ось бы постараться, чтобы его весь продать. Если это, конечно, не очередная ее выдумка для подогрева интереса.
Очереди в аптеку не было, зато в зале толпилось вполне приличное количество людей. Хуже, что за прилавком стояла сестра Элиза в новом форменном халате. Она кивнула Ирвину и как будто смутилась, даже попыталась убрать табличку, стоявшую на прилавке, но было поздно.
«Элиза Валлейн – специалист высокой квалификации. Опыт работы более двадцати лет, обширные познания в области болезней и лекарственных препаратов».
– Ты решила сменить работу? – Ирвин смотрел на покрасневшие щеки сестры и не верил своим глазам. Она казалась такой же незыблемой частью лечебницы, как и барельефы на входе.
– Хочу попробовать себя в чем-то новом, – смущаясь, ответила она. – Или думаете, не справлюсь?
Справится, в этом Ирвин даже не сомневался. Он и сам как-то думал нанять Элизу, просто раньше не смог бы достойно оплачивать ее труд. К тому же совестно было уводить ценную сотрудницу у Риго, но у Габриэллы оказались совсем иные взгляды на это.
От прилавка его быстро оттеснили покупатели, пришлось сделать несколько шагов назад и знакомиться с переменами уже оттуда. На первый взгляд все не так уж и страшно, основные детали остались на месте, хотя с Габриэллы сталось бы передвинуть прилавок или, там, шкафы.
Она и раньше фонтанировала идеями, а теперь у нее появилось официальное разрешение и немаленькая физическая сила для их воплощения. Еще дар, с которым Габриэлла пока не разобралась, но скоро наверняка сможет.
Из значительных перемен в аптеке появился большой плакат с названиями самых популярных снадобий и их действием. Он тоже пестрел словами: «чудодейственный», «легендарный», «безопасный», «эксклюзивный». Радовало то, что там не было ошибок, зато здорово смущали формулировки.
Фессы веками работали над улучшением своих лекарств, но никто из них не додумался бы до подобных плакатов. И до фраз в духе: «секретный состав, передающийся из поколения в поколение», «результат многолетних экспериментов», «снадобья, раньше поставляемые к королевскому двору», хотя они в большинстве своем были правдивы.
Наверное, в этом и есть суровая правда жизни: либо ты ведешь многолетние эксперименты, либо пишешь такие плакаты. Совместить все в одном человеке сложновато. Габриэлла была хорошим, старательным помощником аптекаря, но по-настоящему развернулась, только оставшись здесь за управляющую.
Даже слишком развернулась.
Ирвин только сейчас заметил целую корзину со своими кремами для рук и благодарственное письмо от принцессы Эолин прямо над ними. Кто-то поставил его в красную рамку с толстым стеклом и повесил так, чтобы оказалось как раз на уровне глаз.
Ее высочество цветисто и восторженно хвалила их крем, расписывала его прелести и советовала всем и каждому попробовать. Ирвин подошел ближе, перечитал в поисках подлога, но почерк Эолин был узнаваем, как и ее подпись.
– Где госпожа Габриэлла? – вкрадчиво спросил он у Элизы.
Та указала на подсобку и снова вернулась к работе. Что ж, Габриэлла не сбежала – и ладно. Еще бы не втягивала в их дела Эолин – вообще бы было отлично.
Ирвин собрался с духом, обошел прилавок и с опаской заглянул в подсобку, но там все оставалось по-прежнему. Бри стояла на привычном месте у стола и готовила сырье для лекарств. Нож так и мелькал в ее руке, измельчая ниллу, а на столе стояла открытая книга следующего тома приключений Норта Джуса.
Бри до сих пор едва слышно проговаривала буквы, так и не научилась читать про себя. Зато делала неплохие успехи в скорости: книга была открыла на последних главах.
За эту неделю она здорово изменилась: стала серьезнее и строже, по-другому уложила волосы и сменила одежду. Правда, только верхнюю ее часть. На Бри сейчас были пиджак и блузка по столичной моде, зато вместо юбки она надела брюки. Изменился и цвет, с лилового на темно-синий, но ей все равно шло.
– Хорошо выглядишь, – ляпнул Ирвин. Глупо вышло, но не придумал, с чего начать разговор. Не бросаться же сразу упреками? Вообще-то он сам оставил Бри за главную в аптеке и вроде как заранее согласился с ее возможными действиями.
– Ай! – дернулась она от неожиданности. – Мог бы подкрадываться погромче!
Она отложила нож, развернулась к Ирвину и задрала подбородок.
– А ты могла бы менять мою аптеку не так активно. Сестра Элиза, таблички, письмо от принцессы…
– Лучше бы сказал, как ты соскучился, вместо нытья. Подарок там принес, обнял, поцеловал, – начала она загибать пальцы. – В театр свой пригласил, раз обещал.
Ирвин вытащил из внутреннего кармана тонкую цепочку браслета, на котором болтался драгоценный камень, и протянул его Бри. Она недоверчиво сощурилась, но вытянула руку, позволяя защелкнуть на ней застежку.
– Наверняка переплатил за него втридорога, – притворно скривилась она, хотя глаза так и блестели.
– Раза в полтора точно, – легко согласился Ирвин. – Зато мне согласились сделать это.
Он вытащил из кармана новый мешочек и протянул его Бри. Там тоже лежала подвеска для браслета, эта – просто из золота с надписью «Самой лихой девушке из всех, кого я знаю». Буквы получились мелкими, но читаемыми.
