Маркус — это наш ред флаг. Он очень приметен, но Юнцзин очень большой и по телевизору его физиономию не показывали, за отсутствием телевещания…
«Ред флаг, блядь…» — подумал я. — «Женька, одно время, очень часто применяла эту фразу. Типа, „ред флаг в отношениях“, „я сразу подумала, что это — ред флаг“, ещё какая-то хуйня. Нет, тяньлун Фэйшаньцзо был прав, я сам всё испортил, но и её закидоны не помогали делу вот вообще».
Но я опять вспоминаю и рефлексирую, потому что это очень сильно ебёт меня. Есть более актуальные проблемы. Маркус, Маркус, Маркус…
Вообще, с передачей информации между провинциями всегда были проблемы, а кровососы эти проблемы дополнительно усугубляют, ограничивая перемещение селян и позволяя путешествовать только купцам, которые обязаны покупать лицензии. Им выгодно, чтобы провинции жили сами по себе и не делились сведениями об аномальном количестве исчезающих сёл и городков.
— Придётся тебе не высовываться из дома без веских причин, — произнёс я, когда мы шли по пустой улице.
Под ногами жидкая грязь, на которой остались отпечатки ног поздних гуляк. До рассвета чуть меньше часа, поэтому город ещё спит.
— Это потому что я чёрный? — спросил Маркус с усмешкой.
— Именно, блядь, ха-ха… — ответил я. — Не сомневаюсь даже, что ориентировки уже разосланы, поэтому страже на глаза тебе лучше не попадаться. Меня и Сару никто из солдат и егерей никогда не видел, поэтому до нас можно доебаться только потому, что мы юся. Ну, до Сары даже за это не доебёшься — по ней не скажешь, что она юся.
Вообще, нас с Сарой видели многие солдаты и егеря, но ни один из них не пережил встречи, поэтому наш противник знает лишь то, что с Маркусом есть ещё двое юся. Ну, по следам ещё можно было понять, что меня ранили в левую ногу, а третий юся — женщина.
— Если там есть мягкая кровать и хоть какие-то занятия — я согласен, — ответил Маркус.
— Занятий там так много, что устанешь и попросишься обратно к кровососам, — усмехнулся я. — Будем пампиться и делать бизнес.
— Надо рассмотреть покупку участка подальше от города, — сказала Сара. — Требуются ингредиенты, а в городе их не вырастишь. Возможно, будет разумно построить капитальную загородную виллу и поселить там фермеров, чтобы удешевить производство.
— Да у нас и так маржа с этого лосьона что-то около 300%! — сказал я.
— 453%, — поправила меня Сара. — Но можно повысить её примерно до 500%, если будем сами выращивать траву бледного сна и всё остальное.
Лосьон против морщин работает так, что пятидесятилетние старухи сразу же скидывают лет двадцать, причём эффект держится пару недель — даже сама Сара мажется систематически, хотя ей не надо.
Но какая девушка не загоняется по поводу своей внешности? Да никакая! Все девушки загоняются по поводу своей внешности и почти бесконечно пырятся в зеркала, чтобы обнаружить там свои несуществующие изъяны.
Мир бы стал гораздо лучше, если бы женщины перестали комплексовать по поводу внешности. Но как тогда продавать сотни тонн косметики, да?
Читал как-то давно, что эту хуйню методично культивируют, чтобы женщины загонялись ещё больше и покупали все эти омолаживающие маски, лосьоны, крема и скрабы от каких-то там чёрных точек, морщин, жопных грыж и кутикул.
Но правда такова: если мужику не похуй, что его любимая женщина не наносит на себя сантиметр штукатурки, то он скрытый латентный пидарас, подавляющий в себе стремление стать модненьким, ухоженным и жеманным, но проецирующий это на свою женщину. Косвенным доказательством этому, как ни удивительно, служит тот факт, что всю человеческую историю существуют некрасивые проститутки.
Этот ебучий навязанный стандарт «эталонной красоты» сгубил не один миллион симпатичных девушек и женщин, но он очень хорошо продаётся, поэтому за ним индустрия, с НИИ, с миллиардными рекламными бюджетами и сонмами блогеров-хуёгеров, навязывающими этот стандарт. А женщины, из-за того, что менее толстокожи, чем мужчины, поддаются этому давлению и начинают нешуточно страдать ради «красоты» — кто-то мажется дорогостоящей хуйнёй, а кто-то ложится под нож.
Но стандарт очень гибкий, поэтому слова «Стоп!» в этом процессе нет — женщины вхуяривают себе в губы гиалуроновую кислоту, а потом, когда перестаёт помогать, всобачивают в себя силиконовые импланты, чтоб навсегда. Даже Анджелина Джоли, даром, что, объективно, красотка, каких поискать, ложилась под нож далеко не один раз — это делала с ней индустрия. И это пиздец.
К чему это я всё? А к тому, что мы теперь тоже в теме — пихаем людям продукт, долгосрочные последствия применения которого никто принципиально не проверял.
Побочка от «злоупотребления» травой бледного сна — перманентное отключение почек при передозировке. Накапливается ли эффект от систематического применения малых доз? А хуй его знает — НИИ и десятилетий на исследование у нас нет…
— Может, свернём эту хуйню и займёмся чем-то более безобидным? — спросил я у Сары.
