— Как прекрасно, что в Империи магическое образование дают и женщинам, — рассуждала одна из девиц из свиты старшей жены Халифа, — ведь, если бы это было не так, что стала бы делать наша прекрасная подруга Арина? Ведь после своей травмы она уже вряд ли сможет выгодно выйти замуж.
— Простите, МаХалиф, — обратилась я к главной змее в этом серпентарии, — я не знаю вашей культуры, поэтому должна задать вопрос. Скажите, какая женщина у вас будет считаться красивее: танцовщица, которая каждый день оттачивает свои движения, тренирует тело, делает его гибким и изящным или та, что вечно сидит на одном месте, ничего не делает, ест сладости и заплывает жиром? Кого из них выберет мужчина?
— Танцовщицу, я полагаю, — усмехнулась МаХалиф, пряча улыбку за гроздью винограда. — Но я могу опираться в этом вопросе только на опыт моего сына, мужа, братьев и внуков. Быть может, у других мужчин другие вкусы, то мне не ведомо.
— В местах, откуда я родом, считается, что, если женщина ничего не делает, лишь придается неге и сплетничает, то разум ее заплывает жиром точно так же, как тело у ленивицы. Тело ее может быть прекрасно, но мужу не о чем будет с ней говорить, и он к ней охладеет. Поэтому благословенны женщины, обладающие магическим даром и имеющие возможность изучать науку, ведь у них есть возможность тренировать свой ум так же, как и тело.
Девушка, нахамившая мне, покрылась ярко-красными пятнами, кажется, я задела ее за живое, хотя ничего о ней и не знала. А вот МаХалиф заливисто рассмеялась, а вместе с нею и вся ее свита.
— О, поверь, дорогая, у замужней женщины и кроме магии есть дела, позволяющие тренировать ум, — похлопала меня снисходительно по руке владычица гарема.
— Конечно, МаХалиф, — склонила я голову, — конечно, у женщины, что управляет гаремом правителя Халифата огромное количество дел.
Тут я заметила, как к Хенли подошла другая служанка и передала ей маленькую записку. Уловив момент, когда разговор перешел на неинтересные мне темы, я вопросительно взглянула на девушку.
— Господин Ярис просит о встречи, — едва слышно прошептала Хенли.
У меня чуть от сердца не отлегло. Наконец-то! Жаль, что приличия не позволяли немедленно покинуть встречу, но уже вскоре МаХалиф отпустила девушек по комнатам, чтобы приготовиться к обеду — от безделья они переодевались и мылись по много раз на день, заполняя тем самым свой скучный придворный день. Я же сразу ринулась в общий сад, куда было разрешено заходить посторонним мужчинам.
— Арина! — Ярис обрадовался мне, словно это я заставила его ждать вестей несколько дней, а не он. Он отвел меня на одну из укромных полянок и растянул вокруг заклятье тишины. Заметив, что ее под купол не пустили, Хенли расстроено вздохнула, но осталась стоять на границе поляны, следить, чтобы нам никто не помешал. — Что вы натворили, Арина?!
— А что? — удивилась я. Кажется, сижу в гареме, никуда не выезжаю, никого не трогаю.
— Уровень озера МаХалиф поднялся уже на несколько метров! — прошипел Ярис почти в панике. — Все новые постройки, стоявшие на берегу, пришлось переносить дальше, затопило даже одно из засеянных полей!
— Черт, я же говорила, что соль нельзя было выбрасывать прямо на землю! Надо было отвезти ее подальше, — поморщилась я. — Получается, вода поднялась, а соленость у нее как прежде — никакого толка.
— Арина! — рыкнул Ярис. — Зачем вы это сделали? Почему не предупредили? И, главное, как? Как вы этого добились? Поднялась не только вода в самом озере, забило несколько давно пересохших источников, а между двумя из них даже появился маленький ручеек по руслу старой реки, что когда-то питала МаХалиф своими водами! Арина!..
— Да ничего я не делала! — возмутилась я.
— Но вы плавали в озере в ту ночь, ночь полнолуния, — он подозрительно огляделся и понизил голос, несмотря на защиту от подслушивания.
— Не делала я ничего! — прошипела еще громче. — Не колдовала, магию специально не применяла. А, если что и случилось от моего присутствия, то магия скоро должна рассеяться.
— Да лучше бы она не рассеивалась!..
Я поджала губы:
— Я в любом случае повторно в пустыню не поеду и возобновлять там ничего не буду.
— Но...
— У нас есть наш проект, над ним и нужно работать. Прежде всего, мы должны разработать технологию озеленения пустыни, превращения песка в плодородную почву. Действительно плодородную, а не с помощью магии. Озеро МаХалиф для этого слишком большой и сложный проект, чтобы на него замахиваться.
— Но... — вновь протянул Ярис, но под моим мрачным взглядом сдался. — Ладно. Я просто хотел вас предупредить. Но вообще-то случившееся считается чудом. Из-за поднятия уровня воды ваши соучиники уже вскоре вернутся в столицу, так как делать им там теперь нечего. Я попробую устроить им практику неподалеку от столицы до конца срока. А пока я хотел сказать, что нам выделили землю, людей и деньги. И я нашел нескольких ученых, которые проводили исследования растительности и почвы, нужно выбрать из них более подходящего.
