— А с теорией как? Вы же не только руками и ногами машете. — Задал он новый вопрос.
— Теоретических знаний нам дают очень много. То, что я целый год изучал в шляхетском артиллерийском корпусе, у князя преподали бы за две недели. Павел Петрович, вы читали мой доклад? — Решил сменить тему разговора Алексей.
— Читал. Это предложение князя?
— А при чём здесь князь? — Удивился Алексей Петрович Ермолов. — Он нас только учит. Решение о судьбе своих подданных должны принимать вы, Ваше Величество.
Глава 24
— Но совершить обмен предложил он? — Допытывался Павел.
— Нет. Это наше коллегиальное решение командующих учебными полками. Князь предлагал осуждённых татар использовать на строительстве дорог и прочих тяжёлых работах. Но подневольный труд не эффективен. Люди не имеют стимула трудиться. Зачастую даже затраты на еду не окупаются, а ведь ещё нужно охрану содержать. — Уверенным голосом начал отвечать Ермолов. — Перевоспитать татар тоже не получится. Внутри они так и останутся рабовладельцами. Их дети недалеко от родителей уйдут. Нам просто не нужны в империи эти люди. Одна морока с ними на многие поколения. Вот мы и решили предложить обмен.
— Откуда уверенность, что турки на него согласятся?
— Нужно сделать правильное предложение. Человек часто из двух зол выбирает меньшее.
— Не думаю, что России нужна война в настоящий момент. — С сомнением произнёс Павел.
— О войне речи нет. Мы чуть расширим план учебно-практических мероприятий для курсантов. С официальной точки зрения мы пока не являемся частью армии. Мы учащиеся частной школы.
— Алексей, ты же понимаешь, что это казуистика?
— Ну и что? У османов сейчас нет возможности вести с нами полномасштабную войну. Они разорены. Их экономика и так трещит по швам. — Уверенно ответил Ермолов. — Вариант, что у них найдутся буйные головы, которые решат повоевать с нами, исключать нельзя. В любом случае для решения этой проблемы хватит одного полка курсантов. Отберём в него отличников боевой подготовки, чтобы у солдат стимул был и дальше совершенствоваться.
— Уверен? Может, в тебе до сих пор играет юношеский максимализм? Тебя послушать, так у вас солдаты мечтают в бой вступить.
— Ваше Императорское Величество, поверьте, тот молодой болван, который повёлся на сладкие речи о борьбе против вашей власти, и я теперешний, совершенно разные люди. — Ермолов расслабился и откинулся на спинку кресла. — Князь довольно просто и подробно разжевал мне, кто, зачем и на чьи деньги организовывал подобные кружки. Отчасти в этом есть ваша вина. Нужно не запрещать вольнодумство, а вести разъяснительную работу. Запрет вызывает внутренний протест и недоверие к власти. Особенно у молодёжи. У нас хорошо поставлено воспитание солдат и офицеров в духе патриотизма. К тому же не стоит сравнивать наши полки и регулярную армию России.Наш полк не более пятисот человек по штату мирного времени, но возможности у него несравнимо большие.
Павел нажал кнопку селектора.
— Дмитрий Николаевич, османский посол пришёл?
— Никак нет, Ваше Величество. Послать людей, чтобы поторопился? — Раздался голос секретаря из динамика.
— Будь добр. Я не собираюсь ждать его весь день. — Недовольный Павел отпустил кнопку. — Удобная вещь — этот селектор. Вас князь оснастил дальней связью?
— Да. — Пожал плечами Ермолов. — Я сейчас с трудом представляю ведение боевых действий без использования средств связи. В быту она тоже много времени экономит.
— Тут ты прав. Я раньше известий от послов в Европе неделями ждал, а сейчас в любую секунду могу с ними связаться. — Согласился с посетителем Павел. — Про губернаторов можно даже не упоминать. Все отчёты быстрей приходят и нагоняя можно дать, не вставая с кресла.
— Ваше Величество, посланник Османской империи ожидает в приёмной. — Раздался голос секретаря из селектора.
— Впускай. — Коротко бросил Павел и с хитринкой посмотрел на Ермолова. — Будешь сам с ним разговаривать. Мне интересно посмотреть, сможешь ли ты его убедить.
— Ваше Императорское Величество, рад видеть вас. — Обратился к Павлу тучный мужчина в восточной одежде. Он напрочь игнорировал Ермолова, так как его одежда не свидетельствовала о высоком положении в обществе. — Прошу прощения за опоздание, но мне поступили срочные известия от Великого султана Селима III.
— Какие известия вас так задержали, что вы наплевали на аудиенцию со мной? — Не здороваясь, спросил Павел.
— Весьма нерадостные вести достигли слуха моего султана. — Запричитал посланник. — Наших единоверцев, оставшихся в Крыму, грабят, убивают, выгоняют из домов в голую степь. Это происходит повсеместно! Беженцы заполонили пограничные с Россией города! Великий султан требует прекратить беззаконие!
— Что скажешь, Алексей Петрович? — Павел глянул на Ермолова.
