Я только с ухмылкой пожала плечами.
/\/\/\
Мой рассказ напоминал песню «Все хорошо, прекрасная маркиза». Да, тут вообще-то бои без правил, но все хорошо. Бранлиса ранили серьезно, но он же выжил, все хорошо. Да, у него жар и едва удалось найти лекарство, а орки людей лечить не умеют, но все хорошо. Про то, что меня ночью избили, упоминать не стала, как и про колдовское ожерелье, а вот про бой сегодняшний рассказала – все равно, когда Бранлис очнется, расскажет. Но я же победила, значит все хорошо!
Кирим смотрел на меня глазами полными ужаса и периодически ругался едва слышно, практически одними губами на халифатском.
– Так что все хорошо, – закончила я свой рассказ. – Главное только чтобы завтра повезло.
– Завтра? – еще больше насторожился Кирим.
– Завтра на жеребьевке, чтобы не выпало имя Бранлиса. Ему, конечно, легче, а после победы над лидером отряда Медведей, статус у него сильно повысился. Но, если удача не будет на его стороне, и его заставят сражаться сейчас, когда он еще не выздоровел… – я сокрушенно покачала головой.
Пробормотав опять едва слышно ругательство, Кирим вскочил со своего места и заметался по шатру, насколько хватало его цепей:
– Если бы я был рядом… если бы его принесли ко мне, я бы мог его исцелить нормально, а не как эти недоумки-орки! Если бы я был там во время сражения, я бы от них мокрого места не оставил бы! Если бы я…
– Но мы ведь и так справились! – попыталась подбодрить его я. – Ты больше есть не хочешь? – аппетит у меня все же проснулся, и я стянула себе лепешку, наложила сверху немного мяса и, скрутив на манер тако, принялась есть, стараясь не очень заляпаться. Хорошо, что Кирим подогрел мясо своей огненной магией – так было вкуснее.
– Я не понимаю, не понимаю! – бормотал он, мечась по шатру. – Они убили всех, кто был со мной, они всех их превратили в бездушных кукол. А теперь дают Брану возможность сражаться и получить какой-то статус в племени? Это какой-то заговор? Интрига, чтобы усыпить нашу бдительность?!
– Иногда то, что нам кажется заговором, может быть просто следствием действий разных людей, совершаемых с разными целями, – произнесла я задумчиво.
– Что ты имеешь в виду?
– Кто был опекуном твоих людей? – задала я встречный вопрос.
– Что? Опекуном? Не знаю… я тогда еще совсем не понимал оркский язык, и мне никто ничего не объяснял…
– Полагаю, в тот раз их отдали Шаману – ты ведь говорил, что они терлись рядом с ним. А тебя? Кто твой опекун в племени?
– Я не…
– Кто входит в твою палатку? Из какого они рода? Кто приносит тебе еду? Кто пытается уговорить подчиниться?
– Вождь… только вождь и его люди входят в мою палатку, даже Шаман только злобно смотрит со стороны.
– Вот как… твоих людей отдали Шаману, и никто из них не выжил. Нас отдали СакрКрушу – и мы живем, пытаемся найти свое место среди орков. СакрКрушу выгодно, чтобы его род был силен, чтобы люди не тянули его назад, поэтому он готов к диалогу. Он умен. По-своему, по-оркски, но умен. А Шаман… я не знаю, чего он пытался добиться прежде и чего хочет сейчас, – меня передернуло от воспоминаний о том, как он пытался отрезать мне крыло. – По мне он просто безумец, готовый всех пустить на опыты. Не все орки жаждущие крови безумцы, а вот от него определенно нужно держаться подальше. – Про себя мне хотелось назвать его «сумасшедшим ученым», но я подумала, что Кирим не поймет.
– Ты полагаешь, что Вождь не таков, что я должен сдаться и согласиться ему подчиняться, раз именно он мой «опекун»? – Кирим с неприязнью выделил последнее слово. Конечно, ему взрослому и самостоятельному магу оно казалось унизительным.
– Я ни к чему тебя не призываю и по сути ничего не знаю о том, что тут происходит, – открестилась я от такой трактовки. – Знаю лишь, что все может быть и проще и сложнее, чем кажется. В племени орков несколько центров силы. Я вижу, что Вождь и Шаман делят власть, вижу, как СакрКруш стремится оказаться ближе к ним. Другие, конечно, тоже, но мало кто готов так рвать себе жилы ради этого. И мы оказались в этом бурлящем котле. Остается только выплывать, лавируя между центрами силы.
Кирим смерил меня внимательным взглядом, от чего даже стало не по себе, а потом сел на свой тюфяк рядом:
– Да, ты в чем-то права, права… – он задумчиво взял еще лепешку и принялся есть.
– А я узнала кое-что интересное! – решила перевести тему.
Он улыбнулся мне в ответ и кивнул, поощряя.
– Я узнала, что я такое. Я не человек. Я сильфида!
Кирим даже закашлялся. Мне пришлось несколько раз с силой ударить его по спине, прежде чем он сумел продохнуть и сипло выдохнуть:
– Это же сказки!
– Что сказки? – не поняла я.
– Сильфиды – это же выдумки, старые сказки. Их не существует!
– Но я же есть! Наверняка есть и другие, подобные мне!
