От гостиницы до клуба «Беллатрикс» идти недолго. За это время им несколько раз предлагали посетить бои людей с людьми, мутантов с мутантами, демонов с демонами, демонов с мутантами, демонов с людьми. По какой-то причине мутанты с людьми не дрались. Когда Моррис приотстал, он получил пять предложений от красоток подняться по лестничке или спуститься вниз. Господь свидетель – Моррис справился. Пусть и благодаря Хавьеру.
Дуайт остановился возле лавки с сигарами. Потянулся к куртке.
– Ай-я-я-яй… – Мойра оказалась рядом совершенно незаметно. – Ну-ка, мой мишка Дуайт, прекратить.
Осталось только вздохнуть и двинуться дальше. «Беллатрикс», зарывшийся в бетон и сталь бункера, светился алым и зеленым. Не самое высокое из местных зданий нависало. Давило сверху, заставляя Дуайта морщиться. Он боялся встречи. На самом деле боялся.
– Дуайт. – Марк повернулся к нему: – Будь спокоен, насколько сможешь. Я знаю все, и потому не осуждаю твой страх. Он куда заметнее, чем ты думаешь. Его не стоит стыдиться, это страх души. А она есть огонек воли Господа нашего и его любви.
– Мне сразу стало легче. – Дуайт вздохнул и кивнул охране на входе. – Здорово, парни.
Те кивнули в ответ и проводили его взглядами до самой двери. То ли сочувствующими, то ли наоборот.
А внутри ничего и не поменялось. Зал со столами для костей и карт – направо. Зал с девочками и красными лампами – налево. Поесть – прямо. Серьезное заведение для серьезных людей.
Марк уверенно двинулся прямо. Судя по лицу Морриса, тому явно хотелось налево. Дуайт столкнулся взглядом с Деннисом Хоппером, барменом и совладельцем «Беллатрикса», и понял, что ему крайне надоели все эти непонятные взгляды хорошо знакомых ему людей.
В ресторане их ждали. Рыжую густую гриву Гибсона, постоянного напарника Изабель, сложно не заметить даже в неярком освещении.
Гибсон Дуайта изрядно недолюбливал. И если в самом начале знакомства с их бандой Дуайт подумывал о ревности, то потом совершенно потерялся в причинах такой неприязни. Делить им в принципе ничего не приходилось. Все свои дела Изабель с компанией срабатывала на легальных основаниях, а если бизнес делался втемную, то концы прятались очень глубоко. Но сейчас это не играло никакой роли.
Гибсон, Уиллис и Белл играли в карты. Это им никогда не надоедало. Выпала минута, так доставай колоду. Карты дарили троице покой и умиротворение в любом месте и любой переделке. Играть против них в Вегасе не любили. Шельмовать – откровенно боялись.
Уиллис, едко усмехающийся ирландец с залысинами, обожал палить с двух рук. А стрелял он знатно, укладывая каждую пулю в цель. И даже шельмуя, старался не доводить разборок до выстрелов. А еще он страстно боготворил Белл. И когда блефовала она, попадаясь, если такое случалось, Уиллис плевал на принципы и доставал пистолеты раньше, чем проигравший успевал договорить: «Какого хрена?!»
Белл, забавно щурившая хитрые глаза, блефуя, всегда начинала теребить языком пирсинг под нижней губой. А в защите Уиллиса сивая чертовка нуждалась крайне редко.
Дуайт знавал крайне мало женщин, умевших совмещать кошачью грацию и умение быстро-быстро раздать с десяток ударов сразу нескольким противникам. Но, несмотря на этот факт и еще немалое количество острых аргументов, включая любимый топорик, Зои Кошка привлекала внимание многих. И необязательно только мужчин.
А сукин рыжий сын Гибсон, покалечившийся в прошлом году и таскавший на ноге металлическую конструкцию из шарнира и соединенных полос, был просто чертовым сукиным сыном. И Дуайт отчасти радовался, что неприязнь ни разу не переросла во вражду.
Вот такая банда. Банда неудержимых. Банда неудержимых Изабель. А вот ее самой Дуайт не заметил. Но обоняние не подвело. Даже здесь, в сотне запахов, не ощутить ее запах оказалось невозможным, хотя пахло в «Беллатриксе», как всегда, по-разному и богато.
Мясо, любое, царило здесь наравне с въевшимися в дерево кабинок, стеновых панелей и столов спиртовыми парами. Стейк по-техасски, настойчиво щекотавший ароматом нос, не менее настойчиво так и просил виски или, на худой конец, текилы. От одинокой танцовщицы у стойки тянуло потом, пудрой и чем-то вроде роз. Политых чем-то вроде бурбона.
Сидящие рядом компании водовозов и строителей дружно благоухали дешевыми сигарами и не менее дешевым бурбоном. Тем самым. Несколько шлюх пахли практически так же, добавляя в симфонию лишь нотки совершенно одинаковой лавандовой воды. Судя по бросаемым друг на друга мужским взглядам, намечалась хорошая потасовка. Что было нормально.
Воды в Вегасе не хватало. Хорошей питьевой воды. Переработанная, уходившая в канализационные системы и после очистки заливаемая в водоснабжение, пилась. Но только самыми бедными. Имевшие за душой сколько-то долларов предпочитали покупать ее у водовозов. Те каждую ночь уходили к поднимавшейся из разлома подземной реке и везли ее в город. Оставляя за собой догорающие тушки зверья или созданий Козлоногого. Ну и, что тоже было нормой, тела бывших компаньонов, не успевших вовремя нажать на спуск или укрыться внутри фургона. Вода на вес крови, именно так.
