— Буду благодарен. Но с чего главный государственный казначей начал интересоваться слухами? — Павел вопросительно посмотрел на графа.
— Потому что в этом деле замешаны очень большие деньги!
— Поясните! — Павел стал серьёзен.
— В конце весны в Москве появился купец, некто Солом Симеонович Иванов. Он начал продавать ювелирные украшения и драгоценные камни необычайно высокого качества и, соответственно, очень дорогие. Мне ещё тогда сообщали, что объём продаж у этого купца был чрезвычайно высок, в денежном выражении. Но он оставлял деньги на хранение во Вспомогательном банке, и я не стал ничего предпринимать.
— Солом? В Москве? — Удивился Павел.
— Меня тоже заинтересовало это обстоятельство, но у него все документы в порядке. Он не еврей и закон о черте оседлости не нарушает. Имя и отчество у него получено согласно семейной традиции. Когда-то у них в роду были евреи, но Ивановы обрусели и давно живут в Сибири. Даже фамилия у них русская. Слежка за ним не выявила каких-то необычных контактов с известными нам еврейскими семьями или их представителями. Могу утверждать, что кроме имени, его с этим народом ничего не связывает. — Граф перевёл дух после столь длинной тирады.
— Продолжайте, Алексей Иванович. — Поощрил его Павел к дальнейшему разговору.
— Сей купец, видимо, с падением спроса в Москве, приехал не так давно в Санкт-Петербург и продолжил распродавать свои украшения. Деньги он так же оставляет во Вспомогательном банке.
— Так в чём же проблема?
— У него на счетах двадцать шесть миллионов рублей!
— Богато живёт наш нееврей! У него так много драгоценностей? Откуда?… — Павел внезапно замолчал. — Вы хотите сказать, что это драгоценности князя?
— Вы правильно думаете, Ваше Императорское Величество. — Снова изобразил поклон граф. — Но дело не в этом. Двадцать шесть миллионов это третья часть бюджета России. Во Вспомогательном банке просто нет таких денег.
— Человек принёс деньги, большие деньги, в государственный банк, но в банке денег нет! Я правильно вас понял?
— Истинно так! Дело в том, что Вспомогательный банк уже два года, как прекратил выдачу кредитов ввиду отсутствия средств. Возвращаемость ссуд очень низкая. Да вы и сами это прекрасно знаете. — Павел кивнул. Естественно, он знал об этом, так как сам учредил этот банк для поддержки (вспоможествления), дворянства, и каждый год выделял крупные суммы из казны для его поддержания. — Когда появились деньги, банк произвёл задержанные ранее выплаты другим вкладчикам и начал снова выдавать кредиты. Многие из которых брались на покупку тех самых драгоценностей.
— Это точно драгоценности князя? — Переспросил Павел.
— Точнее не бывает. Я пригласил купца Иванова для разговора, и он подтвердил источник драгоценностей. — Ответил казначей. — Я взял на себя смелость пригласить его к вам во дворец. Он ожидает в коридоре.
— Пусть ожидает. — Рассеянно ответил Павел. — Значит, фактически банк со всеми его должниками принадлежит князю? — Неожиданно задал он вопрос.
— Не совсем так, Ваше Императорское Величество. — Замялся граф. — Ссуды, финансируемые из казны, выдавались банком и до этого. Если мне память не изменяет, общая задолженность заёмщиков на начало года составляла порядка шестидесяти миллионов рублей.
— У нас нет шанса получить эти деньги обратно. — Уверенно сказал Павел. — Если я попытаюсь это сделать, меня убьют так же, как моего батюшку. Ведь истинная причина его убийства — это попытка стребовать долг с дворян.
— Боюсь, вы правы. Все эти банки изначально были открыты для успокоения дворянства, и всегда стоили бюджету круглую сумму.
— Надо сделать так, чтобы банк перешёл во владение князя. Пусть он сам разбирается с должниками. При этом никто не должен подумать, что я в этой сделке заинтересован, скорее я должен выглядеть как пострадавшая сторона.
— Если князь начнёт отбирать имения у дворян, то ни его, ни вас ничто не спасёт от дворянского бунта. — Шокированный данным предложением ответил казначей.
— Не начнёт. Он будет действовать так мягко, что дворяне сами будут рады своим долгам. Вот мы же с вами рады, что у нас фактически отобрали банк? — Граф Васильев с открытым ртом уставился на Павла, когда до него дошло, что именно тот сказал. — Вижу, что рады. — Хмыкнул император.
— На как же?…
— Каждая запись, в устройстве, переданном мне от князя, заканчивается короткой фразой. Смысл которой сводится к одному: не спеши что-нибудь сломать, пока не понял, как построить на этом месте новое. — Павел достал из стола бутылку с белым вином, налил его в рюмку и жестом показал на неё казначею. — В одной из записей большое государство сравнивалось с человеческим организмом. — Продолжил говорить Павел. — Бывает, человек тяжело болеет, руки-ноги отнялись, но он жив и продолжает дышать. Если в этот момент ему удалить больной орган — человек умрёт. Если хочешь что-то кардинально поменять в государстве, но не можешь сотворить чуда, то надо действовать медленно и аккуратно. Потихоньку побеждая болезнь. Давайте думать, Алексей Иванович, как нам всучить банк князю, а он или сотворит чудо, или сделает всё аккуратно, не вызывая потрясений в обществе.
