- Не оправдывайся, Арнольд! – ответил ему Андрей. – От тебя сейчас требуются только правдивые показания, а о мере твоей личной ответственности мы поговорим завтра.
Князь представлял себе, какие серьёзные последствия вызовет информация, предоставленная им Княгине Ультра-Петербурга. Но численность десанта, выдвинувшегося к Дому Вершителей старого города, произвела на него большое впечатление. Помимо нескольких десятков Блюстителей, сюда прибыли два отряда гвардейцев. Даже «Свирепый» заволновался, а у Арнольда просто затряслись коленки. Он жался к Князю, которого с поклонами пропустили внутрь замка, аналог которого в основном слое Княжества называли Замком Андрея, и проводили к залу заседаний Совета Вершителей. В настоящий момент зал пустовал. У дверей находившейся рядом приёмной Председателя Совета Вершителей Князя встречала суровая и сосредоточенная Чёрная Графиня Северо-Запада. Впрочем, стоило Андрею поцеловать её в щёчку, она заулыбалась.
Внутри приёмной Князь увидел несколько знакомых ему, но непривычно напряжённых лиц. Здесь его ожидал и Сергей Дмитриевич с Красной Графиней Ультра-Петербурга, и Главный Вершитель Северо-Западного Княжества Владилена с Владиславой, когда-то выглядевшей, как копия своей Госпожи. Андрей разрядил обстановку, обойдя их с рукопожатиями и поцелуями. На изрядно помятого Ленора, красного и угрюмого крупного мужчину, известного в городе, как Советник Филипп, и двух других Советников старого слоя Княжества он взглянул мельком. Однако Филиппу не терпелось высказать Князю своё мнение о сложившейся ситуации.
- Здравствуйте, Ваше Величие! Стоило Вам лишь сообщить мне по секрету о своём визите в старый город, всё сложилось бы иначе! – выкрикнул он, и немедленно схлопотал увесистую оплеуху от Чёрной Графини, сопровождённую уничижающей фразой: «Жопе слова не давали!» Филипп притих. Андрей усмехнулся, неторопливо занял место за громадным письменным столом в председательском кресле, показавшемся ему чрезмерно просторным, прикурил сигарету и заговорил в тон унизительной для Советника оплеухе, прилетевшей минуту назад:
- Конечно, Господа Советники! К официальному или даже секретному визиту Князя вы бы подготовились наилучшим образом. Званые или тайные обеды и ужины, переходящие в завтраки; показательные Испытания, выступления и порки; лучшие женщины старого города от сопливых пионерок и смазливых дам полутьмы до прекрасных Вершительниц. И это далеко не всё, не правда ли? Неужели вы серьёзно думаете, что таким образом со мной можно обо всём договориться? Обсуждать вопросы разделения власти можно только с людьми, реально её обладающей, готовыми неукоснительно соблюдать правила, то есть законы Трикняжия. Что же происходит в старом городе на самом деле? Филипп, так его во Мрак, прекрасно понимает, что прибрать к своим рукам целый город сразу не получится. А если делать это постепенно и планомерно? В единственном официальном институте власти города, Доме Вершителей, остаётся всего три Советника. Причём два из них заглядывают в рот третьему, нашему несравненному Филе. Удобно? Ещё бы, особенно, если учесть, что эти двое имеют давние и прочные связи в общественных организациях. Всем понятно, что в старом Ультра-Петербурге реальной властью обладают именно эти объединения: Совет Трудового Народа и Дворянское Собрание. Контролируя их, можно править городом. Самое смешное, что теоретически я бы не возражал против сосредоточения городской власти в руках небольшой группы людей. Только где эти люди?
- Они перед Вами, Мессир! – оживая, проговорил Филипп.
- Да ну? Не смеши меня, Филя! – Андрей резко затушил окурок в пепельнице. – Ты несколько лет планомерно шёл к своему нынешнему положению, но не научился выполнять основополагающие задачи – соблюдение порядка и законности в городе.Более того, ты лично нарушаешь законы на каждом шагу. Частная тюрьма, где верховодит какой-то сброд с соответствующими кличками: Зверь, Пёс, Шакал... Вооружённый сброд, между прочим! Кстати, тюрьма – это цветочки, ягодки на нижних этажах. На каком основании пытают, калечат и лишают жизни моих подданных? Какие препараты изобретает и тестирует на людях твоя секретная медицинская лаборатория, Филя?
- Исключительно важные и полезные для княжеской власти вещества!
- Да неужели?! А почему я узнаю о них только сейчас? Сюрприз готовили? Что же, он удался... – ёрничал Андрей и, вдруг, посмотрел на Филиппа со злостью: – Филя – ты слабак даже по сравнению со своим вооружённым отрепьем, возомнившим себя единственной властью на Васильевском острове! Да-да – себя, а не тебя. Теперь ты решил, что мы с тобой шутки шутим? Или тебе неизвестно, что Княгиня, Князь, наши Графини с лёгкостью читают твои мысли?
- Я... Нет... Я только хотел… сказать...
- Ты по-прежнему надеешься договориться? Со мной?! – разъярился Андрей. – Следующую попытку переговоров можешь предпринять во Дворце. И не забудь рассказать там о деталях своего пакта с неудавшимся диктатором Дмитрием, уже видевшим себя на троне великого вождя и нового Властелина Княжества...
Филипп и два других разжалованных и арестованных Советника с ужасом ожидали момента, когда Князь щёлкнет пальцами и за ними придут. Но никакого щелчка они не дождались. Блюстители вошли в комнату в полной тишине... Арнольд посмотрел на Андрея глазами раненого кролика. Князь усмехнулся и разрешил ему остаться. В эту минуту во всём Трикняжии не было человека счастливее Арнольда.
