— Да дохрена кто, — ответил трактирщик. — Планшерель, Федер, Коклес и Амфион — это только те кузнецы, о которых я знаю. Поищи их на площади цеха кузнецов. Ну и там же можешь много кого другого увидеть. Никак, хочешь дело своё начать?
— Да не, — покачал я головой. — Дело у меня уже есть.
— Но если вздумаешь, то знай — цех кузнецов просто так тебе кузнечеством заниматься не даст, — предупредил меня Фанагор. — Надо лет семь-восемь в подмастерьях у мастера походить, уму-разуму набраться, а уже потом ваять шедевр[33], после которого тебя, возможно, примут в мастера — а там уже начинай своё дело.
— А если я на члене это ограничение прокручу? — поинтересовался я.
— Ну, тогда цех напишет на тебя жалобу императорскому чиновнику по делам иностранцев, а он уж разберётся с тобой, — улыбнулся Фанагор. — Они умеют уже давно — далеко не в первый раз подмастерье не желает бороться за мастерство и ваять шедевр.
— Понятно, — кивнул я. — А на местных это правило распространяется?
— Нет, конечно, ха-ха-ха! — рассмеялся трактирщик. — Но ты уже неместным уродился, поэтому тебе нельзя открывать своё дело без разрешения коллегии мастеров.
— М-хм… — хмыкнул я задумчиво. — Значит, говоришь, мне надо на площадь цеха мастеров?
— Да, если хочешь узнать что-то о кузнечестве, — ответил Фанагор. — Но на многое не рассчитывай — они очень неохотно делятся своими секретами.
— Мне секреты не нужны, — улыбнулся я. — Секреты я и сам знаю.
Расплачиваюсь за очень вкусную картофельную пюрешку и покидаю «Броселианд».
Иду по улице в направлении площади и внимательно рассматриваю байгуев и байгуек. Многие уже рассекают в местных одеяниях, потому что жителям Поднебесной, почему-то, приятно, когда байгуи подражают им в одежде и знают этикет.
Ну, кто-то может и подражает, но я ношу местную одежду потому, что она удобна — мы на разных уровнях…
Впрочем, большинство ходит в нативной одежде, присущей байгуям: мужчины носят разноцветные жакеты, суконные или хлопковые рубахи, странные штаны, отдалённо напоминающие длинные рыболовные сапоги из кожи, а женщины носят монотонные длиннополые платья разных цветов, прикрывающие всё, кроме головы, а на головах носят платки с какими-то шапками из плотной ткани.
«Не знал, что тут шариат», — подумал я. — «Им же тут только лицо платком закрыть и всё».
Пуританская одежда местных женщин очень слабо бьётся с тем, как многие из них зарабатывают вне иностранного квартала — тут же шлюхи вносят немалый вклад в местный ВВП…
Ну и я слышал, что это требование императора — чтобы байгуйки носили строгую одежду, которая должна препятствовать «возбуждению имперских подданных».
— П-с-ст… — прошипела какая-то тётка из переулка.
— Чего тебе? — спросил я.
— Не хочешь поразвлечься? — спросила она.
— Я и так нормально развлекаюсь, — улыбнулся я. — Нет, спасибо.
— Жаль… — вздохнула она и вновь прилипла к стене переулка.
Значит, они и тут успешно промышляют своим чёрным делом, м-хм.
Дохожу до площади и осматриваюсь.
Лавок тут дохрена, но они сильно отличаются от лавок в остальном городе — вывески яркие, цветастые, обязательно с иллюстрацией вида деятельности, но с текстом на латыни.
В противоположном конце площади вижу лавку с вывеской «Taberna magistri fabri Plancherelli».
«Магистри — это мастера, а фабри — кузнеца», — перевёл я. — «А Планшерелли — это Планшереля. О, о нём упоминал Фанагор».
Захожу в лавку и встречаю там знатного вельможу в шёлковом халате, рассматривающего ряд пуленепробиваемых кирас. Такие кирасы отличаются от обычных внешним видом — детали нарочито массивные, а сами кирасы толстые.
— Вот эту — её точно проверяли? — спросил вельможа.
— Да, в правом верхнем углу вмятина от пули, — кивнул высокорослый черноволосый бородач, отличающий особой статью.
Видно по рукам, что кузнец — скорее всего, это сам Планшерель.
— Знаю я ваши «вмятины»… — саркастическим тоном ответил на это вельможа.
— Я веду свои дела честно, — ответил на это бородач. — Клянусь своей честью — я никогда не допускал подделки пулевых вмятин.
— Честь у байгуя? — удивлённо приподнял бровь вельможа. — Ладно, я проверю. Покупаю двадцать вот таких. Когда закончите?
— Три недели, — уверенно ответил Планшерель.
— Меня это устраивает, — кивнул вельможа. — Прощай, байгуй Па.
— Прощайте, господин Кан, — в пояс поклонился кузнец.
Я пропустил этого Кана мимо себя, а тот не удостоил меня даже взглядом. Зато один из трёх его подсирал бросил на меня презрительный взгляд.
«Какой важный курыца!» — подумал я, глядя в спину уходящему вельможе. — «Царь во дворца, царь во дворца! Иди то, делай сюда!»
— Чего-то хотел? — не очень дружелюбно спросил кузнец Планшерель.
— Да, чего-то хотел, — кивнул я. — Ты — мастер-кузнец Планшерель?
— Я, — ответил тот.