— Любезнейший, а что скажет твой султан по поводу работорговли? — С презрением бросил тот посланнику. — По какому закону русские люди похищаются, продаются и покупаются, словно скот безмолвный против их воли? Твои единоверцы нарушают законы Российской империи. За это и получают по заслугам.
— Но так ведь нельзя! Мой султан, Селим III, требует прекратить беззаконие! — Начал повторяться посланник, не ожидавший такого жёсткого ответа.
— Пусть засунет свои требования… — Ермолов недоговорил и повернулся к Павлу. — Ваше Величество, вы же видите, разговаривать с этим попугаем бесполезно и вообще бессмысленно. Дозволь, я заберу его с собой в Константинополь. Пусть напрямую передаст мои требования султану. Думаю, наши парни в центре Константинополя помогут Селиму III принять правильное решение.
Посланник шевелил ртом, словно выброшенная на берег рыба, но не мог издать ни звука.
— Это ты его так? — Кивнул Павел на турка.
— К сожалению, это он сам. — Ермолов понял, что имеет в виду император. — Ну, так как?
— Уверен, что одного полка хватит?
— О чём вы говорите, Ваше Императорское Величество? — Наконец, выдавил из себя посланник.
— Вот этот молодой человек, с которым ты даже не соизволил поздороваться, ученик князя. Именно он руководит поимкой рабовладельцев в Крыму. — Павел с сочувствием смотрел на посланника султана. — Поедешь с ним и объяснишь султану, что русских людей и вообще христиан, нехорошо в рабстве держать.
— Но вы сами… — Начал оправдываться турок.
— Мы сами и разберёмся. Между собой. Когда ехать назад хочешь, Алексей Петрович? — Посмотрел Павел на Ермолова.
— Своих родных я уже навестил. Могу прямо сейчас отправляться, если у вас не будет других указаний.
— Тогда не буду вас больше задерживать. — Поднялся со своего места император.
— Князь, сильно занят? — Вышла на связь Влада.
— Как бы, да. — Ответил тот.
Яр занимался настройкой гравикомпенсаторов в огромной вакуумной камере. В ней планировалось в дальнейшем изготавливать кинетические движители, а позднее и гиперприводы.
Каждый раз подниматься на орбиту и возвращаться обратно, ради относительно небольших изделий было не совсем удобно. Тем более Пух разработал варианты использования сверхматериала в этих узлах. Значит, придётся на орбиту отправлять Левого, что тоже затратно по многим параметрам. Главный из которых — время.
— Ты мне нужен. Лично. По телефону этот вопрос решить не получится.
— Пару часов твоя проблема может подождать? — Вздохнул Яр. Ему не хотелось бросать почти законченное дело. Потом придётся начинать настройку сначала.
— Пару? Хорошо. Я пока ребёнка покормлю и спать уложу. — Согласилась Влада на отсрочку.
— Сможешь скопировать это вещество? — Знахарка протянула Яру предметное стёклышко с намазанной тонким слоем субстанцией.
Яр сделал сканирование. Кроме окиси кремния, других веществ на скане он не обнаружил.
— Нет. Органика. Мой дар её не берёт. — Коротко прокомментировал он.
— Жаль. Формула у вещества довольно простая, поэтому была надежда, что тебе удастся его скопировать для более детального исследования структуры.
— Что это такое? — Решил прояснить Яр.
— Что-то вроде фермента. Он делает инородные вещества, помещённые в наш организм, незаметными для иммунной системы. — Пояснила Влада. — С одной стороны — опасная вещь, но с другой, без него мы не сможем получить нейросети.
— Как ты его нашла?
— Леопардов помнишь? — Яр кивнул. — Мы с Духом для них простенькую нейросеть разработали, чтобы была возможность ими управлять.
— Дух согласился на управление через нейросеть? — Не поверил князь. — Он же противник вмешательства в свободу воли.
— Не забывай, что это животные. Хищные, опасные и при этом очень умные. — Влада забрала у него стёклышко. — Я увеличила у них живучесть почти до уровня близнецов. Нейросеть добавила им ещё возможностей в плане регенерации. А контроль нужен для соблюдения ими границ ареала в пределах Северного Кавказа. При установке нейросетей я обнаружила это вещество. На нанороботах после их введения в кровь образовался налёт. Его выработал их организм.
— Он так на любой инородный предмет у них реагирует?
— Уже нет. Видимо, я где-то допустила ошибку. После развёртывания нейросетей я её исправила, но налёт продолжает действовать. Мало того. Организм сам восстанавливает его в случае повреждения. Может, у тебя тоже вырабатывается подобное вещество?
— Угу. — Кивнул Яр. — Предлагаешь поскрести мою черепушку? В смысле нейрозонды.
— А почему нет? Ведь твоя иммунная система как-то определяет, что их жрать нельзя. Надо было давно проверить твои зонды, да как-то руки не доходили, и причины не было.
— Сейчас будешь смотреть?
— А чего тянуть? Садись. — Влада указала на стул возле её рабочего стола. — Руки сложи перед собой, на них опусти голову и расслабься. Больно не будет.
Влада заживила разрез и протёрла шею Ярослава салфеткой.
— Можешь быть свободен. Что-то на нейрозондах есть. Образец я взяла. Займусь изучением.