- Я вижу двух женщин, стоящих на балконе Лунной Башни, – неожиданно произнёс Егор, прилипший к окуляру подзорной трубы. – Одна из них очень похожа на...
- На возлюбленную Прохора, разлагающееся тело которой он показывал тебе на террасе несколько месяцев назад, – помогла ему с формулировкой Тереза. – Но сейчас ты видишь похожую на неё женщину и только.
- Понимаю, – вздохнул Егор. – Выходит, что Прохор стремится к этой особе, зная, что его возлюбленная мертва? Его упрямство и… безумство не знает предела... А вторая женщина на балконе... Могу ли я узнать кто она?
- Зачем? – усмехнулась Леди Ева.
- Простите, если мой вопрос бестактен... Это личное...
- Личное? – удивился Князь. – Не представляю, когда это у тебя успел появиться личный интерес к Княжне Марии?
- Княжна?!
- Да, Егор. Одна из женщин, стоящих на балконе Лунной Башни – моя дочь... Но сейчас следует уделить внимание Прохору, – Андрей говорил спокойно, но прикуривал папиросу с видимой нервозностью. – Бинокли вам не помогут. Настройтесь на меня и сможете увидеть его моими глазами... Егора это тоже касается.
Тереза просто закрыла глаза. Ева могла поступить аналогично, но дотронулась до руки Андрея, показывая Давиду, Айне и Егору, каким образом легче настроится на одну волну с Князем. Переживающий одно потрясение за другим, бывший советник бывшего Государя Прохора не вполне владел собой, но не дал повода повторять приглашение. Рука Князя показалась ему горячей, а через мгновенье необходимость в привычных органах зрения у Егора отпала. Он видел так отчётливо, словно приблизился к Прохору на расстояние десяти метров.
Тот взобрался на оставшийся целым пролёт моста и бодро двинулся по направлению к Лунному Замку. Через пару сотен метров Прохора ожидало новое препятствие. Полотно дороги оказалось полностью разрушено, и перебраться на следующий пролёт можно было лишь по узкому, чудом сохранившемуся ограждению. Прохор остановился перед ним, развязал вещмешок, закурил и достал бинокль. До острова с Лунным Замком оставалось около километра пути, но мощная оптика позволяла хорошо рассмотреть цель, к которой стремился низложенный Царь... Егор готов был поклясться, что Прохор рассматривает тот же балкон, который так заинтересовал его несколько минут назад. Не стоило сомневаться, что взгляд Прохора приник не к Княжне, а к стоящей рядом с ней женщине. Он несколько раз опускал бинокль и снова подносил его к глазам, утолив жажду из металлической фляги, закурил, а выкурив папиросу, снова взялся за оптический прибор. Выражение его лица изменилось. Казалось, Прохор отгадал какую-то загадку и что-то для себя решил. Через минуту он уверенно шагнул на узкий перешеек, не выглядевший надёжной опорой для крупного мужчины. Впрочем, Прохору удалось преодолеть большую его часть, прежде чем он неожиданно остановился и присел на камень ограждения, свесив ноги в пустоту. В его руках снова появился бинокль, затем папироса и, наконец, урна с прахом его царицы... Прохор снял крышку с керамического сосуда, заглянул внутрь, вздохнул и принялся медленно высыпать пепел в Море Мрака с тридцатиметровой высоты.
Тереза прижалась к Андрею. Мысленно прижалась, но он слышал, как громко бьётся её сердце!.. И мысленно обнял Княгиню в ответ... Урна опустела, Прохор отставил её в сторону и попытался разглядеть в бинокль людей, следящих за ним с дворцовой территории. Они были далековато, чтобы разобрать детали, но этого и не требовалось. Прохору было точно известно, что за ним наблюдает ОН. Без прежнего интереса неудавшийся Властитель Нижнего Княжества навёл бинокль на Лунную Башню, затем положил его рядом с урной и неожиданно резко вскочил ногами на узкий бордюр из положения сидя. У наблюдателей ёкнули сердца, а Прохор даже не покачнулся и заулыбался. В течение минуты он жестикулировал, периодически указывая на Дворец, Лунный Замок и собственную грудь, затем поклонился в сторону дворцовой территории и… шагнул в пропасть.
Мёртвая тишина страшно давила Андрею на уши, и он принялся шептать себе под нос:
«Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла.
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.
Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота.
И, просыпаясь: «Будь благословенна!» –
Я говорил и знал, что дерзновенно
Моё благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.
А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И – боже правый! – ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово тыраскрыло
Свой новый смысл и означало царь.
