— Начальник мой, штабс-капитан Куренной, но он денег потребует, а откуда у меня деньги? — С явным намёком ответил Фёдор.
— И много денег?
— А кто ж его знает? У него такса простая — погасить карточные долги. А сколько он их наделал одному богу известно.
— Хреновый у тебя начальник. — Сочувственно произнёс Яр. — Уходить тебе оттуда надо. С деньгами вопрос решим. Заодно отпросишься со службы. Отпуск возьмёшь без содержания по семейным обстоятельствам.
— Князь, скажите сразу, чего вы от меня хотите? — Напрямую спросил офицер.
— Мне нужны люди. И, я надеюсь, ты будешь их привозить.
— Зачем они вам?
— Кто-то же должен работать на моей земле.
— Вы меня извините князь, но это земля государя императора нашего. — Возразил Фёдор Акимович.
— Это пока, но землю можно выкупить. — Улыбнулся Яр. — Кто у нас сейчас император, кстати?
— Так, Павел Петрович сейчас — император наш. — С уважением в голосе произнёс офицер.
— И как давно? Точнее, какой сейчас год?
— Одна тысяча восьмисотый, от Рождества Христова.
— Дай-ка подумать. — Попросил Яр. — Дух, это не тот самодур, что от апоплексического удара табакеркой умер? — Задал он мысленно вопрос.
— Тот. Только его задушили, и самодуром он не был. Точнее, был вспыльчивым, но всё равно считается одним из лучших правителей России.
— Поверю пока на слово. Когда его должны грохнуть?
— В восемьсот первом году весной.
— Значит, время есть. Но сначала ты мне про него расскажешь. Всё, что удалось узнать. Не хочется принимать скоропалительных решений, а выбор императоров у нас большой.
Яр вышел из задумчивости и посмотрел на ожидавшего его офицера. Пух подрёмывал, оперевшись на стол. Девушки тихонько переговаривались, вовсю используя сленг Улья, от чего уши прислушивающегося к их разговору Фёдора потихоньку сворачивались в трубочку.
— Пока отложим дальнейший разговор. — Вслух сказал Яр, обратившись к нему. — Мне надо кое-что вспомнить. Держи пока в качестве компенсации.
Он достал из кармана кинжал и пододвинул его к Фёдору Акимовичу. Абсолютно чёрный предмет вытянутой формы приковывал взгляд своей необычностью. Глубокую черноту ножен пересекала небольшая гарда, переходящая в удобную рукоять.
— Что это? — Выгнул бровь офицер.
— А ты посмотри. — Подначил его Яр. — В жизни не поверю, что ты нутром оружие не распознал.
Бережно и даже с некоторой опаской Фёдор взял в руки кинжал и с лёгким щелчком выдвинул лезвие из ножен. Убедившись, что не ошибся, он полностью извлёк его.
— Похоже на дамаск, но рисунок другой. — Заметил он узоры на лезвии кинжала.
— Это истинный булат. Таких клинков, считай, и не осталось совсем. Утерян секрет изготовления.
— Про булат я слышал в сказках, а про «истинный» слышу впервые. — Пробормотал офицер, разглядывая лезвие.
— Булат, как и дамаск, легко ржавеет. Истинный булат воды не боится. — Пояснил Яр.
— Что за материал на рукоять пошёл? — Поинтересовался Фёдор. Он, как и Яр до этого, попробовал кинжал на остроту и чуть пальца не лишился. — Острый!
— Чёрный сапфир.
— А такие бывают? — Удивился офицер, не столько тому, что драгоценный камень пустили на отделку ножа, сколько его цвету.
— Чего только в жизни не бывает. — Вздохнул Яр. — Пух, хватит дурью маяться. Пошли, поспим нормально. Девчата, обустройте парней. Я с ними позже поговорю. Фёдор Акимович, приходите к ужину. Можете Семёна Алексеевича с собой позвать.
— Семён Алексеевич у себя? — Спросил у отворившего калитку дворового офицер.
— У себя. Только он никого не принимает. Заперся в комнате со своим тяжеленным сундуком.
— Каким сундуком? — Не понял Фёдор. — Где он сундук найти успел?
— Так вы же и принесли. Ну, ещё парень здоровый. Он с вами был. Ящик. Белый такой. Мы его еле-еле вдвоём с Тимкой заперли. Пуда четыре ящик весит, однако.
— Надо же. — С сомнением произнёс Фёдор. — А Александр с ним легко управлялся. Ты всё-таки доложи, что это я пришёл. Есть у меня для него ещё известия по пришлым.
— Проходите ваше благородие. Обождите пока тут, а я пойду, доложу. — Не стал упираться дворовый.
— Заходи, только быстро. — Убедившись, что офицер один стоит в коридоре, купец открыл дверь пошире.
Фёдор Акимович проскользнул внутрь и замер, увидев разложенные на большом столе богатства.
— Проходи. Садись. — Подтолкнул его купец в спину. — Теперь понимаешь, почему я заперся?
— Красота-то какая? — Невпопад ответил офицер. — Тут не на тысячи, тут на миллионы рублей украшений.
— Бери выше, Фёдор. Десятки миллионов. — Поправил его Семён Алексеевич. — Сдаётся мне, что цены, которые князь указал, сильно занижены. Нельзя такую красоту, так дёшево отдавать.
— Ты предупреди его. Молод он ещё и цен не знает. Издалека опять же. И тебе уважение прибавится. Ты смотри, как камни играют на свету! — Восхитился он, разглядывая колье с крупными алмазами.
