— Хватит забирать нашу еду… — тихо произнесла Сара.
— Что ты там пропищала? — нахмурился индеец.
— Хватит забирать нашу еду! — сказала Сара.
— Ой, дура… — улыбнулся Сингх и зарядил ей прямой по лбу. — А вы? Вот ты, рыжий — хочешь что-то сказать?
— Можно захуярить его толпой, — предложил я. — Щас, только на ноги…
В ответ на мою реплику Сингх зарядил мне в грудь с ноги. Больно, блядь…
— Всё-таки, отпизжу вас всех, — решил он. — Чтобы даже не задумывались, шлюхи!
От слов он перешёл к делу, Вигго попытался съебаться, но потерпел неудачу — Сингх догнал его и избил.
Закончив расправу, он переложил еду в один поднос и, насвистывая весёлую мелодию, ушёл к ожидающим его кентам из «кулака».
Ах, да, «кулак» — это минимальная учебная единица, где всегда ровно пять человек. И этот пидор тоже начинал, как мы.
Наставник Канг советовал особо не сближаться с членами своего «кулака», потому что выпускать из храма нас будут по одному и в разные стороны. Потом скооперироваться будет тяжело, потому что пойди найди друг друга в мире, населённом чудовищами…
— Эх… — вздохнул я, собирая лежащую на полу еду. — Ну что за существо, блядь?.. Не человек, а говна кусок…
Дора, Сара, Маркус и вернувшийся Вигго расселись за столом. Видимо, хотят посмотреть, как я буду есть.
— Эх, ладно… — вздохнул я. — Давайте разделим по-честному…
Башка побаливала, лицо болело, тело ломило, ещё об стол ударился при падении — после такого количества пиздюлей с утра до вечера, блядь, неудивительно.
Делю картошку по кусочку на брата… и сестру, разделяю рыбу на пять кусков, и выдаю каждому по ложке риса.
Вокруг десятки таких же как мы, но всем похуй, что с нами происходит. Я допускаю, что со своим «кулаком» снаружи попытаюсь скооперироваться, если выдастся случай, но остальные пусть идут нахуй.
Не потому, что не помогли и так далее, прессинг «духов» — это дело житейское, но потому, что когда они смотрят на нас, в их взглядах виден абсолютный похуй. Ни капли сострадания, будто вот так и должно быть, будто так всегда было. Поэтому пусть идут нахуй — снаружи и руки не подам, когда падать будут…
*8-й день новой жизни, Храм Песни Священного Ветра*
— Работать тут тяжело, но зато полезно! — сообщил нам мастер по стихии металла, Гао Хунбо.
Этот дядька отличался ото всех мастеров по стихиям тем, что был ростом под два метра с чем-то и обладал мускулатурой объёмом больше, чем у мастера Бао. Руки у него в обхвате шире, чем моя голова, халат он не носит, а рассекает по Храму исключительно в штанах. Видимо, хочет, чтобы все видели его бицуху и кубики пресса — это у них общее с мастером Бао.
По расовой принадлежности он был непонятным: на лице его можно увидеть как азиатские, так и европеоидные черты. Работал я как-то в молодости с одним удмуртом — тоже был профи автомехом, но он специализировался на ТАЗиках и ГАЗиках. Вот по его лицу тоже хрен разбери, он монголоид или европеоид? Правильный ответ на этот вопрос — да.
— Металл — это сила! — заявил мастер Гао, стуча по стальной заготовке небольшим молотком. — Уважайте металл!
Мы расселись на циновках вокруг наковальни, размещённой в метровой глубины яме. Мастеру Гао эта яма примерно по пояс, а наковальня находится примерно на одном уровне с полом основного помещения. Таким образом для нас, сидящих на циновках, открывается отличный вид на заготовку, обрабатываемую мастером по стихии металла.
— Этот, пока что, бесполезный кусок стали скоро превратится в лезвие кинжала, — сообщил нам мастер Гао. — У него очень много общего с вами, послушники. Вы тоже бесполезные куски. Но не стали. Вы согласны?
— Да, мастер Гао! — хором ответили мы.
— Молодцы! — заулыбалась эта машина бодибилдинга. — Будет из вас толк!
Мастер Гао ухмыльнулся и поднял раскалённую заготовку щипцами, отчего мышцы его левой руки продемонстрировали нам ультимативный рельеф.
— Огонь закаляет металл, а мысль закаляет дух! — сообщил он, поместив заготовку в горн. — А глупец, что не учится, так и остаётся куском — не стали, а чего-то мягкого и ненужного! И вонючего…
Разогрев заготовку, он вернул её на наковальню и продолжил обработку.
— Вы ведь не хотите остаться куском, верно? — вдруг спросил он.
— Нет, мастер Гао! — закричали мы в ответ.
— Вот и правильно, — удовлетворённо буркнул он, взмахнув молотом. — Тогда слушайте и работайте!
— Да, мастер Гао! — ответили мы.
Примерно четверть занятия мы просто наблюдали за тем, как кузнец-бодибилдер превращает кусок стали в волнистое лезвие кинжала, причём не только мускульной силой, но и с применением энергии Ци.
Последнее проявлялось как едва уловимые воздействия на лезвие и остриё будущего кинжала чем-то невидимым, но материальным — видимо, это материальное проявление энергии Ци. При контакте этого нечто с металлом от него отлетали красные и жёлтые искры. Магия…
— А теперь идём в мастерскую, — сказал мастер Гао. — Стали вы ещё не достойны, поэтому будете работать со свинцом.