Любить строителей им было не за что. Те, нанятые мэром в Эль-Пасо, тянули трубы к реке, стараясь загнать ее в металл и направить в город. Закончат тянуть – водовозы лишатся всего и сразу. Так что не просто драки, а целые побоища давно превратились в привычное завершение вечера.
Ваниль и корица. Это был ее запах, только ее. Дуайт вздохнул.
– Надо же, какие люди… – Гибсон не обернулся. – Сам Дуайт Токомару Оаху.
– Он здесь не один. – Марк сел за стол. Белл незаметно подвинулась, не прерывая игры. – Здравствуйте, джентльмены. Здравствуйте, милая девушка.
Джентльмены поздоровались. Девушка расплылась в улыбке, не отрывая взгляда от карт. Гибсон покосился на остальных.
– Моррис. Хавьер. Милашка. Присаживайтесь. И ты, Дуайт, тоже. Хотя тебя мне видеть совершенно не хочется.
– Да мы и не к вам, Гибсон, – командор повел вокруг глазами. – Нам нужна Изабель.
Гибсон уставился на Марка, побагровев. Уиллис похлопал его по плечу, кивнул командору:
– Не обращайте внимания, padre. Он у нас католик.
– Угу. – Марк нашел глазами искомое – красотку в корсете и в поясе с чулками под иллюзией юбочки. Поморщился, но глаз не отвел. Девица, лениво жующая жвачку у стены, почувствовала взгляд крайне быстро и тут же оказалась рядом. – Кофе, дитя мое.
Дитя унеслось выполнять заказ так стремительно, что Моррис разве что и успел открыть рот.
– М-м-м. – Белл потянулась по-кошачьи. – А вы, командор, личность известная, что и говорить. Ни одна местная девка тут так не бегает.
– Я специалист по аутодафе. И не скрываю этого. – Марк хрустнул скорлупой ореха, взяв его из блюдца на столе. – Наверное, именно за это меня и любят.
Присутствующие промолчали. Гибсон тасовал колоду. Уиллис ладил самокрутку, криво усмехаясь и критически косясь на Морриса, занимавшегося тем же. В том числе и кривой усмешкой. Как показалось Дуайту, так они просто мерились: кто кривее ухмыльнется. Мойра, где-то найдя стакан с пойлом ядовито-зеленого цвета, тянула его через соломинку и зыркала на Белл. Белл откровенно скучала.
Молчание, не прерванное даже появлением кофе для командора, густело и наливалось нездоровым и почти осязаемым раздражением. Причину Дуайт знал прекрасно. Причиной, на взгляд тройки любителей карт, являлся он сам. А доказывать обратное ему искренне не хотелось. Хотя, как водится, виноваты всегда двое. Если дело в мужчине и женщине, конечно.
– Скучно с вами… – Белл прикусила губу. Пирсинг, шарик на штанге, забавно дернулся. – Так понимаю, что мы ждем нашего лейтенанта?
Дуайт смотрел на носки сапог. Все же Изабель приняла предложение, получив звание и должность.
– Драчку бы, что ли… – Гибсон покосился вокруг. – Если тебе, Дуайт, конечно нечего мне сказать, а?
– А, Оаху, есть тебе чего сказать как мужчине? – Уиллис щелкнул пальцами. – Не?
Моррис усмехнулся еще более криво и начал вставать.
Динь-динь-динь!!!
Звон раздался легко и неожиданно. Компания перестала сопеть, наливаться красным цветом и уставилась на командора. Марк кивнул и положил ложечку на блюдце.
– Кому если хочется размяться, джентльмены, то вам это стоит делать не здесь. Хотя бы на пару столов подальше.
Палец командора уставился на водовозов. Или на строителей, черт разберет. Но кто-то там это заметил и решился громко о таком непотребстве заявить. Мойра тихо выругалась. Гибсон сплюнул. Уиллис еще раз хрустнул пальцами, а Белл довольно улыбнулась.
– Дети… – заключил командор. – Экипаж, вы не участвуете. Как хотите это делайте, но мне все нужны целыми. Вам троим ясна моя мысль или только лейтенант может давать указания?
Уиллис кивнул. Дуайт удивился, но… Команда Изабель слушала ее всегда, не пререкаясь и не споря, когда знала задачу и цель. А их Изабель от ребят не скрывала. Так что морду они ему хотели набить лишь из чувства оскорбленного достоинства и погасшей злости, а вовсе не по ее указанию. Хотя вряд ли она попросила бы их об этом.
Уиллис дождался первого подошедшего. Зная команду, Дуайт предполагал, что им все равно, с кого начинать. Но подошел, надо же, строитель. Высокий детина в чистых брезентовых штанах на подтяжках, хлопковой клетчатой рубахе и с роскошными усищами. Стоял, пожевывая дешевую сигару, и бегающими глазами искал кого-то, кроме Марка. Облачение священника работяга увидел только у стола.
– Ты что-то хочешь сказать? – неожиданно поинтересовался совершенно спокойный Гибсон, сидящий к нему спиной. – А?
– Мужчине всегда есть что…
Договорить он не успел. Гибсон ударил быстро, локтем вверх. Детину согнуло пополам, но ненадолго. Добавив сверху, Гибсон отправил его на пол, пнул и сплюнул.
– А что… – Он покосился на оторопевших людей за соседними столами. – С какого это времени приезжие нам здесь указывают, что и кому говорить? Верно, парни?
Парни дружно оскалились. Потеха началась сразу и повсюду. Загрохотали отодвигаемые стулья, дружно завизжали шлюхи и почему-то высоко заорал один из ranchieros с мексиканской границы. Дуайт отодвинулся, стараясь не упускать из виду опасных ситуаций вокруг.