– Оксана, что за выдумки?! Кто тебя только надоумил? Если сильфиды и существовали, то вымерли тысячи лет назад, вместе с другими элементалями. Нет на свете ни русалок, ни дриад, ни саламандр! Все это сказки, страшилки, которыми няни пугают непослушных детей: «будешь себя плохо вести – ночью сильфид залетит в твое окно, схватит и утащит в горы, где бросит в жерло вулкана!» – произнес он, явно копируя чей-то ворчливый голос.
Я лишь удивленно открыла рот. Но я ведь видела сильфид в своем видении, видела их прекрасную цивилизацию. Они не могли просто так исчезнуть!.
Мария МаксоноваПопаданка в Сильфиду на боях орков
Глава 1
Лениво потянувшись, я вышла из шатра. Ярко светило солнце, на небе ни облачка. Люди занимались зарядкой под руководством Бранлиса. Его вынесли из палатки и усадили на подстилку так, чтобы он мог спиной опереться на тюки с поклажей, и теперь он строго отчитывал тех, кто недостаточно хорошо выполняет те или иные упражнения. Лицо его было бледным, на лбу выступил пот и, хоть он и не двигался сам, все время хватался за раненый бок, но хотя бы пришел в себя и это радовало.
Справа старик Халмир развешивал на веревке порцию очередных выстиранных вещей, огромные вещи орка СакрКруша перемежались с моими рубашками сорок второго размера и разнокалиберной одеждой остальных людей из нашего «рода». Я подошла и рядом аккуратно повесила сушиться на солнце пучок трав.
— Опять явились, — ворчливо пробормотал Халмир и кивком головы указал направление.
Наши шатры стояли широко, образовывая небольшую площадку в центре. Фактически мы считали это своим микрорайоном, куда оркам хода не было — здесь не было улицы, по которой можно было бы добраться до какой-то цели. Тем не менее, две орчанки нерешительно топтались у палатки Бранлиса, не решаясь зайти в наш закуток. Зеленокожие крепко сбитые девицы выглядели жалко: у одной нарядное платье порвано и извозюкано в грязи, у второй на лбу здоровенная ссадина, а лицо в слезах.
Мужчины нарочито не обращали внимания на незваных гостей, продолжая заниматься своими делами, а вот я хмуро уставилась на орчанок.
— И что, уже не в первый раз приходят? — спросила равнодушно.
— Вчера еще с вечера приходили, пока ты отспалась, — Халмир встряхнул очередную рубашку, стрельнул взглядом на орчанок и повесил одежду на веревку, натянутую между двумя шатрами. — Только, кажись, это другие уже.
— Занятно, — хмыкнула я, старательно скрывая хищную ухмылку. — Ну, как решатся подойти, можешь провести их в мою палатку.
— Да как я пойму-то, я ж по оркски не понимаю! — возмутился старик мне вслед, но я лишь взмахнула золотистыми крыльями и, почти не касаясь земли, направилась в свой шатер.
Мой план уже давал свои первые плоды, и тут важно не спугнуть удачу. Дуры поверили в мое проклятье и наверняка любые свои неудачи теперь валят на него. Особенно после того, как их предводительница ГладРида проиграла в бою. Но важно, чтобы они полностью удостоверились в том, что это правда, что проклятие существует, прежде чем мы начнем переговоры. Если я сейчас выйду к ним навстречу, у них останутся сомнения. Нет, они должны не только прийти, они должны преодолеть препятствия, чтобы попасть ко мне на прием. Если орчанки сейчас просто уйдут, значит они еще недостаточно уверены в опасности проклятья.
Не прошло и пятнадцати минут, как послышался зычный голос на халифатском:
— Госпожа Ксания, к вам тут пришли!
Значит совсем приперло, — внутренне ухмыльнулась я.
— Пусть заходят! — разрешила с деланным безразличием.
Орчанки проскользнули в мой шатер и удивленно замерли у входа, на смея пройти дальше. На всех поперечных жердях, держащих палатку, я развесила сушиться пучки трав, еще куча их лежала на ткани на полу, и сейчас я их аккуратно ворошила, чтобы не слежались. Наверное, для орчанок моя палатка выглядела как обитель ведьмы.
Они молчали, я тоже не спешила заговаривать. Сперва закончила ворошить цветы, аккуратно прикрыла их уголком ткани, так как они должны были сохнуть без доступа солнечного света, а лишь затем повернулась к гостьям:
— С чем пожаловали?
Зеленокожие девицы переглянулись испуганно, а потом синхронно бухнулись на колени клыкастыми мордами в пол:
— Прости нас, ведающая! Прости дур неразумных! Пожалуйста, сними с нас свое проклятье! Мы тебе как хочешь послужим! — наперебой заныли они, подползая ближе.
К этому я была не готова. Захотелось вскочить и отбежать подальше, но я кое-как сдержалась:
— Так это значит вы… и часто ли вы, прекрасные невесты, гордость лучших оркских родов, ночами разбоем занимаетесь? Может, не только мое проклятье заработали, а еще с десяток на вас?
— Мы не хотели! Мы никогда такого прежде не делали!.. — зарыдали они и начали каяться.
В целом история была понятная. ГладРида, как лидер отряда, самая красивая, сильная и родовитая орчанка племени Соколов, подбила остальных избить девицу, которая, конечно «во всем виновата». Эти две вроде как и «не хотели», но разве против коллектива попрешь? Так можно оказаться следующей избитой. Нет, несколько девушек все же отказались, но они могли это себе позволить — у них рода более знатные или сами они морально сильнее. Тем более, что напрямую ГладРиде они вызов не бросали, просто тихонько слились и не пришли ночью на общий сбор.