— А ты больше никому не помогай! — уперла руки в боки девица.
— Тебя спросить забыли! — разговор начал меня утомлять, выкрутиться никак не получалось. Я вдохнула-выдохнула, попыталась расслабиться и успокоиться.
— Ну, помоги, я же первая пришла! Я первая самого лучшего жениха застолбила, так и знай!
Захотелось зарычать. Я почувствовала себя золотой рыбкой, у которой требуют быть на посылках. Вот ведь вумная какая!
— С такой наглостью тебе никакого жениха не видать, — рыкнула я, — самый завалящий, и тот не посватается.
Девушка отшатнулась и побелела, губы ее затряслись, а из глаз полились слезы размером с вишню. Я ощутила себя последней тварью. Она заныла что-то невнятное, но жалобное, перемежая всхлипы шмыганьем носа и утираясь прямо рукавом платья.
— Ладно, не реви, — буркнула мрачно. — Пошутила я, это не предсказание и не проклятье.
Она громко высморкалась в лист растения, похожего на лопух, и отбросила его в сторону, глядя на меня с надеждой. Я почувствовала, что меня обдурили, но отступать было поздно.
Тяжело выдохнула и поняла, что без магии не обойтись. Нет у меня для нее ответов, а выкрутиться не получается. Я проанализировала свой внутренний резерв — вроде, все не так уж плохо, капелька энергии лишней у меня найдется. Прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Что там ждет эту тетеху в будущем? Как узнать? Попыталась настроиться на нее, но ничего не выходило. О других я видела прежде только короткие видения на шаг вперед в бою, здесь это никак не поможет. Что же делать? Разве что…
— Подожди, я попробую провести ритуал. Быть может Стихия явит свою волю, — соврала я и принялась рисовать золотистую сеть из треугольников. Быть может, очистив свой разум от эмоций, я смогу получить доступ к сверхспособностям сильфид и дать ей хоть какой-то ответ. В этот раз сеть рисовалась куда легче и быстрее, учитель в моем видении говорил, что хорошо отработанное заклятье можно вызывать моментально. Активированная сеть выбила из меня воздух, сжав на секунду грудную клетку, а потом я открыла глаза и посмотрела на орчанку совершенно хладнокровно и оценивающе. По местным меркам не такая уж и красавица — не имеет тех больших форм, что у ГладРиды, не такая статная, явно более бедная — платье из более простой ткани. Черты лица симпатичные, но ума не хватает, наверняка не только со мной так себя ведет: много болтает, неуважительна. Неисполнительна, раз с родителями конфликт. Совсем не завидная невеста. — Выбор — это привилегия, которой у тебя может и не оказаться. Если сватов отправит к тебе только один жених, за него и придется идти.
— Но хоть один-то отправит? — всхлипнула она с надеждой.
Я вновь окинула ее оценивающим взглядом.
— Один. Или несколько. От тебя зависит.
— Что же делать⁈
— Важно то, как ты сама ведешь себя.
— А что я-то⁈
— А что ты сейчас можешь делать? Что должна делать? — я предчувствовала ответ на этот вопрос.
Она задумалась:
— Мать велела подготовить яму для копчения мяса, ведь скоро братья принесут свою добычу. И еще проверить запасы и насобирать недостающих трав для готовки… и еще…
— А ты чем занимаешься? На парней гадаешь, которые тебе еще ничего не предложили. Кто-нибудь из них тебе какие-то знаки внимания оказывал?
— Ну, цветы дарили после победы…
— Цветы всем дарят, это ничего не значит. Кто-нибудь серьезно к отцу к твоему ходил, разговаривал, предварительную помолвку заключили?
— Нет…
— Чьи-то родители, может, что-то твоим говорили или тебя о чем-то спрашивали?
— Нет…
— Значит и думать о том, кто тебе ничего не предлагал, смысла нет.
— Но как же! Как же не думать-то, когда думается⁈
— Работать надо. Не твое время выбирать сейчас, а их очередь. Подумай: сейчас женихи и их семьи к невестам приглядываются. И что они видят, на тебя глядя? Как мать на тебя ругается за то, что ты ленишься и ничего из нужного не делаешь? Как ты на парней бегаешь смотреть, вместо того, чтобы задания выполнять. Подумай, что о тебе женихи подумают, зная об этом?
— Что? — она обидчиво поджала губы.
— Что ты дурочка легкомысленная, ни на что в семейной жизни не годная, — констатировала я холодно. — К той невесте, что себя хорошо показывает, женихи в очередь выстроятся, она будет из них лучшего выбирать — чтоб и побогаче, и покрасивее, и с характером мягким. А тем, кто целыми днями только сплетничает да за парнями подглядывает, придут те, кому первая откажет. Понятно тебе?
— Но как же так⁈ Что же делать⁈
Глава 12
— Что же делать⁈ — проныла орчанка, а я перевела этот вопрос для себя как «что же делать, если хочется получить результат, а работать на него не хочется?».
