Торг велся прямо отсюда и троице с копытными механизмами довелось рассмотреть много интересного, смешного и жуткого. Жизнь, чуть не закончившаяся с Полночью, умирать не собиралась, но восстанавливалась порой совершенно в извращенных формах.
Птицу взялись выращивать сразу, как более-менее все успокоилось. Далекие хутора с выселками, сохранившие кур-пеструшек, глупых мясных бройлеров и даже гусей с утками, где обогатились, продавая цыплят, а где умерли, растворившись с гарью пожарищ, оставленных от недавно живых усадеб. Скот выводили тяжелее, пасти в степи и на лугах овец с коровами долго оставалось занятием опасным. Степняки-кочевники не дремали, налетая что посреди ночи, что прям среди бела дня. А потому…
Потому главным мясом в городах, где охотников водилось мало, стала не самая аппетитная живность. Здесь вот, например, спокойно торговали жареными грызунами, пусть и не самыми обычными крысами, а вовсе даже ондатрами, нутриями и степными сурками. Шкуры на шапки с одеждой, мясо на жареху.
— Пять крысят на серебряк!
— Лягушачьи лапки по полтиннику за пучок!
— Голуби, жареные голуби!
— Пироги с горохом, с кроликом, с кашей, с капустой, с рыбой!
Рэд, кинув обрезанный серебряный кругляш забрала у торговки три горячих, пальцы обожжешь, пышки, раздала товарищам.
— А ты добрая, — улыбнулся Ворон, — с виду не скажешь.
Рэд не ответила.
Рынок тянулся дальше, оставляя посередке место ровно для одной машины. Случись навстречу грузовику хоть бы телега, глядишь образовалась бы и пробка. Но пока чистильщикам вроде везло.
— Валенки, тапки, стельки, все натуральное, своими руками валеное!
— Меховые трапперские шапки с хвостом! Меховые охотничьи шапки с ушами!
— А вот кому свежего меду, новый урожай, только снятый!
Ворон, перегнувшись с седла, уставился на торгаша сладким золотом, сидевшего посреди горшков, редких стеклянных банок, корчаг и обрезанных пластиковых бутылей, замотанных тряпками.
— Чо за мед, любезный? С подснежников, небось?!
Толстячок, с белыми пухлыми руками, вытиравший жарко горевший трясущийся хрюкальник, возмущенно зажестикулировал:
— Лесной, цветочный, гречишный, даже акациевый, свежий, только сняли!
— Чего вы сняли? — заворчала Рэд, — ты чего нам чешешь, упырь? Лесной, твою мать! Ты чо, пчел на поводках выпускаешь, что ли? Или пасешь с пастухом, знаешь, где они у тебя летают?!
— Ты, девка, мне тут торговлю не порть, иначе я быстро…
Вставший рядом с ним незаметный типчик, одетый с бору по сосенке, пнул того ногой и, приподняв входящий в моду картуз, подмигнул чистильщикам:
— Наше вам, господа да дама, разбирающаяся в бортничестве! Примите вот, баночку прошлогоднего засахарившегося и добро пожаловать, товарищи чистильшики…
Мэдмакс, не прячась державшийся за ствол на бедре, кивнул. На типа он не смотрел, слушал, а наблюдал за коллегами типчика, уже возникшим неподалеку и точно также не скрывающих обрезы за длинными армейскими куртками.
— Премного благодарна, — улыбнулась в ответ Рэд, — как приятно встретить воспитанных и умных людей. Хорошего дня и спасибо за гостеприимность.
Они отъехали, не теряя бдительности и провожаемые взглядами ребят в армейском.
— Да вы, как погляжу, — сказал Ворон, — тут популярны и узнаваемы.
— Сам изумлен, — сплюнул Макс, — и напряжен.
— Ну да, — кивнул разведчик, — оно и заметно.
Удивляться информированности местного бандитского отребья, крышевавшего рынок, Мэдмакс на самом деле не стал. Темные личности любят темные каналы, а те, чаще всего, длинны, глубоки и быстры. В таких свои источники новостей и свои библиотеки, куда вписано много разного-интересного.
Они проехали мимо шорного и кожевенного ряда, густо пахнущего товаром. Сам товар, упряжь, сбруи, седла, ремни, готовые штуки глади и замши, растянутые, чтобы показать качество выделки и покраски, свернутые в тугие промасленные рулоны, занимали немало места. Скот стоил дорого, но кожа стоила еще дороже. Синтетика и фабрики сгинули вместе с самим миром, осталось жить по старинке, радуясь, что смогли воскресить прошлое.
— Хорошо, щиты еще не делают, — проворчал Ворон и замолчал, рассматривая три штуки круглых легких щитов, с металлом умбонов посередке, с оковкой по краям и украшенные кистями с шнурами.
— Хорошо вы в Итиле живете, — хмыкнула Рэд, — если такого у вас не производят. Вон, смотри, оружейники пошли.
Оружейники пошли. Начали с первого этажа кирпичного здания, выходящего фасадом на торговую улицу и украшенную эмблемой Альянса, с решетками, закрывающими настоящие стеклянные окна и прячущего в себе торговое представительство главного объединяющего ресурса Звезды — товарищества по производству оружия и боеприпасов. Настоящих заводских стволов и патронов к ним.