Отделавшись от арестованных Советников, Графини завели разговор о реформировании системы власти в старом Ультра-Петербурге, но Андрей остановил их. Для принятия окончательного решения ему требовались две важные встречи. «Мы с вами, – обратился он к Графиням, – конечно, можем и не спать. А вот нашим людям пора отдохнуть. Помогите им устроиться в этом просторном и, наверняка, комфортабельном замке. А затем возвращайтесь ко мне». Протесты Иваныча, Владилены и Владиславы Князь не принял...
- Вы, действительно, не хотите обсудить с нами будущее старого города, Мессир? – получасом позднее, очаровательно улыбаясь, Чёрная Графиня Северо-Запада поставила перед Андреем поднос с бутербродами и кофе.
- Ты будешь смеяться, дорогая, – с улыбкой кивнул он, – но дальнейшая жизнь старого Ультра-Петербурга, как и других городов Трикняжия, зависит не от нас, а от людей. Мы можем лишь обеспечить им определённые условия для развития или деградации. И от этих условий будет зависеть, какой путь они выберут. Поэтому, я нанесу визит в Дворянское Собрание и СТН, и только затем мы с вами поговорим о власти или поймём друг друга без слов.
- Отлично! – воскликнула Красная Графиня Урсула и водрузила на стол второй поднос с бутылкой виски, льдом, колой и закусками. – Тогда предлагаем Вашему Величию перекусить и совершить небольшую экскурсию по местному Дому Вершителей. Не сомневаюсь, что Ваше любопытство будет вознаграждено...
Андрей с удовольствием принял предложение Урсулы. Выпивая и закусывая, он не забывал следить за Графинями. Ему хотелось, чтобы прелестные дамы хорошо поели и немного захмелели. Когда обе они начали стрелять в него заинтересованными взглядами и глупо хихикать, Князь объявил о готовности начать экскурсию по многочисленным помещениям Дома Вершителей.
Если снаружи он хранил облик Михайловского Замка, образца XIX века, то внутри Господа Советники постарались изменить интерьеры, сообразно своим весьма своеобразным вкусам. Большая часть одного крыла здания явно принадлежала Советнику, симпатизировавшему большевистской организации. Впрочем, его фантазии не зашли дальше переизбытка декора красного цвета и скульптур обнажённых пионеров обоих полов. Увидел Князь и чрезвычайно экзотическую часть «красной» части замка. Андрею не доводилось бывать в Амстердаме, и он не мог сравнить улицу красных фонарей с красным коридором Дома Вершителей, но зрелище выдалось эффектным. Обе стены коридора оказались застеклены и открывали вид на комнаты, в которых вели свою повседневную жизнь их обитатели. Князь не мог не вспомнить Башню Красной Девы в старой Ультра-Москве. Здесь Советники пошли дальше – за стеклом жили девушки и юноши, на которых из одежды можно было разглядеть лишь белые носочки и красные галстуки. Имелись здесь мужчины и женщины на вид постарше «пионеров», вероятно, пионервожатые в нарядах, аналогичных «пионерским».
Андрей испытывал крайне противоречивые чувства. С одной стороны его раздражала креативная идея местного Советника, ныне отправленного во Дворец. С другой стороны, будучи Князем, он не мог не ощущать желанной для любого представителя верховной власти Трикняжия волны похоти, которую излучал красный коридор. Пытаясь не реагировать на эти излучения, Андрей рассматривал антураж комнат за стеклом, изучал их обитателей. Одни из них спали, другие уже бодрствовали ранним утром. Несмотря на желание быть объективным, Князь интуитивно уделял большее внимание женщинам. Здесь было на кого посмотреть. Например, на высокую крупную женщину, которая сразила бы наповал любителя плотных, но идеально стройных женских ног. Андрей хмыкнул и прошёл дальше. Ближе к концу коридора он не смог не остановиться. Перед ним открылась очередная комната за стеклом, по которой разгуливала в задумчивости светловолосая «пионерка». На вид ей было не более шестнадцати лет. Пусть Князь и понимал, что внешний облик девушки – только видимость, он его поразил. «Пионерка» смотрелась чудесной куколкой, выточенной из мрамора гениальным скульптором. Её тело было гимном соразмерности, гармонии, утончённого вкуса. Андрей подошёл ближе к стеклу и… через три минуты знал о девушке больше, чем помнила о себе она сама.
- Не желаете познакомиться с малышкой ближе, Мессир? – с улыбкой поинтересовалась Чёрная Графиня.
- Может быть. Как я понимаю, хозяин держал здесь этих людей только для себя или особенных случаев. Я не ошибаюсь, Камилла?
- О, Мессир! – не привыкшая к употреблению её собственного имени, Графиня вздрогнула. – Вы не можете ошибаться, если только сами не захотите этого. Собранные здесь люди – коллекция одного из трёх Советников местного Дома Вершителей. Когда он приглашал кого-то в свои, сугубо личные покои и желал похвастаться коллекцией, то обычно закрывал плотной шторой особенно ценные экспонаты. Насколько мне известно, эту девушку – Лию, хозяин не показывал никому, да и сам больше любовался, чем прикасался к ней. Возможно, дело в его пресыщенности или чрезвычайной лености местной знати. А, может быть, он боялся повредить столь изящную статуэтку. Но Вам-то лучше знать, как с ней надо обращаться, Мессир!