На свете всё преобразилось, даже
Простые вещи – таз, кувшин, – когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твёрдая вода.
Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке». *
*Арсений А. Тарковский «Первые свидания»
Андрей очнулся лишь в тот момент, когда к нему прижалась Тереза, теперь уже не мысленно, реально. В её глазах стояли слёзы. Князь крепко обнял Княгиню за талию и произнёс беззвучно, только для неё:
- Не надо слов, Лýна! Они в твоих глазах...
- И в твоём столбняке, дорогой мой Андрей! – ментально откликнулась она.
- Никогда бы не подумал, что слёзы Терезы – бальзам для моих душевных ран... – попытался улыбнуться Князь. Получилось плохо... И тут ожила Айна. Она заговорила тихо, но после минут полной тишины её слова прозвучали громовым раскатом:
- Зачем так?! Что он хотел этим доказать?
- Не доказать, сказать нам... – мягко ответила ей Ева. – О том, что просит прощения у Княгини, благодарит Князя и всех, кто был добр к нему... А ещё Прохор говорил о том, что любимая женщина живёт не в Лунном Замке, а в его сердце.
- Может быть, так и лучше... – хрипло проговорил Егор.
- Может быть... – эхом ответил Андрей, и Княгиня взглянула на него вопросительно.
Тягостную ситуацию разрядила темнокожая Дениза, вошедшая в беседку с подносом, где стояли рюмки и запотевшая бутылка водки.
- Это что за самодеятельность? – автоматически нахмурилась Тереза.
- Меня Князь попросил, – ответила девушка, наполняя рюмки.
- Как? – удивилась Княгиня, но взглянув на Андрея, покачала головой и произнесла: – Спасибо, милая! Извини меня...
- Пожалуйста! – поклонилась Дениза и добавила, обращаясь к Терезе: – Рада услужить Вашему Величию!
- Как ты догадалась? – впервые после трагического происшествия улыбнулась она.
- Ваши глаза... Они вдруг стали такими... Совсем как у Его Светлости!
Княгиня вздрогнула, снова покосилась на Андрея и потрепала Денизу по хорошенькой черноволосой головке... Водку пили, не чокаясь, после чего заговорил Князь:
- Не призываю вас забыть Прохора, будто его и не было никогда. Это невозможно, да и не нужно никому из нас. Но завтра нам предстоит столкнуться с задачей, от выполнения которой зависит, сможем ли мы спасти Княжество.
- А если у вас… не получится? – внутренне сжался бывший советник Прохора.
- У нас, Егор, у нас! – резко ответила ему Тереза. – Решением Суда ты не заслуживаешь наказания, освобождён из-под стражи и можешь нам помочь.
- Не только могу, но и должен! – воскликнул он. – Но каким образом простой смертный...
Андрей перебил его и начал рассказывать о своей задумке. Княгиня и Маркиза встревожились, а новоявленная Оранжевая Графиня Айна, Давид и Егор разинули рты и не закрывали их до окончания речи Князя. «Ну, а если мы сообща не осилим всё вышеперечисленное, – произнёс Андрей, – то начнём экстренную эвакуацию людей».
- А Княгиня? – после затянувшейся паузы спросил Давид.
- Княгиню мы будем спасать в последнюю очередь, Дави! – безапелляционно ответила Тереза. – А сейчас попрошу всех присутствующих отправиться во Дворец и как следует отдохнуть...
Она хотела остаться в беседке наедине с Князем. Так и произошло, но Его Светлость выглядел необыкновенно суровым.
- Ты не останешься со мной, Андрей? – тихо произнесла Тереза, дотронувшись до его руки.
- Нет, – отрицательно покачал головой Князь, – и на это у меня есть, как минимум, две причины. Во-первых, нам с Евой необходимо посетить Лунную Башню, чтобы договориться о предстоящих совместных действиях с Графиней Дианой и Княжной Марией.
- А во-вторых? – вздохнула Княгиня в облике эффектной брюнетки.
- Во-вторых, меня беспокоит судьба Давида. Кажется, ты собралась выйти замуж?
- Не будьте так жестоки со мной, Мессир! Эксперимент с введением института брака в Нижнем Княжестве признан неудачным и отменён. Вы прекрасно об этом осведомлены!
- Если он и она горячо желают видеть друг друга мужем и женой, их не остановит даже княжеский указ. Ты утверждаешь, что влюблена в Давида так же, как он в тебя. При этом Княгине не хватило разового, максимально близкого, сакрального контакта с Князем! Ей необходимо почувствовать близость с Его Светлостью своим человеческим телом.