Дальше…
Дальше шло давно ставшее привычным разнообразие из восстановленных образцов дополуночных времен и гибридов, собираемых в небольших мастерских. Винтовки, ружья, редкие представители автоматического семейства, нарезные штуцеры с прицелами, новоделы-гладкостволы, стреляющие дымным порохом и заново воспроизводимые раритеты. Пики, шишки, сабли, боевые и охотничьи топоры с ножами, луки и арбалеты. У последних кое-где еще встречался пластик и сложные механизмы натяжения, но прочно ушедшие в прошлое вороты и «козьи ноги» поблескивали металлом все чаще.
Тут же красовались пучки стрел, точно также вылезших их прошлого: гранено-каленых бронебойных, треугольники охотничьих, полумесяцы страшных срезней и короткие бельты для самострелов.
— Куда ж мы катимся? — вздохнул Ворон. — Скоро, небось, бароны с графами появятся. — А они куда-то девались, что ли? — фыркнула Рэд. — Ты еще скажи, что всяких фонов и остальной голубой кости с белой кровью в армии ЕИВ не имелось.
— Белой костью и голубой кровью, — поправил ее Макс, — хотя сути оно не меняет.
— Шелк продают, — Ворон кивнул на лавку, переливающуюся тканями, — надо же, не думал.
— Ну, здесь не Итиль, не поднимешься с Каспия, — Мэдмакс пожал плечами, — но путь-то все равно есть с Яика. Покупатели найдутся, они всегда есть там, где цивилизация.
— Да и шиш с ними, — Рэд втянула воздух носом, — блин, есть-то как хочется. Вон, парни, там что-то вкусное. Плов, наверное.
— Конечно, плов, — согласился Ворон, — там караван с Эмирата, а где караванщики, там всегда плов. Будем останавливаться или…
— Или едем дальше, — сказал Макс, — наши, наконец-то, поворачивают. Приехали, похоже.
Грузовик свернул в проулок, направо. Туда же отправилась троица с конями и мулами.
— Макс! — Голем показался под подпрыгивающим куском тента, свисающим сзади. — Белый сказал, сейчас есть будем, слышь, Макс?!
— Спасибо, Голь, — кивнул тот, — я очень проголодался.
Ворон, как всегда уставившийся на великана, только покачал головой.
— Вы ж понимаете, что он мутант?
— А ты, надо полагать, нет? — Рэд уставилась на него. — Ты чего моего Голема трогаешь тут?
— Не-не, красавица, я ничего…
— Ну, а раз ничего, так помолчи. Голь умница.
— Однако… — Макс даже удивился. — Однако… твой Голем, значит?
Удивляться стоило. Рэд относилась к громадине с умом подростка странно и любви в ее поведении не наблюдалось. Так, терпела вроде, как собаку или кошку терпят, не любя. Мол, есть польза, двор сторожит или мышей ловит, да и ладно. Иногда пнешь, если не в настроении и легче станет. Пинать Голема было себе дороже, но остроты в его адрес Рэд выкидывала регулярно. Но такие, не совсем обидные, справедливо опасаясь, что может не справиться с обидевшимся гигантом.
А тут, на тебе, неожиданно взялась защищать…
— Эй, бродяги, давайте сюда! — Белый уже стоял у ворот, куда заехал грузовик. — Отдохнем.
Но отдохнуть, как оказалось, не вышло. А еще оказалось, что их знают не только местные бандиты, но и купцы. Вернее, купеческие соглядатаи, дежурившие на воротах. Потому как в гости к отряду пожаловали почти сразу, как отряд уселся есть в большом зале гостиницы «Солод и хмель».
Мэдмакс, хлебая густую похлебку, косился на двух непонятных личностей, сидевших в дальнем углу и потягивающих пиво. Пиво тут варили сами и отряд уже успел попробовать, порадовавшись вкусному хмельному. Казалось бы, Господи Боже, это… пиво, но…
Он взял свою кружку, поднял и опрокинул не меньше половины, чувствуя, как становится хорошо.
А вот парочка, скрывающаяся в тени, тянула пиво с заметной ленцой и привычкой. Одеты оба оказались во что-то недавно пошитое и из хорошей шерстяной ткани, в блестящих смазанных сапогах и прямо-таки купеческих жилетках.
— По нашу душу, да-да, братец, — протянул Белый, — все жду, когда столпы общества соизволят подойти.
— Ты уже что-то знаешь?
— Уже да, — Белый расплылся в довольной ухмылке, — это господа купчины из небольшого товарищества, самым решительным образом занимающегося шерстью. Тут, знаешь ли, вовсю разводят овечек, стригут их, а из шерсти ткут много хорошей ткани. Говорят, половина уходят на нужды Альянса и по самой хорошей цене.
— Ишь, — Мэдмакс пожал плечами, — и у них вдруг образовалась проблема, о которой нам почему-то неизвестно?
— Типа того. Говорят, они тут сумели прикупить у города ажно целый форт, выстроенный на месте какой-то там бывшей военной части. Вроде как там все чудесно устроено для их живого товара: стены, внутри много строений типа ангаров, куда бяшек загонять можно, а рядом луг на луге, понимаешь?
— Волколаки или чего страннее?
Волколаки, странные создания, появившиеся после Полуночи, совершенно точно не имели никакого отношения к обычному миру. Но и к некросфере, например, тоже не относились никаким боком. Дети Прорывов? Да скорее всего, пусть среди тех очень редко находилось хотя бы пяток схожих друг с другом существ.
— Не знаю пока, мне тут один знакомец шепнул, как смог и все. — Белый глотнул пива. — Вот, значит, жду, когда господа купчины все же решатся подойти и начать разговор. Говорят, они тут трапперов наняли, компанию человек в десять, так никто назад не вернулся.