— Что может быть ещё более безобидным, чем косметика? — спросила та с недоумением.
— Мы не знаем всех побочек лосьона, — сказал я. — А вдруг, после пары лет употребления, эта дрянь отключит пользовательнице почки?
— Там слишком мало действующего вещества, — покачала головой Сара. — И, насколько мне известно, накопительного эффекта у бледной нет — уже узнали бы давно, на других эликсирах.
— Хочется верить, — произнёс я. — Но если окажется, что побочки есть, то я обязательно скажу, что я же говорил.
— Обещаю, что внимательно выслушаю твоё «я же говорил», — кивнула Сара.
Доходим до дома, и мне сразу же становится понятно, что лезть на мой участок никто не пытался. Все три замка на окованных сталью вратах в порядке, а на самом участке спиралька стоит нетронутая.
Возможно, об этом месте все наслышаны и никто не хочет связываться с ебанутым Вэй Та Ли, о котором точно знают, что как-то тёмной ночью он захуярил группу бандосов и потом те исчезли бесследно. И что менты приходили к нему на участок, но ничего не нашли…
— Оу май! — вошёл Маркус на участок. — Это что, спираль Бруно⁈
— Ага, — улыбнулся я.
— Мой ниггер! — стукнул меня кулаком по кулаку впечатлённый Маркус. — Это круто! Но как?
— Сам сделал, — ответил я не без гордости. — Проволоку купил и накрутил спираль с колючками.
— Круто, бро! Круто! — воскликнул Маркус. — Уже довелось испытать?
— Был эпизод, — сдержанно кивнул я. — Итак, жить будем в шатрах — сегодня поставим тебе один и сообразим на рынке кровать.
— Да материалы купим, а дальше я сам себе всё сделаю, — махнул рукой Маркус. — Я же подрабатывал по пути плотничеством — пришлось освоить.
— Ну, как хочешь, — пожал я плечами.
— Осваивайтесь, а я пойду в лабораторию, — сказала Сара. — Надо возобновлять производство.
*757-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань , суверенный участок юся и столичного землевладельца Вэй Та Ли *
— М-м-м, это потрясающе!!! — воскликнул Маркус, прожевав кашу. — Как мы все жили без этого раньше⁈
Памповая каша, как я и ожидал, пришлась ему по душе — организму ведь сразу понятно, что именно в него попало. А попало в него практически идеальное топливо для любого рода физической активности.
В дороге мы болтали обо всём, но практические вопросы отложили до дома — я думаю, время пришло.
— Ты, кстати, на каких «вратах»? — спросил я.
— Примерно полгода назад пересёк «Стальные», — ответил Маркус. — А ты?
— Я уже на «Опаловых», — с гордым видом заявил я.
— Да ну⁈ — спросил Маркус и всмотрелся в меня. — Мазафака, как⁈
— Есть методика, — улыбнулся я.
— Мне нужны подробности! — потребовал Маркус.
— Да там ничего особенного, но обязательны эликсиры Доры, — ответил я. — У меня их в избытке, а если кончатся, то можем новых наварить. Кстати! Сара!
— Чего? — выглянула она из своего шатра.
— Нужно пообщаться о дальнейших планах.
— Да, — кивнул Маркус.
— Я сейчас, — сказала она.
Её это путешествие заколебало больше всех, поэтому вчера она слегла практически сразу и проснулась только после того, как мы с Маркусом начали шуметь на кухне.
Дом, мать его, ещё достраивать… Нужно первый этаж отделывать, чтобы внутри можно было жить, а потом браться за второй этаж.
В пути я подумал, что фундамент я сделал с большим запасом, поэтому можно и четвёртый этаж легко организовать. Зачем? А чтобы у каждого члена «кулака» был отдельный этаж под любые надобности. А кухню и прочие служебные помещения можно рядом построить.
Планов громадьё, а рабочих рук всего две пары. Ничего, справимся.
— Я готова, — вышла Сара.
— Уау! — удивлённо воскликнул Маркус.
Она надела свой традиционный чёрный халат с длинными рукавами, который ей прямо очень идёт.
— Согласен, — кивнул я.
Сара довольно улыбнулась.
— Давайте думать, — села она за уличный стол. — Как будем действовать.
— Нужно ждать Дору, — сказал я.
— Срок ещё не вышел, — кивнул Маркус.
— Это очевидно, — произнесла Сара. — Но что будем делать? Бизнес ради бизнеса? Просто бездумно тренироваться? Или начнём что-то предпринимать по нашей основной задаче?
— По основной задаче лучше ничего не делать, — покачал я головой. — Это может навредить Доре. Если мы начнём шуметь, то её прибытие в столицу может осложниться из-за кордонов и прибытия армий.
— Да, об этом я не подумала, — вздохнула Сара. — Тогда будем сидеть тихо и копить силы. Сколько дней осталось до крайнего срока?
— 338 дней, — посчитал я. — Считай, год. Давайте лучше ровно год подождём, чтобы наверняка. А потом можно считать, что она либо погибла, либо забила на нас и занимается чем-то более интересным.
— Не думаю, что она может забить на нас, — покачал головой Маркус.
— Я тоже, поэтому предлагаю увеличить срок ровно до года, — ответил я на это. — Ждём её и готовимся. Нужно копить бабло и пампиться до потери сознания — так победим.