— Предупрежу естественно. Тут моего заработка при минимальной комиссии несколько миллионов выйдет. Не дело, когда деньги так легко достаются. — Покачал головой купец.
— Пожертвуешь на благое дело людям, и будет тебе спокойствие на душе. — Посоветовал офицер. — Я чего пришёл. — Сменил он тему. — Послушай, какая петрушка приключилась, пока ты над богатством чахнешь.
Фёдор обстоятельно пересказал произошедшие события, в которых купец не принимал участия.
— Вот так, прямо сами собой головы свернулись? — Удивился Семён Алексеевич. Он с трудом заставил себя слушать и не перебивать до конца рассказа.
— Да. Я потом внимательно трупы осмотрел. Шеи свёрнуты, как у кутят. — Подтвердил Фёдор Акимович. — Но самое поразительное не это, братьям Потаповым ноздри рвали и лбы клеймили за их преступления, но когда они сняли маски, то лица у обоих были чистыми, без всяких следов клеймения и носы в порядке.
— Тебя госпожа Влада тоже вылечила, не прикасаясь. — Заметил купец. И немного с иронией спросил. — Не желаешь ли выпить?
— А знаешь, Семён, шутки шутками, а ведь даже не тянет. — Прислушался к себе Фёдор. — Лучше чаю выпью. Или настойки Степана, потому как вкусная она. А на простое вино не тянет.
— Ножик-то дай поглядеть. Описать-то описал, а не показываешь.
Покрутив оружие в руках, Семён Алексеевич попробовал лезвие на изгиб, уперев его в стол, но у него ничего не вышло. Только процарапал в столешнице глубокую борозду.
— Сломаешь ведь! — Возмутился офицер.
— Сомневаюсь, что моих сил на это хватит. Береги кинжал. Редкая вещь, а потому очень ценная. Не одну тысячу рублей стоит.
— Это понятно. Князь только появился, а уже завалил нас подарками да обещаниями. Как бы чего плохого в конечном счёте не получилось. Ещё на землю местную виды имеет.
— Непохож он на человека, что к власти рвётся или денег ищет. У него самого их немерено, а силы у этой четвёрки, я думаю, хватит, чтобы любой трон захватить. По твоим словам выходит, что жена князя сама ведунья не из последних. А как она вас всех всего лишь голосом скрутила? И пикнуть не смогли супротив! — Рассудительно продолжил Семён Алексеевич соединять в цепочку известные факты. — Но с нами-то они по-доброму. Без угроз и принуждения. Главное, самим теперь не напортачить. Что же до земли, то неужто он её с собой куда заберёт? Да и кому она нужна, эта Сибирь.
— Ту же дичь и шкурки зверя добывать. Рыбалка, охота, может в земле, что ценное есть. Вот и хочет под себя всё забрать.
— Эх, Фёдор, Фёдор. Не смыслишь ты в делах торговых. — Вздохнул купец. — Оглянись! Здесь товару на такую сумму, что десять лет всем краем будем зарабатывать. Причём, трудясь от зари до зари и ничего себе не оставляя.
— Так чего же он хочет, по твоему разумению?
— А пойдём и напрямую спросим! — Решил купец и поднялся со своего места. — Сейчас назад украшения упакую и пойдём.
— И то верно. Он меня как раз на ужин звал с тобой вместе. Время как раз подходит.
Трапезная была вся заполнена людьми. Похоже, каждый сельчанин посчитал своим долгом прийти и подивиться на чудо-светильник.
— Добрый вечер господа. — Поприветствовал их на входе Степан Григорьевич. — Вас уже ждут. Следуйте за мной.
— Кто нас ждёт? — Решил уточнить Фёдор.
— Князь, конечно. Он предупредил, что вы скоро подойдёте, и велел проводить к нему в номер. Ужин скоро подадут туда же. — Довольное лицо хозяина заведения светилось от счастья. — Здесь, как видите, яблоку некуда упасть.
Он картинно обвёл рукой помещение. Селяне сидели не просто так, а обязательно с кружкой чая и выпечкой, или с тарелкой каши. Похоже, простых зрителей Степан выгонял, чтобы место не занимали.
— Веди. — Распорядился Семён Алексеевич.
За стол уселись сразу, как пришли купец с офицером, словно только их и ждали. Бывших кандальников видно не было. Что не удивительно. Номера, которые выбрал Яр, имели далеко не по одной комнате.
Ужин подали в стеклянных тарелках. Сначала купец принял их за фарфоровые, но скоро отказался от этой мысли. Посуда была молочно-белой, но звук при соприкосновении с ложкой издавала другой. Стеклянные столовые приборы в этот раз достались всем. Чай тоже подали в прозрачных стеклянных кружках без всяких украшений, что было несколько необычно. Удивительно, но раньше этой посуды никто не видел и другой поклажи, кроме короба, у четвёрки тоже не было.
За столом разговоров никаких не вели. Даже девушки лишь хитро переглядывались. Купца опять удивило количество съеденной князем пищи.
— Слушаю вас господа. — Нарушил, наконец, молчание Яр и выжидательно посмотрел на Семёна Алексеевича.
Тот собрался с духом и задал вопрос, прояснить который им было необходимо.
— Милостивый государь Ярослав, нас интересует, чего вы хотите? — Поняв, что вопрос звучит несколько расплывчато, Семён Алексеевич попытался уточнить. — Я хотел сказать… — Но Яр его перебил.