Наконец-то проект сдвинулся с мертвой точки! Наверное, это даже можно было назвать легко и быстро, но я чувствовала нечто противоположное.
Землю, что нам выделили я забраковала. Ее выбрали, так как неподалеку проходил старый полузаброшенный, но все еще иногда используемый тракт, а из довольно крупного города всего в одном переходе на верблюдах — удобно привозить саженцы и снабжение для рабочих. Только ведь и случайных свидетелей будет много. Я предложила вместо этого для подвоза использовать морской путь. В одной из непроходимых для судов морских бухт, закрытых со всех сторон каменными преградами я создала эдакую водяную горку, с помощью которой можно было проплыть куда нужно. Она была скрыта за скалами, так что со стороны ничего не было заметно, а тракт, идущий вдоль берега, тут отходил от него достаточно далеко, обходя несколько холмов, которые должны были скрыть зелень от случайных путников.
На роль нашего агронома после длительных консультаций и собеседований выбрали господина Тупракрува. Он происходил из рода, издревле занимающегося магическими артефактами, поэтому его дар был развивали с максимальным равновесием, но сам мальчик, выросший в крупном городе и никогда не занимавшийся сельским хозяйством, с детства интересовался миром растений. Он сам старательно развивал в себе до максимума дары мага земли и воды (весьма скромные, если говорить честно) и, вместо семейного бизнеса, занялся наукой и с большим трудом пробился в научный совет Халифа (что-то вроде Академии наук). Он так и прозябал бы на должности младшего заместителя советника по сельскому хозяйству, если бы его научные труды не заинтересовали Яриса. Финансирования на его исследования не выделяли, так как интересовали ученого не столько увеличение урожайности, сколько вся природа в целом: взаимосвязь животных, растений, разных их диких видов, как уничтожение одних видов влияют на другие и так далее. То, что у нас преподавалось в школе классе в пятом на уроках биологии, здесь считали почти что ересью, и держали господина Тупракрува на должности только из уважения к его отцу.
Услышав, о новом проекте с хорошим бюджетом, он спросил не о том, какая у него будет зарплата, а о том, можно ли будет посадить то и это... и я поняла, что мы сработаемся. А уж когда он узнал о моих идеях, и вовсе вцепился в меня, как клещ. Такая умная я, только и успевала все время отвечать на его вопросы «не знаю, не знаю, не знаю...»
Одно было плохо — господин Тупракрув имперского не знал. Хенли окончательно получила повышение и приобрела статус переводчицы и секретаря. Теперь она по моему примеру везде таскала с собой сумку, в которой хранила блокнот из сшитых вручную листов и писчие принадлежности, напоминала мне о делах и встречах. Мне не очень нравилось понимать, что она все еще шпионит за мной и отчитывается перед МаХалиф, но делать было нечего.
Жизнь завертелась, теории начали превращаться в практику, и уже вскоре мы забили выделенную нам шхуну разнообразными образцами растений, работниками, не забыли и Ларифа с Терифом, от которых не удалось отвертеться, и поплыли на место будущего оазиса.
Глава 39
— Они засохнут, точно засохнут, — причитал господин Тупракрув над своими саженцами.
— Это пустынные виды, ничего с ними не случится, — устало откликнулась я. Для слова «засохнут» мне даже уже перевод не требовался, так часто он его повторял. — Посмотрите, у этих даже листики еще не стали мягкими, — указала я на растение с мясистыми листьями, как у толстянок, — вы же сами рассказывали, что они в засуху становятся похожими на тряпочки, а потом некоторые и отваливаются, так как растение черпает из них воду. А сейчас ничего подобного нет, и воздух влажный, мы же на море.
— Но вот эти... смотрите-смотрите! — он сунул мне под нос какую-то колючку с мелкими шарообразными листиками, больше похожими на ягодки, в окружении острых шипов длинной с палец.
— И что с ними не так? Листики отваливаются? Усыхают? — не поняла я, выслушав перевод его речи от Хенли.
— Нет, они слишком набухли!
— Не волнуйтесь, мы уже скоро пристанем к берегу, и вы сможете посадить свои растения, — тяжело вздохнула я. — Кого нужно будет — польем, кого нужно — песком засыплем.
Он опять принялся причитать, что это ведь нескоро, что сперва еще канал рыть и так далее, но я его проигнорировала и поспешила на капитанский мостик, где как раз решали, где нам лучше устроиться. На столе была расстелена подробная карта побережья и отмечен большой кусок берега, который Халиф отдал нам на растерзание. Что удивляться — пустынная земля с редкими колючками никому не была нужна. Высокий скалистый берег, к которому было сложно подойти из-за обилия скал и подводных рифов, не позволял создать здесь рыбачье поселение, дорога далеко обходила неровный рельеф и тяготела ближе к северу, где встречались оазисы.