Буры со стальными долотами и эвкалиптовыми штангами, выкованные и собранные лично Маркусом, выполняют свою функцию — в шести локациях квартала бурятся скважины к артезианским водам.
На них мы поставим бронзовые насосы, которые упростят населению доступ к воде. Но для народа будут только три скважины, а оставшиеся три пойдут на наполнение шести каменных цистерн и одной водонапорной башни.
— Это отличные новости, — улыбнулся я. — А как продвигаются дела с канализацией?
Ответственным за канализацию мною назначен Лю Цзунчан, гнусный мудак, прожжённый ворюга и ленивый хуй, но его курирует Яньсюн.
Вот, вроде бы, так нельзя, потому что Яньсюн даже не в совете, а лишь в комиссии при совете, но играет роль аристократическое происхождение этого паренька. Он тупо выше всех нас по социальному статусу, но не выёбывается и делает, что ему говорят.
— Вы неправильно рассчитали бюджет, — вмешался Цзунчан. — Нужно больше денег — иначе мы рискуем не завершить работы.
«Попизди мне тут», — поморщился я.
— Это не соответствует действительности, — покачал головой Яньсюн. — Цзунчан, мы с тобой обсуждали это — хочешь вынести наш разговор на суд совета?
— Так-так-так… — подобрался я.
— Нет, я… — растерялся и запаниковал Цзунчан.
«Попался, сукин сын!» — с предвкушением заулыбался я.
— Нет? — добродушно улыбнулся Яньсюн. — Точно?
— Я требую, чтобы вы, господин Хэ, озвучили обстоятельства вашего разговора с Цзунчаном, — потребовал я.
— Хорошо, — кивнул приглашённый специалист. — Цзунчан предложил мне выбить из совета побольше средств, чтобы присвоить и поделить всё, что останется сверх сметы, а смету подкорректировать — он уверил меня, что это будет очень несложно, так как исполнители — это его люди.
— Это всё ложь! — в отчаянии выкрикнул Цзунчан.
— Ц-ц-ц-ц… — поцокал я с осуждением. — Очень опрометчивый шаг, Цзунчан… Ты посмел обвинить во лжи наследника самого сяньньнаня! Увы, мне не остаётся ничего другого, дабы не подвергать опасности остальных членов совета…
Я медленно вынул из ножен княжий меч.
— Нет! Я отзываю свои слова! — встал с трибуны Цзунчан.
— Слова уже произнесены, — покачал я головой.
Яньсюн же смотрел на меня с испугом. Видимо, он никогда не интересовался, что положено делать с простолюдинами, порочащими честь аристократов.
Сяньньнань — это низший благородный титул в имперской иерархии, но между ним и простолюдинами лежит глубокая и широкая пропасть. Сяньньнаню и его детям нельзя даже дерзить — хоть словом, хоть мимикой. А уж обвинять его во лжи — это пиздец.
Мне не нравится такой положняк, но тут и вариантов особо нет. Если вызовем стражу, то нас всех закроют, до прояснения обстоятельств, а кому это надо? Мне? Нет, мне не надо!
Цзунчан, завопив от отчаяния, попытался сбежать, но от меня не уйдёшь. Я легко догоняю его и взмахом меча разрубаю его от левого плеча до правого бока.
Две части одного человека со шлепком падают на лакированную древесину пола и под ними растекается лужа из крови и дерьма.
Кажется, я слышу, как звенит тишина…
— Готовы засвидетельствовать перед стражей, что преступник был казнён на месте? — развернулся я к членам совета и взмахом меча смахнул кровь на пол.
Глава двадцатаяАльфа Викта Танго Оскар Кило Ромео Альфа Танго
*905-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, площадь Закона*
— … бесплатно! — продолжал я свою речь.
По моему распоряжению на площади Закона был возведён постоянный помост для политических и развлекательных выступлений — каменная площадка с кафедрой и двумя баннерами с надписью «奉天承運，奉旨行事!», что в переводе означает «Во исполнение воли Небес и императорского повеления!»
Я всякий раз подчёркиваю, что я тут не самопровозглашённый, а императорский пингвин, который удостоился чести проводить волю императора в народ и представлять интересы жителей квартала Байшань.
— Да-да, дорогие мои сограждане! Бесплатно! — повторил я. — Водоснабжение в нашем квартале, с сегодняшнего дня, будет бесплатным! Чистейшая вода из недр земли, свежайшая и полезнейшая — просто так! В каждый дом! От имени Его Императорского Величества, в полном соответствии с законами Поднебесной и указаниями императорской администрации!
Один недостаток — пока что, работают всего две скважины из запланированных шести. Это стало возможным благодаря случайности — в двух местах пласт артезианской воды располагается гораздо ближе, чем мы ожидали.
Эта счастливая неожиданность позволила мне устроить этот внеплановый митинг, чтобы дополнительно пропиариться и погасить недовольство, возникшее из-за принятого три дня назад решения о незначительном повышении налогов.
Бюджет квартала не резиновый, через месяц нужно выплачивать налоги, а нерешённых задач до жопы, поэтому я решил добыть средства за счёт налогообложения лавочников, которые, собственно, и тащат наш квартал своими налогами.