В соседнем помещении размещалась мастерская для инвалидов, то есть, для начинающих послушников.
Инструментарий самый примитивный и простой, а самое главное — лёгкий. С нашими комплекциями что-то тяжёлое и сложное поручать бессмысленно.
— Будем изготавливать грузила для снастей и утяжелители для любителей поднапрячься, — сообщил нам мастер Гао. — Кто-то из вас раньше имел дело с отливанием свинца в форму?
Я поднял руку.
— Хорошо, — кивнул мастер. — Ещё кто-то?
Но остальные, видимо, всю свою предыдущую жизнь занимались чем-то более увлекательным. Дора, например, барыжила наркотой, а Вигго служил в норвежской береговой охране. А Сара и Маркус — белошвейки, тяжелее ложки ничего не поднимавшие.
Вообще, Маркус меня слегка разочаровал — у него был аж «Мустанг» GT S197, но движок его он руками не трогал и самостоятельно не устранял даже незначительные поломки. Бабки у него всегда были, поэтому только автосервисы.
А для меня самостоятельный ремонт — это неотъемлемая часть владения автомобилем. И если нечего ремонтировать, то всегда есть, что улучшать.
— Тогда ты, — указал на меня мастер Гао. — Вон там формы, вон там свинец, а вон там тигли. Объясни этим четверым, что и как делать, и отлейте мне пару сотен грузил и десять заготовок под утяжелители. А я схожу, пообедаю и отолью. Как вернусь, посмотрим, что ты знаешь и что они усвоили.
Он ушёл, а я вспомнил главный армейский принцип: «Инициатива ебёт инициатора». Эх, ещё не вернулся я до конца в это состояние, когда становишься тише воды и ниже травы, чтобы тебя было не слышно и не видно. А то ведь ебёт не только инициатива, но даже намёк на неё.
Поднял руку — сам виноват.
— Пу-пу-пу… — выдохнул я. — Ладно, объясняю для несведущих. Тут ничего сложного нет. Плавишь свинец в тигле, готовишь форму, аккуратно наливаешь в форму и ждёшь. Есть ещё кое-какие тонкости, но это я объясню по ходу работы.
Грузила — это примитив, их даже школьник отлить в состоянии, но их надо аж двести штук.
Копаюсь среди чугунных форм. Тут они сложены в стопки. Форма для грузил нашлась на самом верху одной из стопок — видимо, ею очень часто пользуются.
— Короче, — заговорил я. — Первая тонкость — в холодную форму горячий свинец не наливают! Надо прогреть форму у печи. Найдите тут ещё формы под грузила, а я подготовлю всё для демонстрации отливки.
— Откуда ты всё это знаешь? — спросила вдруг Дора.
— Я с детства с металлом вожусь, — пожал я плечами. — Конечно, я не специалист по отливке металлических изделий, но базу знаю.
Пока остальные копались в чугуне, я загрузил свинец в тигель и начал его плавить в горне, не забыв поставить форму в специальный отсек горна, предусмотренный для нагрева форм. Видно, что здесь работают далеко не долбоёбы — несмотря на то, что выглядит тут всё кустарно, гараж-монтажно, но сделано с умом и смекалкой, как в лучших домах Мюнхена…
— Вот ещё шесть форм, — вернулись члены «кулака».
Блядь, кто вообще придумал это название? Более подходящим названием группы послушников было бы «пися», а не «кулак», потому что нас тут дрочат!
— Две верните на место, — сказал я. — И поторопитесь, скоро начнём весь движ.
Беру кусок каменного угля и крошу его в найденной под столом ступке с пестиком.
— Что ты делаешь? — спросил Маркус.
— Угольный порошок, — ответил я. — Если тупо залить свинец в форму, то он может прилипнуть и создать нам ненужные проблемы. Чтобы всё было красиво, нужно посыпать форму углём или смазать маслом. Показываю.
Посыпаю уже согревшуюся форму углём.
— Теперь смотрите внимательно, — сказал я, закрыв форму. — Вот этими щипцами берём тигель, после чего очень аккуратно наливаем свинец в отверстие. Но сначала проверяем температуру. Слишком холодный свинец не зальёт форму равномерно, а слишком горячий будет вести себя, как говно — окислит чугун и может создать трещины по форме. Термометра у нас нет, но зато есть проверенный дедовский способ — щепка.
— Щепка? — спросила Дора.
— Да, блядь, щепка, — улыбнулся я. — Смотрите.
Вытаскиваю тигель из горна, ставлю его на камень, после чего иду к поленнице за щепкой.
— Если щепка обуглится — считай, оптимальная температура, — сказал я, поднося щепку к тиглю. — Если горит — это плохой знак. Это значит, что надо ждать, пока подостынет.
Щепка обуглилась, но не загорелась.
— Теперь наливаем, — сказал я.
Заливаю свинец в пять каналов. Никакого вспучивания и никаких брызг, потому что я — профессионал.
— Водой форму поливать не надо, пусть сама остывает, — сказал я. — Тут можно только ждать. Если попытаешься как-то ускорить процесс, то на выходе получишь мятую какашку.
Дожидаюсь остывания, после чего молоточком подбиваю форму и показываю своим «сокулачникам» результат отливки. Красивые, блядь, грузила! Надо только срезать «хвосты» и можно смело сбывать по оптовой цене в магазин «Охота и рыбалка».