— У нее было три дочери, но всех их взяли замуж в другие племена. Каждому племени нужны хорошие обученные лекарки, но не все готовы их растить в своем племени, — СакрКруш пренебрежительно скривился. — Им предложили хорошие условия для брака: мужья поклялись никогда не поднимать на них руку, они вошли в сильные рода. Но мы остались без молодых целительниц.
Я бросила на него взгляд исподлобья. Будто ЗалиКруна не предпочла бы отдать своих дочерей в пределах племени, если бы был такой шанс, если бы здесь им предложили условия получше. Так нет. А теперь можно обвинять девушек и их мужей, которые сообразили подсуетиться.
— Я был слишком молод, чтобы брать жену, иначе обязательно посватался к ее младшей дочери, — добавил СакрКруш, будто оправдываясь.
— Она тебе так нравилась? — заинтересовалась я.
— Племени нужна лекарка, иначе женщины умирают, а дети не выживают, — буркнул СакрКруш.
— И ты готов был жениться на нелюбимой только ради племени? — удивилась я.
Орк пожал плечами:
— А какая разница? Она тоже была неплоха собой и умна. Предки связали бы наши жизни, ужились бы как-нибудь со временем.
За разговором мы незаметно дошли до центральной площади становища, где и стоял шатер ЗалиКруны. Шатер Вождя стоял с одной стороны, напротив него — Шамана, а лекарки — наискосок, на равном отдалении от обоих. Я оглядела центральную площадь и заметила, что, кроме нейтрально-коричневого шатра ЗалиКруны, остальные имеют либо красные, либо желтые знаки: нашивки, куски ткани, привязанные «флажки» или что-то еще. Словно принадлежность к двум политическим партиям. Красный цвет соответствовал приближенным Шамана и украшал по два шатра по бокам от его, а желтые и золотые символы были у остальных. На полотнище, заменяющем двери, палатки Вождя были вышиты две желтые птицы — Золотые Соколы, очевидно. У нескольких шатров было видно символы обеих партий: и желтые флажки, и красные. Неопределившиеся или «и нашим, и вашим». А вот ЗалиКруна старательно избегала каких-либо намеков на желтый или красный цвет в убранстве своего шатра, хотя, как мне показалось, у нее с Шаманом есть свои счеты. Она пригласила меня в ученицы не только благодаря моему уму, но и чтобы ему насолить.
Едва мы подошли к ее порогу, как из-за заменяющей дверь занавески выскользнул… кот. Поджарый, худой, с короткой жесткой шерсткой, серый в мелких черных пятнышках. Очень крупный, наверное, с мейн-куна, но не пушистый, а гладкошерстный. И с черными кисточками на ушах.
— Ой, киса, кис-кис-кис, — обрадовалась я и протянула к нему руку. Впервые в этом мире я увидела кота.
— С ума сошла? Не трогай! — СакрКруш перехватил мою руку и отдернул в сторону. — Это дикий степной кот, он слушается только хозяйку. Глаза выцарапает — мало не покажется.
Котяра даже не дернулся, лениво пронаблюдал за нашей возней, зевнул, потянулся, высоко задрав тонкий гибкий хвост с черным кончиком, и скрылся в палатке.
Глава 20
— Кто там пришел? — тем временем послышался голос из глубины шатра.
И тут я заметила, что на центральную площадь постепенно высыпают орки из соседних палаток и даже с других улиц выглядывают. Пока немного, но их число все прибывает. Они никуда не торопятся, просто останавливаются вокруг, глазеют, переглядываются, хихикают.
— Досточтимая ЗалиКруна! — громко провозгласил СакрКруш, словно на выступлении в самодеятельном театре. — Я привел к тебе девушку, что желает стать твоей ученицей. Прошу, окажи милость, испытай недостойную!
— Отчего бы и нет, — послышалось из шатра. — Проходите!
СакрКруш удивленно огляделся. Он явно ожидал, что орчанка выйдет из палатки и устроит мне публичное испытание. СакрКруш покосился на собравшихся орков, которые тоже явно ждали представления, замешкался, я же плюнула на местные традиции и отбросила в сторону ткань, заменяющую здесь дверь. На пороге прямо поперек развалился тот самый кот. Длины в нем было достаточно, чтобы перекрыть проход, а недовольно подёргивающийся кончик хвоста намекал, что он чем-то недоволен, хоть и лежит в расслабленной позе.
— Что же вы стоите? Проходи, ученица, — с явной усмешкой в голосе прозвучало из глубины шатра.
«Попробую переступить его — точно вцепится», — поняла я, увидев, как лениво котяра выпускает и скрывает в мягких лапках когти, похожие на маленькие лезвия.
— А своего сторожевого кота отозвать не хочешь, хозяйка? — явно злясь, спросил СакрКруш, но только смех ЗалиКруны стал ему ответом, свидетели тоже захихикали, пусть и не столь явно. — Ладно, — буркнул СакрКруш, явно раздосадованный нестандартным испытанием. — Просто перелети его, только поднимись к потолку, а то вцепится, — предложил он.
— Он и до потолка допрыгнет, если захочет — в стенки шатра вцепится, подпрыгнет, и всю меня раздерет, — припомнила я кота своей школьной подруги, который по обитым тканью стенам ползал, как человек-паук. Вцепляясь в ткань когтями, добирался до самого потолка в три с половиной метра высотой, если ему в голову что-то втемяшивалось.