Бри поднесла подвеску к глазам и едва слышно пробормотала слова, затем улыбнулась:
– Уверен, что на таком маленьком браслете хватит места для всех моих достоинств?
– Второй куплю, – улыбнулся он, затем решил сменить тему: – Как же я соскучился.
Бри все так же стояла и глядела на него, поэтому Ирвин наконец решился. Подошел к ней ближе и поцеловал в губы. Легко и без лишней страсти, чтобы можно было свернуть все в шутку, если она не ждала такого продолжения их встречи. Бри подалась вперед, затем обняла его на мгновение и тут же отдалилась, чтобы усесться на стол.
В обычное время Ирвин не особенно одобрял такое отношение к рабочему месту, но сейчас не хотелось спорить, просто побыть рядом с Бри. Поэтому он тоже взгромоздился на стол и пристроил рядом трость.
– Где ты всего этого нахваталась? – осторожно спросил он. – Таблички, письма, торговля?
– Работала в таверне у Скарлетов. Вот они – те еще проходимцы! – призналась Бри и подвинулась к нему ближе.
Ирвин подумал и без стеснения обнял ее за плечи.
– Зайдешь просто – а тебе уже счет выставят. Вот там было здорово. Они хвалили меня за усердие, правда, рассчитали, стоило попросить прибавку к жалованью. Сказали, что я уже выросла из роли подавальщицы, нужно поискать себя в другом месте.
– И почему же ты не развернулась в вашей лавке?
– Ай, – махнула она рукой. – Там же матушка и сестры. Кричали, что мелкая и глупая, ничего не понимаю. Сиди молча, слушайся старших, никуда не лезь. Восхищаюсь, что ты смог перебороть деда и не пошел по его стопам.
– Наверное, всегда знал, чего хочу, а чего – точно нет. А твои сестры милые, как и мама. Приходили ко мне знакомиться. Мы славно посидели, поговорили о том о сем.
По правде сказать, сестры Габриэллы вломились в его квартиру, чуть не вышибив дверь. Ирвин порадовался, что та не его, а бургомистр пообещал покрыть все расходы. Самих родственниц он узнал и не приложил парой магических зелий только благодаря сходству с Бри, но наставленное в его сторону оружие не вдохновляло на беседу.
Бывшая наемница и действующий телохранитель так впечатлились тем, что Ирвин остался сидеть за столом и править конспекты, а их попросил вытереть ноги на входе, что сбавили обороты и дальше общались уже нормально. Спрашивали о планах на Бри, ее жизни в столице, просили приглядеть, чтобы она не начала коллекционировать магических зверей, а то у них в Дагре уже были прецеденты. Позже к ним присоединилась матушка Соф, окончательно убедив Ирвина, что женщин с этим именем лучше обходить по широкой дуге.
– Представляю, – понурилась Габриэлла. – Они кого хочешь с ума сведут своими причитаниями о непутевой Бри.
– Мне кажется, они пока не осознают, как ты выросла. Уже пишешь письма Ее высочеству. Что такое сочинила ради ее ответного письма? Надеюсь, не о моей болезни?
– Нет, о своей. Как тяжело в столице бедной девушке без зверя и поддержки, а небольшая рекомендация здорово бы помогла горемычной мне устроиться в этой жестокой жизни. Заодно отправила ей ящик нашего крема. Эолин быстро ответила и даже тебе передала подарок, в сейфе потом глянешь. Еще подтвердила все события, случившиеся в день смерти Дунка. Звала нас погостить во дворце, предлагала тебе присмотреться к работе придворного лекаря.
– И за что же мне такое счастье?
– За Габриэллу Ланн! – Бри больно пихнула его локтем в бок, но из объятия не вырвалась. – Не мог придумать ничего получше в качестве моей фамилии? Вообще видел глаза у ланей?
– Видел, – легко согласился Ирвин, затем притянул ее ближе и поцеловал в висок.
Бри сидела тихо-тихо и не шевелилась пару минут, после чего осторожно переложила руку на талию Ирвина и прислонила к нему голову.
– А я ведь женщина, ты заметил? Настоящая такая, дитя лжи и порока. И я в твоей аптеке. Хозяйничаю. Хуже того, расставила свои вещи по твоей ванной.
– Сам не понимаю, почему меня это не злит.
– А правда, почему? – Габриэлла подняла на него взгляд. – Я думала, выставишь меня сразу, как только оклемаюсь. Ты же понесся откупать меня от ловчих, потом сидел рядом, выхаживал, книги читал, съездил в Дагру.
– Не знаю, просто вдруг представил, что в моей жизни больше не будет ни Габриэллы, ни Бринса, и все разом стало предельно ясно.
Бри сжала его чуть крепче и мягко улыбнулась.
– А ты почему сразу не рассказала об артефакте? – спросил Ирвин. – Я действительно доверял Бринсу и выслушал бы его. Тем более не оставил бы умирать от невыполненного магического обязательства.
– Не знаю, наверное, представила, что скажу – и тебя тоже больше не будет в моей жизни. Только у меня никакой ясности не наступило. Знаешь, и сейчас с ней не легче. Все вокруг знают, кто они и чего хотят, а я мечусь от одного к другому. Где только ни пробовала работать, но дольше всего задержалась в воровской гильдии и в лавке у сестры. Но мне там не нравилось, ходить в дикие земли на охоту – тем более.