— Зови меня Витали, — протянул я ему руку.
За сегодняшний день я пожал в десяток раз больше рук, чем за всё путешествие до Юнцзина — у байгуев рукопожатия в ходу и считаются важным атрибутом социального взаимодействия.
— Приветствую, — пожал он мою руку.
— Так чего тебе, Витали? — спросил кузнец.
— Да хотел присмотреться к доспехам, — ответил я. — Ну и поговорить.
— А деньги у тебя есть? — поинтересовался Планшерель.
— Просто дохуя, — продемонстрировал я кошель с десятками золотых лянов.
Лицо кузнеца вытянулось.
— Меня интересуют доспехи для ног, — произнёс я. — Что-то противопульное, прямо надёжное. Ну и на остальное было бы неплохо посмотреть.
— Броня для ног… — произнёс отошедший от изумления кузнец. — Да, можем что-нибудь подобрать. Вон там есть что-то, что может тебя заинтересовать.
Он указал на ряд полных латных доспехов, отличающихся эпической толщиной металла — видно, что мастеру было тяжело ваять их, потому что законы физики резко усложняют обработку очень толстых металлических пластин.
— Вот эти поножи могу подогнать под тебя, — прикинул Планшерель, указав на воронённые латы.
Щупаю металл, внимательно рассматриваю его и понимаю, что это совсем не то. Но, параллельно, запоминаю дизайн.
По сравнению с моими работами, это произведение искусства — видно, что вкладывалась душа.
— Работа хорошая, но металл не очень, — покачал я головой.
— Да это лучший металл во всём городе! — возмутился Планшерель.
— Ну, видал я и получше, — усмехнулся я.
— Да где⁈ — выкрикнул мастер-кузнец.
— Да вот, — похлопал я по своему княжьему мечу.
— Могу взглянуть? — спросил Планшерель.
— Смотри, — пожал я плечами и медленно вытащил меч из ножен, после чего передал его кузнецу.
Тот отошёл на свет и внимательно рассмотрел моё проверенное оружие.
— Хм… — хмыкнул он озадаченно. — Где тебе его сделали?
Профи сразу понял, что перед ним очень серьёзный сплав, изготовленный очень серьёзным мастером.
— Да я его сам сделал, — ответил я. — Но металл мне подарил мой учитель.
— Ну… — озадаченно изрёк кузнец. — Так чего не пошёл к своему мастеру? Я думаю, такому человеку по силам выковать тебе великолепную броню.
— Он очень далеко отсюда, — покачал я головой. — А броня очень нужна.
Левая коленка отозвалась ноющей болью.
— Но тебя не устраивает качество моего металла, — произнёс Планшерель.
— Нет, не устраивает, — сказал я. — У тебя всё из такого же?
— Да, — кивнул кузнец.
— Жаль, — вздохнул я. — Ладно, тогда пойду, посмотрю на другие предложения.
— Подожди! — остановил меня Планшерель. — Сколько ты хочешь за этот меч?
— Во всём иностранном квартале столько нет, сколько я за него хочу, — усмехнулся я.
— А такой металл — ты знаешь, как его делать? — спросил кузнец.
— Конечно, — улыбнулся я. — Но я не особо заинтересован в том, чтобы раскрывать кому-либо этот секрет.
— А за это ты сколько хочешь? — спросил Планшерель.
— А вот тут можно пообсуждать, — усмехнулся я. — Только его создание обходится очень дорого и обрабатывать его тяжелее, чем обычную сталь. Это инфернальная работа, скажу я тебе.
Есть в Поднебесной места, где знают секрет изготовления кровавого железа, но в Юнцзине, насколько я знаю, его не производят. Стали бы, блядь, кровососы, уязвимые к кровавому железу, терпеть его производство прямо в сердце их империи…
— Насколько дорого его делать? — уточнил мастер-кузнец.
— Ну, скажем так… — задумался я. — На полный комплект доспехов для рослого человека только специального секретного ингредиента нужно купить на 63 ляна. А потом этот специальный секретный ингредиент нужно очень трудоёмко переработать, для чего потребуется специальное устройство, чертёж которого я продаю отдельно.
— Звучит так, будто ты хочешь обмануть меня, — покачал головой Планшерель. — Я тебя не знаю.
— Вот меч, — показал я оружие. — Найди что-то подобное во всём городе.
— Откуда ты, Витали? — спросил кузнец.
— Издалека, — усмехнулся я. — Но сейчас живу в квартале Байшань.
— Понятно, — произнёс кузнец. — А ты можешь предоставить мне доказательство, что у тебя есть такой металл и ты умеешь его делать?
— А ты можешь предоставить мне доказательство, что ты способен оплатить такое удовольствие? — поинтересовался я с усмешкой. — Я тебя не знаю.
— Я известен на весь Юнцзин — у меня лучшие доспехи во всём городе! — заявил Планшерель. — У меня есть деньги.
— Ладно, смотри, — я полез в поясную суму и вытащил небольшой слиток кровавой стали.
Кузнец вцепился в слиток и начал пристально рассматривать его.
— Я могу его надпилить? — спросил он.
— Тогда придётся купить его, — улыбнулся я.
— Сколько? — спросил он.
— Двести серебряных лянов, — назвал я цену.
Как бы, стограммовый слиток, недешёвая штука…
— Договорились! — легко согласился Планшерель.
А я уже подумал, что сейчас придётся поторговаться. Но он меня удивил.