— Значит, вот эти товары оставите в Тогурском. Я упаковки уже подписал. — Давал Яр последние указания близнецам. — Там вас будет ждать на берегу Гаврила со своими людьми. Разгрузитесь и сразу идите в Нарым. Мы в тех местах не были, но заблудиться вы не должны. На крайний случай свяжитесь с купцом Родюковым и выйдете на него по пеленгу.
— Надо было карту сделать, но мы в ту сторону не летали. — Заметил Левый.
— Много чего надо, но я не умею разделяться и делать десяток дел сразу. Не перебивай. В Нарыме тоже разгрузите часть товара. — Яр показал пальцем на такие же палеты, как и для Тогурского, но их было больше. — С Семёном Алексеевичем будут ещё люди. Возможно, кто-то напросится в попутчики до Тобольска. За проезд Родюков сам деньги соберёт и вам передаст.
Правый скорчил скептическую физиономию.
— Не морщись. Нечего людей к халяве приучать, иначе на шею сядут. Ещё и виноватым останешься. — Сделал небольшое внушение Яр. — С купцом человек будет, который дорогу знает, а то заплутаете с этими речушками да старицами. По дороге зайдёте в Сургут. С товаром дальше пусть купец разбирается. Ваше дело рулить. В Тобольске тоже часть товара сгрузите и дальше пойдёте. Возможно, будут пассажиры до Тюмени, но своего человека, знающего дорогу, купец даст. В каюты пускайте только купца. Остальные пусть на палубе едут. Мы им для этого навес соорудили.
— Яр. Хорош парней мучить. Знают они, что делать. Склерозом вроде не страдают. — Прервал его Пух. — Сто раз всё оговорено.
— Да знаю я. Просто в первый раз так далеко их отправляем. Переживаю. — Отмахнулся Яр. — И не забывайте подзаряжать аккумуляторы во время стоянки!
— Пошли. — Пух потащил Яра на берег. — С богом ребята! — Напутствовал он близнецов. — Ты чего раскудахтался как наседка? — Поинтересовался Пух, когда они с Яром сошли на берег. — Сейчас глянешь со стороны, как баржа отходит, отвлечёшься немного.
— Да чего я там не видел? Сам же её модернизировал и испытания проводил.
— Ну, не скажи.
Левый зашёл в рубку. Проверил заряд аккумуляторов. Раньше их на барже не было. Недавно установили. Прежние двигатели запитывались напрямую от термопреобразователей, установленных в канале водомёта. После модернизации, баржа в рабочем режиме теряла контакт с водой, поэтому пришлось князю устанавливать аккумуляторы.
Водомёт остался на прежнем месте, но его использовали лишь во время стоянки для прокачки воды через термопреобразователи, когда требовалось подзарядить аккумуляторы.
Подав питание на эффекторы поля, Левый ощутил, как судно плавно приподнялось над землёй. Включив задний ход, он съехал с мелководья на глубину. Левый видел, что вода на полметра не доходит до корпуса судна, образуя вмятину в речной поверхности. Именно так действовали на воду, установленные на корпусе, эффекторы. Вытесняя воду, они добавляли барже грузоподъёмность. Баржа, повинуясь действиям капитана, развернулась и начала разгоняться. Левый до конца так и не понял принципа действия движителя, основанный на бегущей волне. С винтом он разобрался быстро. Понять принцип его действия оказалось несложно, а вот этой технологией никак не получалось. Главное работает.
Скорость постепенно росла. Благодаря глиссированию баржа всё больше и больше поднималась над водой. Достигнув скорости в пятьдесят километров в час, левый прекратил разгон. Река Чая, по которой они сейчас плыли, или летели, была узкой и извилистой, поэтому сильно на ней не разгонишься. Автоматика в любом случае не даст барже врезаться в берег или любое другое препятствие, но бережёного бог бережёт.
На Оби скорость можно будет увеличить, тогда придётся включать дополнительные эффекторы, создающие защитный купол. Он спасал от набегающего потока воздуха и улучшал аэродинамику судна.
— И правда, красиво! — Согласился Яр, наблюдая, как за поворотом исчезает баржа.
— А теперь пошли работать. — Поторопил его Пух. — Чем больше движителей ты сделаешь, тем больше вероятность, что мы получим приемлемый по характеристикам агрегат к твоему возвращению.
— Ты так и лелеешь свою навязчивую мысль, что моё присутствие влияет на результат исследований?
— В науке, чтоб ты знал, всегда есть большая доля везения и чертовщины! — Ухмыляясь, ответил Пух. — Пошли работать.
Дина решилась прогуляться по посёлку и посмотреть, как идут дела у детей и чем они занимаются. Сначала решила проверить малышню.
Старшие девочки сейчас должны были помогать Владе в теплице высаживать новые сорта рогоза. Захотелось знахарке одежды из натуральных тканей. Семена хлопчатника взять неоткуда, так она нашла местную альтернативу — рогоз, который многие путают с камышом. Он уже отцвёл, поэтому с семенами проблем не было.