— Ой, да какой там жених, — отмахнулся Вождь. — Мы тебе получше найдем. Лучшие воины будут сражаться за твою руку.
Мне поплохело.
— Это что же это, Вождь! — вскочил со своего места СакрКруш, — слушайте все племена! Мой род притесняют! Мне ты вручил человечку-рабу, никому не нужную, дурную и глупую. Я ее растил-воспитывал, готовить научил, в невесты вывел, работал, рук не покладая, а теперь ты хочешь калым себе забрать! — я еще больше прифигела от аргументации. То есть СакрКрушу не я важна, как член его рода, а калым⁈ Да и вообще, стоило ли такой разбор публично устраивать. Может, лучше тихонько, своим племенем…
Вождю нашему будто зеленки в лицо плеснули не то от стыда, не то от ярости на подчиненного:
— Ты же сам говорил, что тебе она — одна обуза, что ничего не умеет и глупа как пробка, да еще худосочна, у нее из рук все валится, — прошипел он.
— Так пока она обузой была, ты мне ее сунул, а как я ее воспитал да пристроил, решил забрать⁈ — картинно возмутился СакрКруш.
Тут уже по рядам орков пошел возмущенный ропот, даже остальные вожди начали коситься на нашего с неодобрением, а шаманы принялись перешептываться.
— И верно, несправедливо это, — неожиданно влез Шаман Соколов. — Ты, Вождь, от девицы отказался, когда ее СакрКрушу в род отдал, поздно возвращать. Но и для слабого его рода она слишком сильна. Магию ее нужно развивать, девицу вздорную воспитывать… я, так и быть, приму на себя сей тяжелый крест. Кто лучше меня магию знает в нашем племени? — он тяжко вздохнул и состроил такую скромную мину, что офигели оба спорщика.
По тому, как перекосило Вождя, я поняла, что, затевая свой демарш, он совсем на другой результат рассчитывал. Отдавать меня своему политическому противнику он совсем не хотел, но аргументов не находил.
— Да вы что! — возмутилась я истерично, — я ему в род не пойду! Он меня в наложницы хотел взять, он же не отцом меня берет, а хозяином, он же меня опозорит немедленно!
— Как ты смеешь⁈ — картинно возмутился Шаман, — я о тебе забочусь…
— Свидетельствую, что Шаман несколько раз подходил ко мне и предлагал отдать ему девицу из моего рода в наложницы, это и другие орки слышали, можно найти других свидетелей, — поддержал меня СакрКруш.
— Я свидетельствую! — поднял руку Лис.
«Как так можно? Неужели? О, предки, до чего докатилось племя Соколов», — зашептались свидетели этого скандала.
— Вряд ли можно считать достойным учителем магии шамана, который не справился вчера с заклинанием, которое сам же и предложил, — вставил, подслеповато щурясь, пожилой шаман Медведей. — Его оплошность едва не погубила все племена, лишь эта дева спасла орков от гибели.
Я бы возгордилась и приосанилась, если бы ситуация не была столь сложной.
— Вот я о ней и позабочусь, — встрял Вождь Соколов. — А ты тоже мужик неженатый еще, жизнь в твоих шатрах на нее тоже тень бросает, — перевернул он мой аргумент в другую сторону.
— Я вполне справляюсь с заботами об ОксТарне и без вас, — не согласился СакрКруш. — А за честью ОксТарны следит ее дед, которого мне тоже в нагрузку всучили. Я столько времени и ее, и деда немощного ее кормлю разве для того, чтобы пойманную уже дичь другому отдать? — орки заволновались, кажется, здесь это был распространенный речевой оборот.
— Если она выйдет замуж из моего шатра, в том будет больше почета, — Вождь задрал вверх указательный палец. — А калым, так и быть, можно и поделить, — из-за начала торговли мне захотелось пробить себе лоб фейспалмом.
— Я ее опекун, мне и почет и калым, — сложил руки на груди СакрКруш. — Но вы можете быть на празднике посаженным отцом, — снисходительно добавил он.
— Сваты должны в мой шатер идти и разрешения на брак спрашивать, — прорычал Вождь. Кажется, власть его волновала больше, чем деньги и дары.
— Я опекун, мне и свадьбу сыграть и жениха выбирать, — не согласился СакрКруш.
— А справишься ли ты? Сможешь ли столы богатые накрыть? — сощурился Вождь. — Особенно сейчас, когда дичь огнем распугана?
— Справлюсь!
— А я…
— Вы забываете, что ОксТарна моя ученица, — неожиданно решительно выступила вперед Заликруна. — И приняла я ее в ученицы до того, как она прославилась, — уничижительный взгляд в сторону Шамана и Вождя. — Не дело, что она в шатре мужика неженатого живет, — Вождь просиял, — но СакрКруш постарался — чужестранку приветил, все ей объяснил, — мне захотелось заржать, — обеспечил и во всем помог. И ко мне в ученицы пристроил, — добавила она, выделяя слова голосом. — Вот в моем шатре пусть и живет. Одна я осталась, стара совсем, а места много.
— Но как же, — пробормотал Вождь, явно, не ожидавший такой подставы.
— Дочерей я вырастила и замуж отдала, одиноко одной, — принялась прибедняться женщина. — Буду ей приемной матерью, о девочке позабочусь.
— Но… — протянул СакрКруш.