— Я же тебе сказала уже: делай что мать говорит, слушайся родителей во всем. Помни, не только для них стараешься — слухи по становищу расходятся. Старайся все что нужно делать, да еще немного больше. Другим оркам помогай, ежели видишь, что требуется — пусть о тебе говорят, что ты добра. Улыбайся всем, даже тем, кто ниже тебя, будь со всеми вежлива и приветлива. Ты ведь не знаешь, кто и что про тебя расскажет и кому. Старайся создавать хорошее впечатление
— Но как же? Если я работать буду, платье ведь измажу, прическа испортится… а если меня в таком виде жених встретит? Я же со стыду сгорю!
— А ты знай, что главное — свою работу сделала, а значит молодец. И улыбнись такому жениху. Ведь когда замуж выйдешь, он тебя всякую увидит: и в запачканном платье, и растрепанную, любую. Но главное, что ты в любом виде ему улыбнешься, будешь добра и приветлива.
— Мудрено как-то говоришь, — пробурчала себе под нос орчанка.
— А ты хочешь, чтобы врала я тебе? Чтобы утешала и предсказывала, что выйдешь замуж за юного и прекрасного сына вождя, оденет он тебя в шелка, и не придется в его шатре тебе ничего делать, потому что у него есть слуги?
— Да! — обрадовалась орчанка, не понявшая намека.
Мне захотелось ответь ей в рифму, но на оркском это не сработало бы. Пришлось разжевывать:
— А нужна ли ты сыну вождя, ты подумала? Не первая красавица, не лучшая в боях, не из самого сильного рода, не из самого богатого. Отчего он должен тебя выбрать, если перед ним все возможности, лучшие орчанки из всех племен? — я говорила, и видела, что не срабатывает.
Ей не хочется посмотреть на себя взглядом со стороны и признать реальность такой, какая она есть, а хочется обмануть себя и приукрасить. И я могла бы ей дать эту возможность, уверить в том, что все будет, как она того захочет. Заставить платить за эту иллюзию снова и снова, удерживая ее внимание на несбыточной цели. С циничным расчетом я осознала, что могла бы выпотрошить ее до основания, разорить ее семью и свести девицу с ума, сделать ее членом секты, во главе которой встану я сама.
Это так просто — вдруг поняла я. Нужно только видеть человеческие (или орчьи) слабости, и давить на них. Дать иллюзию всесилия, достижимости, вовремя окунать в чувство вины, уверяя, что цель не достигается только из-за того, что человек что-то недоделал: он недостаточно просвещен, недостаточно хорошо понял уроки гуру, он где-то согрешил хотя бы и в мыслях. Да, он сам во всем виноват, а гуру готов давать ему все новые и новые шансы. Я прямо-таки увидела, как энергетические нити лжи могли бы окутать и эту девушку и других, создавая пирамиду секты… я знала, как это делали другие в нашем мире, пусть только со стороны видела, но могла теперь проанализировать информацию и добиться того же или даже лучшего эффекта. И теперь, имея разум сильфиды, имея доступ к информации и способность ее проанализировать, я была способна это воссоздать сперва на орках, а потом и на более глобальном уровне…
И это не ужаснуло меня, не вызвало никаких негативных эмоций. Я просто осознавала, что могу. Могу.
Я подлетела еще ближе к орчанке и положила руки на ее виски.
— Слушай меня внимательно, — велела я, глядя в глаза орчанки, — слушай и смотри…
Зрачок ее запульсировал, а потом медленно расширился, поглощая практически всю радужку. В черноте зрачка я сумела разглядеть свое отражение: холодный взгляд, искривленные в циничной ухмылке губы… я выглядела как в том своем видении, в котором узнала, что Кирим умер…
— Представь себе своего принца… хм… сына вождя: каким он является в твоих мечтах, — попросила я введенную в транс девушку.
И я сама же сумела увидеть то, что представила себе она, и в то же время продолжала управлять ее видениями. В глазах орчанки будто отразился образ молодого орка. Не конкретный, усредненный: зеленая кожа, высокий рост, сильное тело, выдающиеся клыки… по моему повелению картинка сменилась, так будто мы смотрим на реальность глазами этого парня. Богатое убранство его шатра подсказывало, что семья его не проста. Вместо круглой или квадратной палатки он живет в длинном шатре, разделенном на небольшие «комнаты», что также говорит о силе и богатстве его рода. Когда он садится за общий стол, вокруг суетятся орки более низкого ранга: мужчины и женщины, все стремятся угодить, привлечь внимание. Девушки стреляют глазками и улыбаются, но он даже не замечает — это ведь всего лишь прислуга.
Всеобщее внимание преследует его и когда он покидает шатер рода. Орчанки из своего и чужих племен наблюдают, хихикают, вроде бы невзначай показываются ему на глаза, но все слишком очевидно. Старейшина рассказывает ему о самых завидных невестах, которые могут привлечь его внимание: о силе их родов, об их богатстве и власти, о политических подоплеках союзов. Никому не нужна невеста из вражеского племени, если только это не улучшит политическую ситуацию. Он слушает внимательно, но в то же время со скукой. Ему, может, совсем еще не хочется жениться, а хочется погулять, хочется свободы, но приходится подчиняться старшим.
И вот, загруженный очередной порцией информации, он идет к арене и невзначай сталкивается с моей новой знакомой. Орчанка смотрит на него влюбленными глазами, тоже воспринимая его не как личность, а как статус, как предводи