оться с тренированным стражником почти в два раза тяжелее.
Габби больше не приходила в себя, дышала едва слышно, зато пульс в ее жилах трепыхался с отчаянной частотой. Любой бы понял, что дело плохо. Она истекала кровью, а Ирвин не мог с этим ничего поделать.
Краем уха он услышал, как открывается входная дверь, затем быстрые и уверенные шаги Лестера и его сдавленную ругань.
– Я здесь! – крикнул Ирвин. – Давай поживее, нужна помощь.
В сложных ситуациях Лестер никогда не тянул время, поэтому и в подсобку ворвался через считаные мгновения. Оценил ситуацию и тут же замер с другой стороны стола. Но предусмотрительно не лез и ничего не трогал, знал, как опасно отвлекать врача.
– Это та самая с ланьими глазами?
– Это Бринс, – не стал таиться Ирвин.
– Ох, мать! – Лестер провел ладонью по лицу. – Кто ее так?
– «Крыса», – коротко ответил Ирв, не отвлекаясь от попыток пережать сосуд и остановить кровь. – Если девчонка не соврала, где-то в ее комнате под половицами есть кинжал. Найди и принеси, иначе ее не спасем.
Когда можно болтать, а когда не стоит, Лестер тоже хорошо знал, поэтому тут же унесся из подсобки. Ирвин слышал, как друг взбирается по лестнице, распахивает дверь, дальше простукивает пол и выдирает половицы. Драгоценное время утекало, а вместе с ним – жизнь бестолковой девчонки.
– А знаешь, – от отчаяния Ирвин решил с ней поговорить, – Габриэлла – очень красивое имя, зря оно тебе не нравится. Вот Бринс – тихий ужас. На ходу придумала, да?
Конечно, она не ответила. Просто лежала и не двигалась, пока под ней все больше расползалась лужа крови.
– Хотя помощник из тебя вышел отличный. Я бы ради такого отказался от правила «никаких женщин в аптеке».
– Тем более она тут и так была. – Запыхавшийся Лестер появился на пороге с тем самым кинжалом. – А я говорил, что это брюнетка! Ты же такой – нет, как ты можешь копаться в чужих вещах, фу как стыдно! Потрясли бы тогда этого молодчика – и все бы разузнали.
– И ты бы отдал квартиру Софи, – отмахнулся от него Ирвин. – Вложи кинжал ей в руку, выполним ее обязательство.
Лестер послушно все исполнил, Ирвин забрал артефакт из ледяных пальцев и повертел в руках. На рукояти светился кристалл, в котором, как казалось, метался снежный барс. Зверь будто узнал Ирвина: пытался дотянуться, в гневе скреб стенки своей тюрьмы и нарезал круги.
Желание взять его себе было почти нестерпимым. Провести по своей коже, вбирая в себя прежнюю силу, выносливость, здоровье, магический дар. Пусть ненадолго, но вернуться в прошлое.
Но это секундная слабость. Как ему жить с осознанием, что не смог спасти самого лихого из его знакомых? Неважно, девчонка тот или нет. Кому он врет, конечно, важно. Габриэлла ему нравилась. Злила своей историей про артефакт и деда, но нравилась. Бринс успел стать настоящим другом. А теперь все так смешалось, что нужно время утрясти все в голове, но это терпит.
– Прости, ей ты нужнее. – Ирвин на мгновение сжал рукоять, после чего провел лезвием по грудине Габби, призывая зверя выйти.
Магия вырвалась из артефакта ярким сгустком, поворочалась и нехотя вошла в неподходящее для нее тело. Барс казался слишком большим и агрессивным для изящной Габриэллы. Ворочался в ней и никак не желал сливаться.
– Давай, оживай! – внезапно рявкнул на нее Лестер. – Ты же не умрешь, не воспользовавшись выторгованной у меня услугой? Не простишь себе такой оплошности, будешь слоняться по аптеке привидением. А я их с детства боюсь!
– И не упустишь шанс вечно потешаться над тем, как я не заметил женщину у себя под боком? – Ирвин говорил тише и спокойнее, но зверь его будто бы слушал и успокаивался. – Развить здесь производство косметики? Я ведь уже почти согласился и обдумывал, где разместить еще помощников и производственный цех. А еще можно припоминать нам поход в бани. Это же провал года! Представляю, как тебе было неловко и страшно, когда набросились те парни. Зато потом мы их знатно отделали, я гордился Бринсентом, еще понял, что хочу встретиться с тобой настоящей еще раз.
– Отличное место для знакомства, я же говорил! – продолжил Лестер. – Наверняка наша Бринс там оценила твою комплекцию, поэтому решила остаться в аптеке. Ну или мою, а через тебя решила подобраться ближе.
– Я сейчас тебе врежу, – без всяких эмоций ответил Ирвин. Дела были плохи, что бы он ни делал. Если зверь сейчас не приживется и не вытянет ее, погибнут оба. Разумнее было бы вытащить его обратно в кинжал, не дать уйти вместе с умирающей девушкой, но разве можно так? – И она – Габриэлла, сокращенно – Габби, а не Бринс.
– Я Бри, придурки, – с трудом шепнула она и приоткрыла глаза.
Глубоко вдохнула, облизала губы и поморщилась от боли, но осталась в сознании. Кровь перестала хлестать так отчаянно, а на щеках Бри проявился легкий румянец. Барс все еще ворочался в ее теле, но куда спокойнее, и щедро делился своей силой, затягивая рану.