Я присела перед котом на корточки и аккуратно, без резких движений, протянула ему руку. Не прикоснулась, но подвинула достаточно близко, чтобы он мог меня обнюхать. Он чуть повернул голову, меня коснулся прохладный нос… я едва успела отдернуть руку прежде, чем лапа с длинными бритвенно-острыми когтями ударила по полу рядом. Кот недовольно фыркнул и сменил позу с обманчиво-расслабленной на чуть более собранную: лег на живот, подобрав под себя лапы. Вроде бы и расслабленно, а с другой стороны, готов в любой миг рвануть в атаку.
Понятно, по-хорошему мы не хотим. Я бросила взгляд в глубину шатра и отметила, что ЗалиКруна с любопытством следит за моими действиями. Что ж, не следует ее разочаровывать.
Я выпрямилась и сказала СакрКрушу:
— Мне нужно кое за чем сходить, я вернусь минут через пятнадцать, — и, чтобы не терять время блуждая между палатками, взлетела в воздух и направилась в степь.
Нужную травку я нашла легко, помнила, где видела ее в прошлый раз. Длинные тонкие стебли с «шишечками» на концах мягко шелестели на ветру. Я стряхнула с них пыльцу и отправила по ветру, ведь на деле это были именно своеобразные соцветия: сантиметров пять в длину, два в диаметре, довольно «пушистые» они состояли из крошечных цветочков желто-коричневого цвета. Выбрав пару побегов подлинне́е, я сорвала их у самой земли, очистила стебелек от лишних листьев и поспешила назад.
СакрКруш, увидев, с чем я вернулась, посмотрел на меня, как на идиотку:
— Я думал, ты сообразишь принести ему мяса, — шепнул он еле слышно.
Я с сомнением глянула на зверюгу. Уж каким-каким, а голодным кот точно не выглядел. Можно было бы, конечно, попробовать и этот вариант, но мне казалось, что ЗалиКруна устраивает это испытание, чтобы увидеть какое-то нестандартное решение, а не такое, в лоб.
— Если не получится, слетаю, — бросила я и сунула Лису в руку запасную травку, — подержи.
Держа стебель за кончик, я уложила изображающее мышку соцветие на ковер перед котом. Тот удостоил приманку скептического взгляда, потом посмотрел на меня. Пауза. Вдох-выдох… едва заметно дернуть рукой. «Мышка» тронулась с места, но вновь замерла. Кот уставился на нее с недоумением. Когда он чуть пообвык, я дернула рукой снова… кот поджал под себя лапы, готовясь к прыжку. Я сделала пару шагов в сторону и, финальный твист — мышка побежала прочь.
Кот резко рванул вперед, без разбора размахивая когтистыми лапами. Я отбросила приманку в сторону и рванула в шатер. Там меня поймала выскочившая на это зрелище ЗалиКруна, мы обнялись и засмеялись от избытка эмоций. С моего места было видно, как котяра «придушил» мышку и, волоча за собой длинный стебелек, притащил ее на порог и бросил на ковер. Огляделся с видом победителя… и вдруг вцепился в ногу БранЛиса!
Я удивленно ахнула, парень взвыл от боли, запричитала ЗалиКруна, пытаясь отогнать своего любимца, заржали зеваки на улице. Запоздало я сообразила, что отдала вторую «мышку» Лису, и он держал побег приманкой вниз, нервно подергивая рукой, чем и привлек внимание кота. Хотелось прошибить себе лоб ладонью. Самые приличные штаны Лиса были исполосованы в лоскуты.
— Ты принята в мои ученицы. Ох, давненько я так не смеялась! Ты определенно привнесешь что-то новое в размеренную жизнь племени! — объявила ЗалиКруна.
***
Шатер ЗалиКруны отличался от жилищ большинства орков, которые я видела. Это была не отдельно стоя́щая палатка, разделенная шторами на комнатки, а несколько соединенных переходами шатров. Входя в жилище знахарки, гость попадал в приемный зал: здесь лежал скромный матрас для больных, на стенах развешаны пучки разных трав, стояло что-то вроде собранной из тонких прутьев этажерки, на которой выставлены были разнообразные стеклянные и глиняные сосуды. В нескольких прозрачных банках было видно заспиртованных животных или их части: я разглядела ящерицу и, кажется, растопыренную когтистую лапу птицы. На костре в центре помещения кипел большой округлый котел, словно декорации к фильму о ведьмах.
— Нужно промыть царапины, а потом обработать вот этим, — ЗалиКруна сунула Лису белую тряпицу и какой-то флакон. Когда он его открыл, то отшатнулся от сильного запаха чего-то перебродившего.
— А нельзя просто их исцелить? — протянул он.
ЗалиКруна бросила на меня строгий взгляд:
— Ну-ка объясни-ка жениху, почему нельзя?
— На когтях животного есть… — я осеклась, пытаясь подобрать понятные слова, — грязь, которая в любом случае останется в ранах, если их не обработать. Нужно промыть их, иначе может начаться воспаление, — я прикинула, что это не домашний котик, кто знает, где побывали его лапки. — А то и до заражения крови может дойти.
ЗалиКруна важно покивала, а СакрКруш глянул на меня с уважением.
— Ладно, дома обработаю, — согласился Лис.
— Ой, неужто ты стесняешься старухи? — расхохоталась ЗалиКруна и подтолкнула Лиса ко входу в другую комнату. — Будто я на мужиков без одежды не насмотрелась. Ну, ничего-ничего. Вон иди в спальню, там все тщательно обработай. Сперва вот тут водой промоешь, а потом зальешь лекарством. Ну, сам справишься или помочь?