Но народ всегда воспринимает любое повышение налогов в штыки, потому что не горит желанием платить больше — никого вообще не ебёт, что у нас коррупция сократилась до исторического минимума, а все средства либо лежат замороженными на балансе, либо направляются на решение наболевших проблем.
Господин председатель — молодец, потому что улучшает положение вещей в квартале, но, в то же время, господин председатель — пидарас, потому что повышает налоги.
— Хвала императору!!! Бесконечного процветания императору!!! Во имя Великого Неба!!! — заорали заводилы.
Народ поддержал, и вся площадь погрузилась в восторженные крики и возгласы, безусловно поддерживающие «мудрый курс партии».
Император Юнтин в душе не ебёт, что за ужас тут творится, потому что это не его уровень — разбираться в копошении муравьишек, выплачивающих налоги в его казну.
Но пиариться за его счёт мне можно и нужно — он утвердил меня на должности, точнее, не прямо он, а его администрация, поэтому мне выделилась маленькая крупица его Небесного Мандата. А раз я, формально, его ставленник, то и действую от его имени.
Нравится ли мне это положение дел? Да мне глубоко похуй — это всё формально, потому что за меня проголосовали жители квартала, а императорская администрация лишь утвердила результаты выборов.
Я не считаю, что являюсь ставленником императора, назначенного кровососами, потому что я не работаю на них. Наоборот, я готовлю экономическую основу для восстания.
— Но это ещё не всё! — продолжил я, когда народ перестал верещать и кричать. — В ближайшие месяцы будут закончены дополнительные четыре скважины, которые обеспечат нам бесконечную воду! Вода больше никогда не закончится! Она может закончиться где угодно, но только не у нас! Никакие засухи более не повлияют на наше устойчивое процветание!
Маркус подсчитал, на нашей домашней скважине, что она даёт около шести тысяч литров в час, причём насос, разработанный им же, оказался не нужен — она самоизливается под давлением.
После этих расчётов он решил проверить наш колодец на грунтовом пласте — оказалось, что в час из колодца можно получить 320 литров, а потом нужно ждать, пока он вновь заполнится.
По всему кварталу 697 колодцев, которые признаны мною небезопасными, потому что продукты жизнедеятельности жителей квартала, хочешь не хочешь, проникают в грунтовые воды, из-за чего население частенько болеет.
Зато за каждый колодец взимается налог, включённый в подушную подать, а потом появляюсь я и говорю, что больше платить не надо и вода теперь бесплатная.
Чтобы закрыть потребности населения в воде с помощью артезианских скважин, нам нужно пробурить ещё 33 скважины. Это серьёзный головняк, потому что бурятся они практически первобытным методом, с помощью бура из закалённой стали и эвкалиптовых штанг — низкопродуктивно, кое-где, из-за встречающихся в толще каменных пластов, неэффективно, ну и дорого.
А ещё я несколько скважин хочу пустить исключительно на наполнение цистерн и водонапорных башен — они нужны для торговли водой с другими кварталами.
Решу вопрос чистой воды — санитария автоматически скакнёт на следующую ступень, а это, неизбежно, увеличит налоговые поступления, потому что люди в квартале перестанут помирать от дизентерии, холеры и прочих неприятных штук. В перспективе, конечно, но это обязательно скажется на всём.
— Меня ведёт воля императора — только благодаря его беспрецедентной мудрости стали возможны такие радикальные изменения в нашей жизни! — выкрикнул я. — Хвала императору! Династия Цзяньшэн ведёт нас к процветанию и устойчивой стабильности!
Лизать жопу императору — это не желательно, а обязательно. Не поймут, если я не буду, время от времени, приближать свой язык к императорской жопе. И вполне возможно, что кто-нибудь доложит, куда следует, что председатель Вэй недостаточно лоялен режиму и его надо, ну, это самое…
— А теперь, дорогие мои сограждане, все к столам! — ответил я ожиданиям толпы. — Бесплатные угощения ждут вас!
Электорат бурно возликовал, потому что все любят халяву.
Но тут началось что-то нездоровое — вроде бы, потасовка в восточной части площади.
Стражи там не видно, хотя она должна быть.
— Всем сохранять спокойствие! — скомандовал я. — Сейчас разберусь!
Спрыгиваю с помоста и иду сквозь толпу, к месту непонятных телодвижений.
А на месте толпа избирателей уже расступилась и, потихоньку, убиралась подальше.
— Вы что творите, пидарасы⁈ — вопросил я гневно.
Какие-то спортивного вида субчики, одетые нарочито бедно, в льняные рубахи и штаны. Нарочитость тут в том, что им, явно, неудобно носить такое, что бросается в глаза, ну и выглядят они так, будто закупались в одной лавке. Скорее всего, эти ребята привыкли к шёлку.
«Нежненькие все стали», — подумал я, сжимая кулаки. — «Нет бы, как я, народный кандидат, всегда носить только кожаные штаны!»
Эти полупокеры толкались и били случайных людей, видимо, с намерением устроить массовую потасовку и сорвать митинг.