Ирвин тут же переключился на нее, сшил самые крупные повреждения, отмыл руки и потихоньку отпаивал Габриэллу зельями.
Постепенно ей становилось лучше, выравнивалось дыхание, лицо приобретало здоровый оттенок, а пульс успокаивался. И все равно Бри периодически закрывала глаза и жаловалась, что мерзнет.
Лестер тут же укрыл ее простыней, а сверху своим пальто, затем присоединился к Ирвину в уборке.
Крови здесь разлилось немало, попробуй ототри всю от стола и пола. По-хорошему, саму Бри тоже стоило привести в порядок и отнести в спальню, но пока она еще слишком слаба, чтобы перемещаться.
– Девчонка-вор, кто бы мог подумать, – бормотал под нос Лестер. – Еще и дерется, как зверь. Уверен, что ее не подменял какой-нибудь здоровый парень во время наших приключений?
– Могу описать все волоски на твоей могучей груди, если сомневаешься, – слабо отозвалась Бри. – И на ногах. Руках. Тебе бы серьезно подумать о том, что их надо проредить, вылитый медведь же.
– Чтоб ты понимал, девчонкам это нравится! Понимала, – поправился он. – Никак не привыкну, что Бринс покинул нестройные ряды нашего мужского братства.
– Эй, рано выгоняешь! Пить, объедаться и таскаться по баням я до сих пор могу. Как и уныло сидеть над кружкой чая, с тяжкими вздохами жалуясь на злую судьбу. Ох, меня бросила Софи, ох, а меня вообще все женщины обижают…
Она закашлялась, отчего Ирв сразу же бросил уборку, проверил рану, затем зрачки Габриэллы, заставил ее открыть рот.
– Ай, лучше бы подушку принес, чем лапаешь. – Договорив, она снова закашлялась. – А если не можешь оторваться, то мог бы трогать и поласковее, я тебе не окорок.
– Подожди немного, отнесу в кровать. Очень ласково. Так только рана получше затянется.
– Я тоже могу, – влез Лестер. – Обсудим по пути твой титул «лучшего специалиста по женщинам», обманщица! Я же тебе верил, как другу!
– И я ни разу не подвела, – обиделась Бри. – Помогала вам во всем, особенно этому, – она кивнула в сторону Ирвина, – а он даже не поверил, когда рассказала правду. А потом в обморок грохнулся, когда попыталась во второй раз, и прикрылся вашими крысами в третий. У меня, между прочим, была речь заготовлена.
– Потом расскажешь, с чувством, с нужными интонациями. Декорации подберем. Может, даже на бис вызову, – покачал головой Ирвин.
– Куда?
– В театр тебя сводим – узнаешь, – кивнул ей Лестер. – Ты же вроде хотела. Но послушай старого следователя, в банях куда веселее.
Она покивала и поморщилась от боли. Еще бы! Бри ведь побывала на пороге смерти. Пускай зверь и помогает затягивать раны, но и его возможности не безграничны.
– Да весь Гимзор не такое опасное место, как эти ваши бани, – еще тише ответила Бри. – Как вспомню – бр-р!
– Так ты правда оттуда? Бывший оборванец, несостоявшийся вор и охотник из диких земель – девчонка?
– Еще стажер в секретной канцелярии губернатора и возможный помощник первого королевского мага, – гордо заявила она и тут же облизала губы. – Мой командир всерьез метил на это место, меня выбрал из-за непробудившегося зверя. Вроде бы у своих и у ловчих ко мне нет вопросов. Но я неудачно подставилась с магическим обязательством, поэтому временно выпала из работы.
Ирвин слушал ее и почему-то злился. Бри может сколько угодно рассказывать о своей лихости, но при дворе она долго не протянет. Уж он-то в этом смыслил. Еще с тех пор, когда дед мечтал вырастить из него нового придворного мага. Барс – не самый сильный и старый зверь, зато дар его был весьма многообещающим, можно было неплохо развернуться.
Но Габриэллу при дворе съедят и не поперхнутся, никакая магия не поможет.
– Обидно будет закопать твои торговые таланты, – покачал головой Ирвин. – Хотя ты и там найдешь, где развернуться. «Лучшие товары из Дагры, только для дам высшего света!»
Она указала на него пальцем, кивнула, после снова прикрыла глаза и затихла. Но дыхание в этот раз было глубоким и ровным, словно Бри ненадолго уснула. А может, и вправду столько болтать не каждый выдержит.
Ирвин убирал беспорядок, при этом чувствовал, как у него периодически тяжелеет на сердце. Бри могла погибнуть. Из-за раны, из-за его неумелых действий, из-за спрятанного артефакта… Сложись все чуть иначе – и ее бы уже не было.
Руки тряслись от одной мысли об этом, и дышать становилось труднее. Ирвин налил и себе эликсира, затем подумал – и накапал еще успокоительного. Затем вторую порцию – для Лестера.
– Девчонка, – одними губами ответил он. – Поверить не могу. Надо будет Брегг рассказать, пусть тоже удивится. Девчонка-вор. С ума сойти.
Он еще раз оглядел спящую Бри, затем почесал затылок. Ирвин бы и сам не отказался посидеть немного и уложить все произошедшее в голове. Особенно то, как можно было не заметить девушку у себя под боком? Бринс и вел себя странно, и двигался, и прямо назвал свое настоящее имя.
Большая глупость – только отмахнуться от рассказа Габриэллы о деде. Почему нельзя было ее выслушать? Дать шанс показать артефакт? Пожалуй, даже без заготовленной речи Габриэллы Ирвин чувствовал себя ублюдком.