— Замуж она из моего шатра выйдет, — твердо кивнула знахарка. — Буду ей матерью, а СакрКруш — отцом, я на ту роль не претендую. Пусть калым тебе пойдет, мне бедной одинокой женщине, нужна лишь лепешка постная да мясца отварного кусочек, — хитрый взгляд на СакрКруша.
— Конечно, я не оставлю девицу своего рода без содержания, добрая знахарка, — кивнул он, выделяя значимые слова, — и за ученичество ее отплачу сполна.
— Но будущий муж должен получить и мое благословение, раз я посаженным отцом буду, — буркнул Вождь Соколов, понимая, что его обошли по всем фронтам.
— Конечно, Пресветлый Вождь, конечно, — закивала ЗалиКруна, — как же иначе?
По поджатым губам СакрКруша было понятно, что это не то, на что он рассчитывал, но без помощи знахарки могло быть и хуже.
Глава 33
Процесс прославления героев борьбы с огнем был несколько смазан из-за скандала, и Кирим незаметно затерялся среди остальных участников, будто заклятье незаметности наложил. Меня ЗалиКруна подхватила под руку и принялась громко напоказ рассказывать, как хорошо мы будем вместе жить: что я займу комнату-шатер ее дочери, что научусь всем травам и навыкам. Знахарку уважали во всех племенах, не каждое могло похвастаться хорошим специалистом, поэтому на нас, хоть и косились, но не подходили, а я видела, что кое-кто хотел со мной поговорить и, если от Шамана я и сама хотела сбежать, то с Лисом, Киримом и СакрКрушем не отказалась бы перекинуться парой слов, но возможности не было.
Опять пришлось ехать на чужой одолженной лошади, я их столько за вчерашний день сменила, бросая уставших животных где ни попадя и садясь на других, что теперь только надеялась, что настоящие хозяева их найдут без проблем. Мой верблюд тоже где-то затерялся в этой катавасии, надеюсь, с ним все в порядке.
По дороге к становищу сплоченный отряд орков распался на маленькие группки по принадлежности к разным племенам, а потом и по парам-тройкам, обсуждая произошедшее. Я заметила, как Лис и Кирим подъехали к СакрКрушу. Безумно захотелось к ним присоединиться, рядом вещала что-то незначительное и бытовое ЗалиКруна, и я подумала, что могу отъехать.
— Держи голову прямо и не вертись, — неожиданно строго одернула меня знахарка. — Негоже девице на выданье за мужиками подглядывать, а тем пуще бегать.
— Но я только хотела…
— Вспомни, кто ты есть, ты теперь не безродная и никому не нужная человечка, ты теперь одна из самых завидных невест всех племен, на тебя все смотрят. — Она глянула на меня неожиданно мрачно. — Знала бы — не принимала бы тебя в ученицы.
— Почему? — тупо переспросила я.
— Теперь женихи всех племен будут за тебя сражаться, сложно будет тебя в нашем племени оставить. Что же мне, еще ученицу брать придется, опять свое на сторону отдавать⁈
— А вы учили бы сразу с десяток девиц, может, кто-то в племени и остался бы, — разозлилась я. — Сговорились бы за них часть калыма получать.
Но ЗалиКруна неожиданно рассмеялась:
— Десяток учениц — вот умора! Да столько знахарок ни одному племени не нужно. Да и где их найдешь — вокруг дуры одни, а умных другие племена расхватают и опять одна останусь, только силы зря потрачу.
Я тяжело вздохнула, но тему развивать не стала, хотя для меня было очевидно, что проблему нехватки и некомпетентности знахарок следовало бы решать племенам коллективно, а как сейчас — и сам не ам и другим не дам. Я пораскинула мозгами и решила наконец-то задать вопрос, который меня не то чтобы сильно заботил, но несколько удивлял:
— ЗалиКруна, а скажи, как зовут нашего Шамана?
Знахарка, однако, после такого простого вопроса посмотрела на меня, как на идиотку:
— Так и зовут — Шаман.
— Но разве у него не было обычного, личного имени? Как его родители при рождении назвали? Или он из рода шаманов и других имен они детям своим не дают?
— А, — поняла она мой вопрос и рассмеялась. — Да, он сын прежнего Шамана и внук предыдущего, но в детстве имя у него было. Правда, я его не знаю, я ведь к Соколам по браку пришла, Шаман уже к тому времени инициацию прошел и имя его было забыто и запрещено повторять. Во время инициации, если мальчик ее переживет, а дано это не каждому, Духи испытывают будущего шамана разными способами. Он видит неведомое, некоторые вырываются из палатки и бегают по становищу, падают в огонь чужих очагов и так далее. Сложная она — инициация у шаманов. А после ученик прежнего шамана получает новое имя, ученическое, магическое, но знает его только учитель и используется оно во время ритуалов. Обращаются же к нему просто — ученик шамана, хотя семья еще может звать его по-старому, но он обычно не отзывается. Когда же старый Шаман умирает, его ученик проходит вторую инициацию еще страшнее первой. Если пройдет, то сам становится Шаманом, старое имя становится окончательно запретным, а новое никто из живых, кроме него самого, уже не знает. Дух старого Шамана уносит новое имя на другую сторону Степи. Но я слышала, что обычно имя шамана связано с тотемом племени: крылья сокола или когти сокола или еще что. В старых сказках рассказывается, что, кроме племенных Шаманов были еще Шаманы-изгнанники, которые могли сожрать случайно набредших на них детей. И тогда, чтобы выжить, ребенок должен был вызнать хитростью, к какому племени прежде относился шаман, а потом пе