживу в этом оазисе! Тут ничего нет, никакой еды! Люди еще нескоро приедут сюда, не так ли?
– Радуйся: хоть умрешь свободным, – блеснул золотым кольцом на клыке орк и заскочил на своего верблюда – в отличии от людей, рост и сила орков позволял садиться на крупных животных, как на лошадей, не заставляя их ложиться на песок. – Свобода превыше всего! – бросил напоследок СакрКруш и поехал к голове колонны.
Я все смотрела на Халмира, не зная, что делать. Меня вновь посадили на верблюда, которого я уже давно привыкла считать своим. Он медленно пошел следом за своими собратьями, выстраивающимися в цепочку, а я все оглядывалась и оглядывалась на одинокого старика в крошечном оазисе.
Не выдержав, я наклонилась вниз, ухватившись покрепче за седло, протянула старику руку:
– Халмир, сюда! – позвала я его, слов он не понимал, но жест был слишком говорящим.
– Ты с ума сошла! – ахнул он, впрочем, подбегая.
Противный верблюд наших команд не слушался, следуя только приказам орков, поэтому остановить его я была не в силах, но Халмир понял намек и, не желая умирать в одиночестве, побежал рядом, пытаясь запрыгнуть в седло. Несколько безрезультатных попыток, он пытался и так и эдак вскарабкаться на верблюда, но ухватиться было не за что, а сил, даже сложенных вместе, нам не хватало – слишком высоко. Халмир, чуть повисев на боку верблюда, бухнулся в песок.
– Халмир! – крикнула я в панике, обернувшись.
Мой верблюд уже прибавлял ход, не желая отстать от остальных. Не знаю, каким чудом, старик очухался и вновь догнал нас, попытался залезть снова. Я схватила его за локоть, пытаясь помочь, но понимая, что его вес слишком велик, что он сейчас упадет и останется умирать посреди пустыни…
Вдруг резкий рывок, и ему удается подтянуться и зависнуть животом на спине верблюда. Я кое-как придерживаю его, помогая сохранить равновесие и не упасть, пока он усаживается нормально.
– Ох, и сумасшедшая же ты, Ксания! – засмеялся он, оглядываясь на меня, но в глазах его я вижу нечто новое, кажется, уважение. – Как бы все это тебе боком не вышло… а, впрочем, спасибо. Клянусь, век не забуду. Спасибо!
Он как-то странно сложил руки и поклонился мне. Я смогла лишь улыбнуться и кивнуть в ответ.
Глава 14
Как ни странно, хотя орки заметили безбилетника на моем верблюде, но никак не среагировали. На привалах нам выделили один на двоих бурдюк воды и пайку еды, но для худого старика и неполной девушки этого было достаточно, по крайней мере, по жаре мне есть не хотелось, поэтому мы спокойно делили несколько подсохших лепешек и похожие на подметку куски вяленого мяса.
К вечеру второго дня мы, продвигаясь на северо-запад, добрались до места неподалеку от реки – об этом СакрКрушу и Шаману доложили разведчики. Хотя время до заката еще оставалось, мои пленители начали разбивать лагерь. Прислушиваясь то тут, то там, я смогла выяснить, что оркам, верблюдам и людям специально дали передохнуть, потому что завтра ожидалась тяжелая переправа через реку.
Вечером у костра Халмир опять рассказывал свои сказки немногочисленным оставшимся людям с метками в виде соколов на плече. Всего их было шестеро: пятеро выбранных орками и один беглец. Последний, кстати, так и чувствовал недомогание все время, но при этом выглядел адекватнее остальных. Первая пятерка все время вела себя странновато, будто не от мира сего. Они смотрели вокруг какими-то чумными глазами, будто не я, а они неожиданно попали в этот мир. А вот бывший беглец выглядел адекватнее, хоть все еще болел. Я заметила, что он сам по дороге собирал какие-то травки (как только что-то нашел в этой чертовой пустыне) и заваривал потом на костре.
– Стебли желтоцвета от жара? – со знанием дела спросил его Халмир на привале.
Мужчина промолчал с загадочной лисьей улыбкой.
Река, к которой мы приблизились, звалась АрдХалиф – милость Халифа, и была главной водной артерией Халифата. Халмир рассказал прекрасную легенду о ее появлении в те времена, когда всюду появились пески, когда Духи Пустыни уничтожали человеческие поселения одно за другим. В низовьях, как я поняла, река широко разливалась и от нее отводились оросительные каналы. Чем-то все это мне напоминало Египетский Нил из курса истории для младшеклассников. А вот в верховьях земли, через которые текла АрдХалиф, были каменистыми и менее пригодными для земледелия, поэтому деревни здесь встречались реже, а основным занятием местных жителей была торговля – по реке так же шел водный путь с предгорий, откуда привозили драгоценную древесину и металлы.